В мае 2009 года Дмитрий Медведев подписал указ «О Комиссии при президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». Как относиться к подобной инициативе главы государства?
В мае президент Дмитрий Медведев подписал указ "О Комиссии при президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России". В состав комиссии во главе с руководителем администрации президента Сергеем Нарышкиным вошли 28 человек. Большинство из них составляют чиновники - от заместителей министров юстиции и культуры до начальника Генштаба и начальника управления ФСБ, но есть и специалисты по истории - представители Роснауки, Росархива, Фонда изучения исторической перспективы, РАН.
Бескомпромиссное название комиссии и ее специфический состав заставляют задуматься о том, против чего и какими методами она будет бороться. Не станет ли комиссия новым органом цензуры, который будет требовать от историков безоговорочной поддержки официального курса истории?
1. История как инструмент политики. История всегда являлась оружием в руках умелых политиков: помогала сплотить народ, поднять патриотический дух, отстоять права на спорную территорию, повысить международный престиж. Работавшие по "госзаказу" историки умело иллюстрировали фактами официальную трактовку истории, предпочитая не упоминать лишний раз о событиях, которые ей противоречили.
Такой подход актуален и поныне. Следовать ему тем легче, что, во-первых, далеко не все документы доступны историкам, а во-вторых, один и тот же факт можно интерпретировать по-разному и оценить его объективно вне контекста связанных между собой событий просто невозможно.
Работа же добросовестного историка чем-то напоминает суд присяжных: он старается как можно полнее восстановить всю цепь событий, не ограничиваясь лишь посылкой и результатом. И вот тут для официальной истории возникает угроза: с учетом открывшихся фактов знаковые исторические события могут предстать в совершенно ином свете. Поэтому государство, выстроив свою официальную историю, в которой с одобрения властей упоминается ряд событий, всячески препятствует расширению этого ряда: ведь всякая новая "историческая находка" может поколебать тщательно подогнанные кирпичики этой кладки.
2. Официальная история нужна в школе, но недопустима в науке. Однако такой подход государства, как и любое историческое событие, тоже можно оценить по-разному. Многие историки согласны с необходимостью создания официальной версии национальной истории, которая бы подтверждала легитимность власти и повышала патриотизм граждан. И именно эта официальная версия, по их мнению, должна быть представлена в школьных учебниках. Историк Рой Медведев приводит в качестве примера историю Киевской Руси, которую преподают в начальной школе, в частности, правление Ярослава Мудрого. Официально Ярослав Мудрый считается великим князем, на Украине его изображение печатают на денежных знаках. При этом историкам известно, что он занял киевский престол незаконно, убив своих старших братьев. "Я как учитель истории этого рассказывать не могу, как ученый я это пишу, в крупных научных исследованиях, в истории написано, как Ярослав Мудрый пришел к власти", - замечает Рой Медведев. Он согласен с тем, что "нельзя детям преподавать многие страницы истории. И за этим нужно следить, тут ничего не сделаешь, это определенные образовательные законы".
Но помимо истории как инструмента воспитания есть еще история как наука. И в последнем случае государство должно не навязывать историкам определенную трактовку событий, а предоставлять доступ ко всем имеющимся материалам, чтобы историки на основании фактов создали более-менее цельную картину эпохи.
3. С чем будет бороться созданная российским президентом Комиссия? Единого мнения о задачах недавно созданной Комиссии пока нет. Вошедший в ее состав академик Андрей Сахаров считает, что она должна "координировать работу по ответу на те искажения, которые идут вне страны по поводу российской истории, и возможно, и внутри страны". При этом, по его мнению, комиссия должна воссоздать историческую правду вне всякой идеологии и политики.
Рой Медведев надеется, что комиссия улучшит качество российских учебников истории и упрочит авторитет власти. Политолог, историк, главный редактор сайта "Кремль.Орг" Павел Данилин подчеркивает, что "это не научная и не академическая комиссия, а политический орган, целью которого будет именно политическая, а не научная работа".
