Об этнической специфике экономического поведения

1. Экономика и этнос: что от чего зависит? Целенаправленное изучение различных наций и народностей в рамках различных наук ведётся уже достаточно давно. Наряду с особенностями исторического развития разных народов постепенно выявляются общие законы и закономерности функционирования этносов, определяются экономические, социальные, демографические и экологические факторы их существования. Важную роль при этом играет анализ взаимосвязи этнических и социально-экономических процессов, исследование национальных особенностей экономического поведения. При изучении этой проблемы выделяют несколько принципиально различных точек зрения.

В соответствии с марксистским подходом и, прежде всего, учением о базисе и надстройке, учитывая связь с законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил, этнические процессы определяются степенью развитости производственных отношений, которые, в свою очередь, зависят от характера и уровня производительных сил. В учении М.Вебера просматривается прямо противоположный подход: один из важнейших элементов существования этноса - идеология (в работах M. Вебера речь идёт, прежде всего, о протестантской этике) - в значительной степени определяет уровень развития экономики и производственных отношений.

Как показывают различные исследования, истина находится посередине. В частности, об этом свидетельствует анализ так называемых традиционных восточных обществ, где, как известно, психология проживающих в них народностей отличается крайним консерватизмом, вследствие чего новации ими воспринимаются с большим трудом. Кстати, даже и в ортодоксальном марксизме можно выделить несколько особняком стоящую концепцию об азиатском способе производства, в которой, несмотря на характерный для этой формы марксизма экономический детерминизм, по существу констатировалась определяющая роль азиатских традиций и восточной психологии в процессе влияния их на характер и уровень развития производственных отношений. Таким образом, целесообразнее, на наш взгляд, искать не первопричину в цепочке «производительные силы - производственные отношения - этнос», а изучать взаимодействие и взаимовлияние различных составляющих этой цепочки.

В частности, большое значение имеет исследование влияния национальной психологии на экономику, и наоборот. Так, уже Дж.М.Кейнс отмечал, что на поведение в сфере экономики заметное влияние оказывают особенности национальной психологии. В своем основном научном труде «Общая теория занятости, процента и денег» он писал, что англичане, например, делают инвестиции в основном ради ожидаемого дохода, тогда как американцы, инвестируя капитал, руководствуются в основном ожиданиями повышения его ценности. Иными словами, американцы проявляют повышенную склонность к спекуляции и меньше тяготеют к прогнозам ожидаемого фактического дохода.

Многие исследователи выделяют также характерные для других этносов и серьёзно влияющие на состояние экономики черты национальной психологии. Скажем, для русских это общинность, государственность и патернализм, которые в значительной мере определяют инерционную составляющую проводимых в последнее время в стране рыночных реформ.

Приведем и более локальные примеры. Так, немцы как покупатели печатного материала необычайно придирчивы к его качеству, поэтому типографии там используют самую высококачественную печатающую технику. Одной из форм проявления в экономике исторических и национально-психологических особенностей японцев, во многом обусловленных конфуцианским учением как идеологической основой их жизненного уклада, являются пожизненный найм и ограничения увольнений работников. В связи с этим японские фирмы с большой осторожностью осуществляют приём новых кадров к себе на работу и активно автоматизируют производство. Подобных примеров взаимовлияния традиций и национальной психологии на особенности функционирования социально-экономической системы можно привести множество.

2. Необходимость этноэкономики. Необходимость интеграции экономики и психологии привела к тому, что уже несколько десятилетий весьма продуктивно развивается такое научное направление, как экономическая психология. Однако при необходимости изучения взаимосвязи функционирования этноса и общественного воспроизводства оставаться лишь в рамках экономической психологии совершенно недостаточно, так как национальная психология - это лишь один из элементов этносов, которые отличаются друг от друга ещё и традициями, обычаями, идеологией, культурой и прочим.

Учитывая, что этнос - понятие более широкое, чем национальная психология, целесообразно, на наш взгляд, наряду с экономической психологией развивать и такое научное направление, как этноэкономика, в рамках которого найдут разрешение проблемы определения взаимосвязи этнических и экономических процессов и отношений, выявление этнических особенностей экономического поведения, в том числе рыночной адаптации разных наций и народностей. Иначе говоря, этноэкономика - это наука о взаимосвязи и взаимовлиянии, которое оказывают традиции, обычаи, культура, психология, идеология и религиозные воззрения различных этносов на процессы экономического развития. Как видим, в данном определении, в отличие от ортодоксального подхода, с самого начала отвергается всеобщность и обязательность первичности экономических процессов по отношению к этническим. Как уже отмечалось, можно привести огромное число примеров, когда в роли первопричины выступают не экономические явления, а особенности этноса.

