Регуляторная оборона ЕС на цифровых рынках 2: почему США, а не Китай?

Например, история текущей антимонопольной практики ЕС против Apple начинается c 2007 года. Враждебная позиция ЕС к Apple имеет давнюю историю и включает в себя предыдущие расследования в отношении предполагаемых нарушений законодательства о государственной помощи в Ирландии и потенциальных нарушений, связанных с Apple Pay и Apple Music. С принятием Закона о защите прав потребителей (DMA), формализующего статус Apple и других крупных американских технологических компаний как постоянных объектов антимонопольного регулирования, ЕС, по всей видимости, открыл шлюзы для ещё большего количества действий, причём Apple уже столкнулась с большим количеством расследований в рамках DMA (три в общей сложности), чем любая другая компания-контролёр.

Одно расследование DMA касается ограничений Apple для разработчиков приложений, направляющих пользователей к внешним вариантам покупок, что Европейская комиссия осудила как нарушение правил DMA. Второе касается дизайна экрана выбора веб-браузера Apple, который, по утверждению Комиссии, не позволяет пользователям свободно выбирать предпочитаемые браузеры. Третье касается структуры комиссий Apple и условий загрузки сторонних приложений и распространения альтернативных магазинов приложений, которые Комиссия также считает несоответствующими DMA. Помимо трех текущих расследований, ЕС теперь вынес драконовские предварительные выводы по двум отдельным разбирательствам относительно обязательств Apple по совместимости в рамках DMA, которые фактически потребуют от Apple делиться любыми инновационными интеграциями подключенных устройств с третьими лицами.

Всего за несколько недель до начала расследования DMA в отношении более широкой практики Apple, Комиссия после многолетнего расследования наложила штраф в размере 1,8 млрд евро на Apple (третий по величине штраф за нарушение правил конкуренции на сегодняшний день) за антирегуляторное поведение на рынке потоковой передачи музыки, которое подпадало под действие более широкого расследования DMA.

Но, возможно, самая большая битва Apple с ЕС была связана с льготным налоговым режиме, который она якобы получила в Ирландии. Этот спор достиг кульминации в постановлении Европейского суда в сентябре 2024 года, утверждающим, что Ирландия предоставила Apple незаконную государственную помощь, и требуя от страны 13 млрд евро в качестве компенсаций!

Потенциальный объем штрафов, который грозит Apple только по линии DMA, оценивается в 38 миллиардов долларов, что примерно равно всему ВВП Эстонии!

Другой «любимчик» ЕС – Google — американская многонациональная технологическая компания, основным источником дохода которой является реклама. В частности, Google продаёт рекламу на своих веб-сайтах и в приложениях и выступает посредником между рекламодателями, желающими разместить свою рекламу в интернете, и издателями (то есть сторонними веб-сайтами и приложениями), которые могут предоставить это место.

Google предоставляет несколько сервисов рекламных технологий, выступающих посредниками между рекламодателями и издателями для показа рекламы на веб-сайтах или в мобильных приложениях. Компания управляет двумя инструментами для покупки рекламы — «Google Реклама» и «DV 360»; рекламным сервером издателей «DoubleClick For Publishers» (DFP); и рекламной биржей «AdX».

Европейская комиссия 5 сентября 2025 года оштрафовала компанию Google на 2,95 млрд евро за нарушение антимонопольных правил ЕС, выразившееся в искажении конкуренции в сфере рекламных технологий (adtech). Компания добилась этого, отдавая предпочтение собственным сервисам в сфере технологий отображения онлайн-рекламы в ущерб конкурирующим поставщикам услуг в сфере рекламных технологий, рекламодателям и онлайн-издателям. Комиссия обязала Google (1) прекратить практику самопреимуществ; и (2) принять меры для устранения присущих ей конфликтов интересов в цепочке поставок рекламных технологий.

Расследование Комиссии установило, что Google занимает доминирующее положение на рынке серверов рекламы для издателей со своим сервисом DFP и на рынке инструментов программной покупки рекламы для открытого интернета со своими сервисами Google Ads и DV360. Оба рынка охватывают всю Европейскую экономическую зону.

В частности, Комиссия установила, что, по крайней мере, с 2014 года по настоящее время компания Google злоупотребляла своим доминирующим положением в нарушение статьи 102 Договора о функционировании Европейского Союза («ДФЕС») следующим образом:

Отдавая предпочтение собственной рекламной бирже AdX в процессе выбора объявлений, проводимом ее основным рекламным сервером издателя DFP, например, заранее информируя AdX о значении лучшей ставки от конкурентов, которую ему необходимо было превзойти, чтобы выиграть аукцион.