На политическую нацеленность Комиссии указывают также вошедшие в ее состав депутат Сергей Марков, член думского комитета по делам СНГ, и Константин Затулин, первый заместитель главы думского комитета по делам СНГ. Сергей Марков подчеркивает, что фальсификации истории возникают не вследствие ошибок ученых, а как средство реализации определенных политических интересов. "В частности, один политический интерес есть в сохранении недемократической политической системы в Эстонии, Латвии, когда этнические русские по сути дела объявлены людьми второго сорта, в результате в парламенте оказались ультранационалисты, и они заинтересованы в сохранении этой системы. Чтобы сохранить ее, они объявляют русских наследниками оккупации, для этого им нужно показать, что это была оккупация, и русские являются врагами Эстонии. Для этого нужно доказать, что все те, кто убивал русских, в том числе в составе армии нацистской Германии - это хорошие ребята, борцы за независимую Эстонию. В связи с этим интересом идет фальсификация истории Второй мировой войны и героизация нацистских преступников. То же самое происходит в Латвии. Похожее происходит на Украине", - поясняет депутат.
Философ-публицист Виктор Аксючиц, бывший депутат Верховного совета СССР, видит задачу Комиссии в охране национальной исторической памяти. "Создание этой комиссии говорит о том, что власть осознала, что вопросы памяти, национального самосознания - это вопросы национальной безопасности. Так же как человек не может жить без памяти, сознания, так же и соборный механизм, а именно народ не может быть дееспособным без исторической памяти, национального самосознания. В средствах массовой информации и в книгоиздании регулярно предпринимаются массовые акции по разрушению исторической памяти народа, особенно исторической памяти русского, государствообразующего народа и блокирование возрождения национального сознания", - отмечает философ. По его мнению, Комиссия могла бы сыграть важную позитивную роль, однако он подчеркивает, что она "не может быть репрессивной. Она не должна запрещать и не может запрещать изданий каких-то книг, но вполне может рекомендовать учебным заведениям не использовать какую-то литературу в качестве учебной литературы".
4. Не навредит ли власть истории? Однако ряд историков и политиков опасаются, что Комиссия не ограничится уличением недобросовестных историков и политиков. Прежде всего, вызывает удивление само название Комиссии, в частности, фраза "в ущерб России". По мнению Роя Медведева, "она совершенно не может служить критерием для оценки исторических фактов. В истории России масса фактов, которые не работают на светлый имидж российского государства, империя ли это, советское государство, новая Россия. Есть исторические факты, которые невозможно оценить с моральной точки зрения", - поясняет историк.
Заместитель председателя Историко-просветительского общества "Мемориал" Никита Петров считает, что Комиссия будет бороться не столько с фальсификациями, которых было предостаточно и в советской истории, сколько с неправильными интерпретациями давно известных фактов. Историк Юрий Афанасьев также предупреждает, что Комиссия постарается "законсервировать" и сохранить официальную версию истории России. При этом, по его мнению, вся наша отечественная история фальсифицирована принципиально, но не абсолютно. "В ней, конечно, были и есть факты, даты, сомнения, имена, события какие-то, которые имели место в минувшем. Но в ней нет... раскрытия глубинных пластов и тех глубин, в которых залегают основания нашего жизнеустройства... Да, это событийная история, это политическая история, это дипломатическая история и так далее. А вот той истории, где залегают те пласты, которые, собственно, и приводят в движение и все события, и формируют какой-то ритм вот этой поверхностной истории - они не раскрываются. И поэтому получается так, что, как бы и та событийная политическая поверхностная история - она, будучи обессмысленной, ...оказывается ложной. То есть она оказывается в этом смысле принципиально фальсифицированной", - поясняет историк.
Журналист Дмитрий Захаров, подчеркивает, что защита "лакированной" российской истории не только не полезна, но даже вредна для самосознания российской нации, поскольку вместо того, чтобы использовать собственный опыт, пусть даже негативный, мы вновь и вновь наступаем на те же грабли. Так, в частности, "лакированная история войны сказывается на отношении к военному делу". Не самые удачные действия наших войск в Афганистане и в Чечне в какой-то степени стали "следствием искаженного восприятия истории. То есть не такой, какой она была на самом деле, а такой, как ее отлакировали", - считает журналист.
Никита Петров также опасается повторения исторических ошибок, в частности возобновления жесткого контроля за деятельностью историков. "Я честно скажу, я не считаю необходимым, чтобы в государстве существовала комиссия по истории. Не надо указывать историкам, как изучать историю, и тем более не надо задавать им направление этого изучения. Мы возвращаемся к тому, от чего мы ушли... Потому что это нелепо, мы опять наступаем на одни и те же грабли вместо того, чтобы просто-напросто дать нормальные ориентиры, дать материалы, дать свободу историкам. И пусть в дискуссиях и пусть во вполне нормальной состязательности в исторических книгах рождается истина", - подчеркивает зампредседателя "Мемориала".