Например, анализируя причины того, что некоторые национальные фирмы вышли в мировые лидеры, специалисты нередко выделяют национальные пристрастия, вследствие чего к товарам этих фирм покупатели предъявляют повышенные требования. Так, с давних пор японцы используют фотографию, чтобы запечатлевать моменты путешествий и важные события семейной жизни; эта традиция началась задолго до Второй мировой войны. Поэтому японцы чрезвычайно разборчивы при покупке фото- и киноаппаратуры, благодаря чему японские фирмы в этой отрасли вышли в мировые лидеры. Японцы также уделяют большое внимание письменным принадлежностям, поскольку до недавнего времени почти все документы в Японии были рукописными (создать пишущую машинку с японским шрифтом практически невозможно, и каллиграфия была для образованного и культурного человека обязательна). Японские фирмы особенно активно совершенствовали письменные принадлежности - и вышли в мировые лидеры. Англичане в свою очередь любят заниматься садоводством и английские фирмы, выпускающие садово-огородный инвентарь, вне конкуренции. Американцы проявляют необычный интерес к отдыху и развлечениям, как-то спорту, кино, телевидению, музыке, что в большой степени объясняет лидерство США в этих областях. Итальянцы, как известно, весьма разборчивы, когда дело касается одежды, кулинарии и скоростных машин, и именно в этих областях Италия добилась мирового успеха. Традиционно заботливое отношение к инвалидам в Швеции привело к возникновению целой отрасли, изготовляющей товары для инвалидов, которая постепенно превращается в весьма значительную отрасль на мировом рынке. Огромная любовь немцев к машинам и скоростной езде во многом обусловила успех Германии на мировом рынке в производстве мощных, скоростных и долговечных автомобилей.

Как можно видеть, данные примеры свидетельствуют о том, что те или иные особенности этноса являются основой развития определённых отраслей и видов производств, что противоречит концепции экономического детерминизма. Правда, следует добавить, что, например, в марксистском учении предусматривалась активность надстройки по отношению к базису. Более того, национальные традиции и пристрастия обычно возникают лишь тогда, когда для этого появляются материальные условия и предпосылки (например, в вышеприведённом примере о массовом увлечении японцев фотографией как о национальном пристрастии следует заметить, что для его реализации необходимым условием является существование технологий по изготовлению фотоаппаратов). Причём, как правило, национальные пристрастия выступают не только как причина, но и как следствие наличия в соответствующей стране хорошо развитой отрасли. Поэтому с методологической точки зрения более правильно будет говорить о взаимосвязи экономических и этнических процессов при некотором первенстве экономических, причём в каждом конкретном случае о форме взаимосвязи что-либо можно утверждать лишь после её тщательного изучения.

3. Полиморфизм национальных моделей экономики. Следует учитывать также и то, что различные элементы этноса - пристрастия, традиции, верования, идеология и прочие - обычно являются следствием длительной эволюции и результатом действия исторических сил, а также внешних условий. Приведём следующий пример. В Японии лето жаркое и влажное, поэтому без кондиционера в доме не обойтись. Однако квартиры в жилых домах здесь в основном небольшие, поэтому громоздкий и шумный кондиционер неприемлем. Этот факт, а также дороговизна электроэнергии подтолкнули японские фирмы к тому, чтобы первыми внедрить экономичные роторные компрессоры в кондиционерах. Таким образом, особенности проживания основной массы японцев во многом способствовали тому, что в производстве бытовых кондиционеров на рынках многих стран прочно утвердились японские фирмы, выпускающие компактные и малошумные агрегаты. Сказанное справедливо и в отношении многих других товаров бытового назначения. Иначе говоря, требовательным японцам нужен лёгкий, компактный и многофункциональный товар, подходящий для условий жизни в Японии. Как можно видеть, национальная традиция в значительной степени обусловлена особенностями жилищных и бытовых условий японцев.