Философ Игорь Чубайс, директор Центра по изучению России Университета дружбы народов, уверен, что никакая государственная комиссия не сможет и не вправе оценивать подлинность тех или иных фактов и утверждений. "Наука устроена так, что она сама решает, что есть фальсификация, что есть подлинное, что ошибочное. Если создаются какие-то административные структуры, которые будут это решать - это показатель какой-то болезни власти, какая-то несостоятельность, совершенно неправильный ход. Тем более, что в нашей истории была такая ситуация когда запрещали кибернетику, запрещали генетику. Теперь какие-то исследования будут объявлены неправильными и будут запрещены. Никто не имеет монополии, никто не может приватизировать истину, тем более не может приватизировать историческую истину власть. Этот симптом очень серьезных проблем, которые переживает наше государство и наша власть", - подчеркивает ученый.
Бескомпромиссное название комиссии и ее специфический состав заставляют задуматься о том, против чего и какими методами она будет бороться. Не станет ли комиссия новым органом цензуры, который будет требовать от историков безоговорочной поддержки официального курса истории?
1. История как инструмент политики. История всегда являлась оружием в руках умелых политиков: помогала сплотить народ, поднять патриотический дух, отстоять права на спорную территорию, повысить международный престиж. Работавшие по "госзаказу" историки умело иллюстрировали фактами официальную трактовку истории, предпочитая не упоминать лишний раз о событиях, которые ей противоречили.
Такой подход актуален и поныне. Следовать ему тем легче, что, во-первых, далеко не все документы доступны историкам, а во-вторых, один и тот же факт можно интерпретировать по-разному и оценить его объективно вне контекста связанных между собой событий просто невозможно.
Работа же добросовестного историка чем-то напоминает суд присяжных: он старается как можно полнее восстановить всю цепь событий, не ограничиваясь лишь посылкой и результатом. И вот тут для официальной истории возникает угроза: с учетом открывшихся фактов знаковые исторические события могут предстать в совершенно ином свете. Поэтому государство, выстроив свою официальную историю, в которой с одобрения властей упоминается ряд событий, всячески препятствует расширению этого ряда: ведь всякая новая "историческая находка" может поколебать тщательно подогнанные кирпичики этой кладки.
2. Официальная история нужна в школе, но недопустима в науке. Однако такой подход государства, как и любое историческое событие, тоже можно оценить по-разному. Многие историки согласны с необходимостью создания официальной версии национальной истории, которая бы подтверждала легитимность власти и повышала патриотизм граждан. И именно эта официальная версия, по их мнению, должна быть представлена в школьных учебниках. Историк Рой Медведев приводит в качестве примера историю Киевской Руси, которую преподают в начальной школе, в частности, правление Ярослава Мудрого. Официально Ярослав Мудрый считается великим князем, на Украине его изображение печатают на денежных знаках. При этом историкам известно, что он занял киевский престол незаконно, убив своих старших братьев. "Я как учитель истории этого рассказывать не могу, как ученый я это пишу, в крупных научных исследованиях, в истории написано, как Ярослав Мудрый пришел к власти", - замечает Рой Медведев. Он согласен с тем, что "нельзя детям преподавать многие страницы истории. И за этим нужно следить, тут ничего не сделаешь, это определенные образовательные законы".
Но помимо истории как инструмента воспитания есть еще история как наука. И в последнем случае государство должно не навязывать историкам определенную трактовку событий, а предоставлять доступ ко всем имеющимся материалам, чтобы историки на основании фактов создали более-менее цельную картину эпохи.
3. С чем будет бороться созданная российским президентом Комиссия? Единого мнения о задачах недавно созданной Комиссии пока нет. Вошедший в ее состав академик Андрей Сахаров считает, что она должна "координировать работу по ответу на те искажения, которые идут вне страны по поводу российской истории, и возможно, и внутри страны". При этом, по его мнению, комиссия должна воссоздать историческую правду вне всякой идеологии и политики.