Особенности же национальной психологии русских - общинность, патернализм и государственность - также во многом обязаны своим появлением историческим факторам и специфике природно-географических условий обита­ния данного этноса. Так, очевидно, что огромные размеры территории России и экстремальные условия хозяйствования (около 70% территории страны относится к зоне Севера) в значительной мере обусловили необходимость повышенного участия государственных органов власти в жизнедеятельности российского общества. Стране необходимо было содержать огромную армию, органы правопорядка, развивать производственную и социальную инфраструктуру, а всё это даже в странах с развитой рыночной экономикой, как известно, является функцией государственного сектора. Северные экстремальные условия хозяйствования оказывают, особенно при рыночных отношениях, серьёзное сдерживающее влияние на развитие экономики, что проявляется в повышенных затратах на добычу и производство единицы продукции, в более высоком минимальном прожиточном уровне и стоимости потребительской корзины и так далее. Например, затраты на добычу тонны нефти в северных регионах страны в среднем в 3-4 раза выше, чем в относительно «комфортных» по природно-климатическим условиям южных районах.

Однако на Севере России сосредоточены огромные запасы природных ресурсов, поэтому этот регион жизненно важен для развития экономики страны. Северная специфика России также во многом определяет необходимость осуществления здесь повышенного государственного регулирования воспроизводственных процессов. Кстати, в странах с развитой рыночной экономикой, например, в Канаде, в отношении производственно-хозяйственной деятельности, ведущейся в регионах зоны Севера, со стороны государственных властных структур также осуществляется разнообразная протекционистская политика.

Вышеперечисленные, а также другие условия и факторы обусловили значение государственности в национально-историческом развитии русского этноса. У удмуртов, например, по сравнению с русскими, гораздо сильнее проявляется привязанность к сельской местности, что выражается в существенном сокращении традиционного оттока населения в города из сельской местности и даже в преобладании среди удмуртов тех, кто в последнее время переехал на постоянное место жительства в сельскую местность. Причём основную часть рабочего времени они проводят на работах в личных подсобных хозяйствах, а не в коллективных. У русских, проживающих в Удмуртии, ситуация часто прямо противоположная. Иначе говоря, процесс рыночной адаптации у разных наций протекает неоднозначно. Учитывая же актуальность проблемы выявления особенностей социально-экономического поведения разных наций и народностей в условиях различных общественных систем, в ряде научных дисциплин (этноэкономике, национальной экономике) необходимо развивать региональные разделы.

Таким образом, не только характер и уровень развития технологии и организации производства оказывают влияние на процесс формирования этноса, но и особенности последнего существенно влияют на динамику социально-экономических отношений. Например, в Швеции существует традиция сотрудничества среди прямых конкурентов в различных отраслях промышленности (особенно сталелитейной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной). Так, шведские компании, занятые производством бумаги, сотрудничали в течение некоторого периода в установлении экспортных цен. Здесь поведение объясняется особенностями социального строя и системы профессиональной подготовки. Образно выражаясь, шведов учат сотрудничать, а не конкурировать. Это приводит к позитивным результатам в экономических отношениях по вертикали и во взаимоотношениях со смежными отраслями, однако существенно сдерживает развитие внутренней конкуренции, так необходимой для некоторых важных типов нововведений. В результате Швеция не преуспевает в отраслях, где требуются быстрое реагирование и частая смена продукции.

В определённом смысле похожая социально-психологическая ситуация наблюдается и в Германии. Клиенты во многих отраслях, в которых преуспевает Германия, консер­вативны, они настороженно относятся к новым продуктам. Поэтому немецкие фирмы редко преуспевают в отраслях c коротким жизненным циклом товара (менее 3-5 лет) или потребностью в агрессивном маркетинге. Другой причиной ослабления экономики Германии является образование новых деловых предприятий. Здесь банкротство получает очень громкую и негативную общественную реакцию, в результате чего боязнь риска крайне велика, поэтому новые предприятия возникают редко. По этой же причине в Германии слабо развит рынок рисковых капиталов. Активное нежелание идти на риск характерно и для большинства швейцарцев в связи с высоким уровнем благосостояния. В результате Швейцария из-за отсутствия рискового капитала испытывает   недостаток  условий,  необходимых  для  создания  новых предприятий.

Итальянцы, напротив, по складу характера любят рисковать, многие отличаются индивидуализмом и стремлением к независимости. Значительная часть итальянцев полна решимости создать свою собственную компанию. И хотя здесь по этой причине уровень банкротств весьма высок, итальянцы в отличие от немцев не делают из этого трагедии (считается вполне допустимым, если за свою жизнь владелец дважды становился банкротом). В результате в Италии весьма развит малый бизнес, причём для того, чтобы сохранить своё место на рынке, итальянские фирмы должны постоянно иметь новые модели продукции. Поэтому для Италии характерно значительное количество модификаций продукции. Например, в торговле мебелью здесь существует обилие высококлассных магазинов, многие из которых специализируются исключительно на одном виде мебели: для ванных комнат, кухонь, офисов.

Другой отличительной чертой итальянской экономики является наличие между многими фирмами сильных семейных и клановых связей. Сделки с поставщиками и покупателями здесь в большей степени основываются на личных взаимоотношениях и характеризуются их долговременностью. Каналы сбыта за рубеж у многих итальянских фирм также зависят от личных связей, поэтому направления экспорта могут существенно изменяться со сменой приоритетов предпринимателей. Таким образом, многие итальянцы не любят работать в системе иерархического подчинения, а отдают предпочтение собственным либо связанным дружественно-родственными отношениями компаниям.

4. Возможности нового научного направления. Итак, мировой опыт свидетельствует, что каждая страна преуспевает в основном в тех отраслях, которые в наибольшей степени отвечают её исторически сложившимся условиям и национальному характеру. В Италии это модная одежда и мебель, в США - финансы и шоу-бизнес, в Швейцарии - банковское дело и фармацевтика. Развитие этих базовых для данных стран отраслей и видов производств и соответствии с принципом мультипликатора служит стимулом для развития и многих других отраслей, в связи с чем народное хозяйство начинает с определённого момента функционировать как единый комплекс, а экономика в целом быстро и динамично развивается.

В этой связи заметим, что в последнее время все больший интерес представляет исследование проблем национальной экономики (в вузах даже появились учебные курсы с таким названием), когда выявление особенностей общественного воспроизводства в той или иной стране неизбежно увязывается со спецификой географических, исторических, религиозных, культурных, психологических факторов и условий проживания соответствующего этноса.

Наряду с экономической психологией целесообразно становление этноэкономики. Заметим, что термин «этно-экономика», может быть, и не самый удачный, однако вопрос о названии научного направления носит больше филологический характер. Этноэкономика тесно связана с рядом других научных дисциплин, таких как этнография, история, экономическая психология, национальная экономика. Тем не менее, этноэкономика имеет собственный предмет исследования, отличный от предмета исследования иных научных дисциплин, в том числе и тесно связанных с ней. Поэтому этноэкономика имеет право на существование в виде отдельного научного направления, развитие которого может оказать серьезное влияние на многие теории. Вполне возможно, что имеет смысл подобным образом определить область исследования и таких научных дисциплин, как этносоциология, этноэкология и прочих. В качестве важнейшего раздела этноэкономики следует выделить тот, в рамках которого исследуются проблемы взаимосвязи этнических процессов и процессов реформирования экономики, процессов рыночной адаптации, что актуально для России и её регионов. Это должно повысить эффективность трансформационных рыночных преобразований.

Серьёзное влияние этноэкономика наверняка окажет и на различные экономические теории, особенно на маржиналистские концепции, в частности, на теорию предельной полезности. Возникновение теории предельной полезности в значительной мере было обусловлено синтезом экономических и психологических концепций. В основных постулатах этой теории предполагается некое стереотипное рыночное поведение человеческого индивидуума, однако в реальности поведение людей может существенно отличаться от него. Отклонения в человеческом поведении зависят от многих факторов, в том числе от особенностей культуры, уровня образования, индивидуальных психологических особенностей и прочих. Таким образом, можно выделить особенности поведения целых этносов, отличающие их от некоего индивидуально-личностного стереотипа.

Чтобы охарактеризовать это стереотипное поведение, как правило, используют не менее абстрактное понятие - «экономический человек», к которому может быть отнесено экономическое поведение ряда классических рыночных (то есть с вековыми рыночными традициями) наций - итальянцев, немцев, англичан, французов, шведов. Поскольку на охарактеризованное выше экономическое поведение существенное влияние оказывают особенности идеологии, культуры, религии и психологии различных этносов, имеет смысл, на наш взгляд, осуществить исследования по вопросу проверки истинности основных положений маржиналистской концепции на основе учёта специфики этнического поведения в сфере экономики. Причём при проведении такого рода исследований помимо этнических особенностей следует учитывать также и другие условия и факторы. В частности, поведение как отдельного индивидуума, так и целого этноса зависит от конкретных социально-экономических условий, таких, как фаза кризиса или подъёма экономики, половозрастной структуры общества (прежде всего, определения удельного веса лиц пенсионного возраста и молодых), доли больных, в том числе с психическими отклонениями и тому подобное. Поэтому учёт не только социально-экономических, но и этно-психологических факторов и условий может оказать серьёзное влияние на истинность некоторых предпосылок и выводов неоклассики.

В заключение добавим, что развитие этноэкономики тем более необходимо, что её можно рассматривать как относительно самостоятельную ветвь институционального подхода.