Рой Медведев надеется, что комиссия улучшит качество российских учебников истории и упрочит авторитет власти. Политолог, историк, главный редактор сайта "Кремль.Орг" Павел Данилин подчеркивает, что "это не научная и не академическая комиссия, а политический орган, целью которого будет именно политическая, а не научная работа".
На политическую нацеленность Комиссии указывают также вошедшие в ее состав депутат Сергей Марков, член думского комитета по делам СНГ, и Константин Затулин, первый заместитель главы думского комитета по делам СНГ. Сергей Марков подчеркивает, что фальсификации истории возникают не вследствие ошибок ученых, а как средство реализации определенных политических интересов. "В частности, один политический интерес есть в сохранении недемократической политической системы в Эстонии, Латвии, когда этнические русские по сути дела объявлены людьми второго сорта, в результате в парламенте оказались ультранационалисты, и они заинтересованы в сохранении этой системы. Чтобы сохранить ее, они объявляют русских наследниками оккупации, для этого им нужно показать, что это была оккупация, и русские являются врагами Эстонии. Для этого нужно доказать, что все те, кто убивал русских, в том числе в составе армии нацистской Германии - это хорошие ребята, борцы за независимую Эстонию. В связи с этим интересом идет фальсификация истории Второй мировой войны и героизация нацистских преступников. То же самое происходит в Латвии. Похожее происходит на Украине", - поясняет депутат.
Философ-публицист Виктор Аксючиц, бывший депутат Верховного совета СССР, видит задачу Комиссии в охране национальной исторической памяти. "Создание этой комиссии говорит о том, что власть осознала, что вопросы памяти, национального самосознания - это вопросы национальной безопасности. Так же как человек не может жить без памяти, сознания, так же и соборный механизм, а именно народ не может быть дееспособным без исторической памяти, национального самосознания. В средствах массовой информации и в книгоиздании регулярно предпринимаются массовые акции по разрушению исторической памяти народа, особенно исторической памяти русского, государствообразующего народа и блокирование возрождения национального сознания", - отмечает философ. По его мнению, Комиссия могла бы сыграть важную позитивную роль, однако он подчеркивает, что она "не может быть репрессивной. Она не должна запрещать и не может запрещать изданий каких-то книг, но вполне может рекомендовать учебным заведениям не использовать какую-то литературу в качестве учебной литературы".
4. Не навредит ли власть истории? Однако ряд историков и политиков опасаются, что Комиссия не ограничится уличением недобросовестных историков и политиков. Прежде всего, вызывает удивление само название Комиссии, в частности, фраза "в ущерб России". По мнению Роя Медведева, "она совершенно не может служить критерием для оценки исторических фактов. В истории России масса фактов, которые не работают на светлый имидж российского государства, империя ли это, советское государство, новая Россия. Есть исторические факты, которые невозможно оценить с моральной точки зрения", - поясняет историк.
Заместитель председателя Историко-просветительского общества "Мемориал" Никита Петров считает, что Комиссия будет бороться не столько с фальсификациями, которых было предостаточно и в советской истории, сколько с неправильными интерпретациями давно известных фактов. Историк Юрий Афанасьев также предупреждает, что Комиссия постарается "законсервировать" и сохранить официальную версию истории России. При этом, по его мнению, вся наша отечественная история фальсифицирована принципиально, но не абсолютно. "В ней, конечно, были и есть факты, даты, сомнения, имена, события какие-то, которые имели место в минувшем. Но в ней нет... раскрытия глубинных пластов и тех глубин, в которых залегают основания нашего жизнеустройства... Да, это событийная история, это политическая история, это дипломатическая история и так далее. А вот той истории, где залегают те пласты, которые, собственно, и приводят в движение и все события, и формируют какой-то ритм вот этой поверхностной истории - они не раскрываются. И поэтому получается так, что, как бы и та событийная политическая поверхностная история - она, будучи обессмысленной, ...оказывается ложной. То есть она оказывается в этом смысле принципиально фальсифицированной", - поясняет историк.
Журналист Дмитрий Захаров, подчеркивает, что защита "лакированной" российской истории не только не полезна, но даже вредна для самосознания российской нации, поскольку вместо того, чтобы использовать собственный опыт, пусть даже негативный, мы вновь и вновь наступаем на те же грабли. Так, в частности, "лакированная история войны сказывается на отношении к военному делу". Не самые удачные действия наших войск в Афганистане и в Чечне в какой-то степени стали "следствием искаженного восприятия истории. То есть не такой, какой она была на самом деле, а такой, как ее отлакировали", - считает журналист.
Никита Петров также опасается повторения исторических ошибок, в частности возобновления жесткого контроля за деятельностью историков. "Я честно скажу, я не считаю необходимым, чтобы в государстве существовала комиссия по истории. Не надо указывать историкам, как изучать историю, и тем более не надо задавать им направление этого изучения. Мы возвращаемся к тому, от чего мы ушли... Потому что это нелепо, мы опять наступаем на одни и те же грабли вместо того, чтобы просто-напросто дать нормальные ориентиры, дать материалы, дать свободу историкам. И пусть в дискуссиях и пусть во вполне нормальной состязательности в исторических книгах рождается истина", - подчеркивает зампредседателя "Мемориала".
Философ Игорь Чубайс, директор Центра по изучению России Университета дружбы народов, уверен, что никакая государственная комиссия не сможет и не вправе оценивать подлинность тех или иных фактов и утверждений. "Наука устроена так, что она сама решает, что есть фальсификация, что есть подлинное, что ошибочное. Если создаются какие-то административные структуры, которые будут это решать - это показатель какой-то болезни власти, какая-то несостоятельность, совершенно неправильный ход. Тем более, что в нашей истории была такая ситуация когда запрещали кибернетику, запрещали генетику. Теперь какие-то исследования будут объявлены неправильными и будут запрещены. Никто не имеет монополии, никто не может приватизировать истину, тем более не может приватизировать историческую истину власть. Этот симптом очень серьезных проблем, которые переживает наше государство и наша власть", - подчеркивает ученый.
Написать комментарий
Фальсификация истории – это россказни про то как «миролюбивый» СССР влез в испанскую авантюру, помешав Франко задавить кровавую республику. Неудивительно, что после этого советы в Мюнхен не позвали. Фальсификация истории – это бред о намерении западных государств «натравить Гитлера на восток», фальсификация истории – это россказни про то, как Черчилль хотел в 43-м воевать с СССР, фальсификация истории – это якобы «вынужденный» характер пакта Молотов-Риббентроп. Да, в августе 39-го выбор был ограничен, но ситуация сложилась не без участия СССР, фальсификация истории – это говорить, о планах Англии бомбить Баку и не говорить про планы советских ВВС бомбить Суэц, и т.д. Фальсифицировать историю можно много, со вкусом, благо кадров фальсификаторов истории в советское время наготовили выше крыши. Надо самим научиться говорить правду и не потому, что от нас кто-то что-то там требует, а потому что это нужно нам самим. Фальсифицировать историю – легко, а вот говорить правду – трудно. Но надо. Потому что фальсификация истории – это наши будущие проблемы, вернее нашего потомства – мы тут нафальсифицируем – историю то расхлебывать им.
Касательно истории, скажу одно, что какой бы она не была, но изменять ее нельзя, так как это делают многие авторы учебников. Мы и так смирились с тем, что наши родители изучали одну историю, мы в школе – совсем другую. К сожалению, даже рассказать им не можем в тех подробностях то, что они еще со школы помнят, а просто потому, что современные авторы решили себя не утруждать и сократить суть истории до минимума… Историю нельзя забывать. А улучшать и создавать ее мы обязаны
Государство должно служить обществу, а оно начинает вторгаться в сферу науки, ни к чему хорошему это приведет. Довольно-таки необычная формулировка « в ущерб интересам России». Т.е. возможно, что фальсифицировать историю в пользу интересов России можно? В Германии в 30-х годах XX века героизировали свое прошлое. И в качестве героической фигуры был выдвинут, например, средневековый император Фридрих I Барбаросса. Его именем назвали даже план молниеносной войны против СССР. Но не учли, что в реальности император вовсе не был героем. И не погиб на поле боя. Он утонул в реке. Так же бесславно закончилась для Германии и война с Советским Союзом. Это пример того, что героизация истории не менее опасна, чем ее недооценка. В истории не может быть конечной истины, даже в истории Великой Отечественной войны, иначе мы должны были бы констатировать смерть исторической науки. Постоянно узнаются новые факты о Второй мировой войне. Мы должны о ней спорить. И отвечать на болезненные вопросы. Я думаю, что попытки курировать историков - признак растерянности власти и их неспособноть найти адекватные ответы на вызовы времени.