Отдавая предпочтение своей рекламной бирже AdX, Google Ads и DV360 делают ставки на рекламных биржах. Например, Google Ads избегал конкурирующих рекламных бирж и делал ставки преимущественно на AdX, что делало её наиболее привлекательной рекламной биржей.

Комиссия пришла к выводу, что эти действия были направлены на преднамеренное предоставление AdX конкурентного преимущества и могли исключить конкурирующие с AdX рекламные биржи. Это усилило центральную роль AdX в цепочке поставок рекламных технологий, а также позволило Google взимать высокую плату за свои услуги.

В июне 2021 года Комиссия начала официальное расследование по факту возможного антиконкурентного поведения Google в сфере технологий онлайн-рекламы. В июне 2023 года Комиссия направила Google заявление с возражениями, на которое компания ответила в декабре 2023 года.

Штраф в размере 2,95 млрд евро был установлен на основании руководящих принципов Комиссии по штрафам 2006 года.

При установлении размера штрафа Комиссия учитывала различные факторы, включая продолжительность и тяжесть нарушения, а также соответствующий оборот AdX в ЕЭЗ, к которому относятся нарушения и который, следовательно, определяет базовый размер штрафа. Кроме того, Комиссия учла тот факт, что Google ранее уже подвергалась штрафам за злоупотребление доминирующим положением.

Почему же все-таки ЕС столь яростно отстаивает свой техноцифровой суверенитет именно против США, и в меньшей степени против Китая, хотя, казалось бы, трансатлантический цивилизационный мир явно имеет больше общего, по сравнению с миром «красного дракона». Увы, тесные экономические отношения между ЕС и США всегда были осложнены наличием «американским комплексом» Европы. Старый европейский мир давно уже ревностно переживает свое геополитическое отставание от США. С тех пор, как Жан-Жак Серван-Шрибер написал в своей книге 1968 года «Американский вызов» о том, что американские компании, такие как IBM, завоевывают долю рынка и выходят на европейский рынок, этот глубоко укоренившийся мем о необходимости противодействия американскому натиску глубоко проник в умы европейского истеблишмента. Сегодня ЕС продолжает ту же традицию рассматривать Америку как своего ключевого экономического конкурента. Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен озвучила это, заявив в своей предвыборной программе : «Ещё не слишком поздно добиться технологического суверенитета» по отношению к Соединённым Штатам.

Но другая причина кроется в вере ЕС в то, что он может стать мировым лидером — более того, должен им быть — со своим зелёным, основанным на ценностях капитализмом, выступающим в качестве «третьего пути» между американской и китайской моделями. В недавно опубликованном Европейской комиссией Стратегическом прогнозе за 2025 год — ежегодном руководстве по определению долгосрочных политических приоритетов — Еврокомиссия призывает к «европейской модели инноваций, основанной на ценностях» в качестве альтернативы американскому «рыночному» и «китайскому государственному» подходам.

Фактически это означает, что ЕС занял агрессивную оборонительную позицию по отношению к «цифровому империализму» Америки, мечтая о достижении собственного «цифрового суверенитета», и недооценивая возможности Китая в цифровой сфере. Президент Европейской Комиссии (ЕК) Урсула фон дер Ляйен заявляла, что ещё не поздно достичь технологического суверенитета в таких областях, как ИИ, блокчейн и квантовые вычисления. Комиссар ЕК по внутреннему рынку и услугам Тьерри Бретон заявил, что усилия ЕС в этом направлении, включая ограничение доступа американских компаний, «не являются протекционистской концепцией, а просто направлены на наличие европейских технологических альтернатив в жизненно важных областях, от которых мы в настоящее время зависим».

Между тем, Китай уже доминирует в передовых отраслях и стал ведущим новатором в таких технологиях как ядерная энергетика, электромобили и их аккумуляторы, искусственный интеллект (ИИ), робототехника и квантовые вычисления. Например, на Китай приходится значительная доля мировых результатов исследований и патентных заявок в области ИИ.

Итак, ЕС стремится к цифровому суверенитету, и, как ни странно, видит в своём демократическом союзнике, Соединённых Штатах, большую угрозу этому суверенитету, чем от Китая. ЕС готов отделиться от Соединённых Штатов, но не от Китая. Американских аналитиков просто поражает такая «пропекинская» линия поведения.

Еще во времена администрации Обамы на заседании Американско-китайской группы экспертов по инновациям один высокопоставленный китайский правительственный чиновник выразил обеспокоенность возможным технологическим союзом G2 Америки и Европы против Китая, а не отдельными выступлениями стран, пусть даже всех, входящих в G20. Похоже, сейчас Китай чувствует себя спокойно, поскольку торговая напряжённость между ЕС и США весьма высока, и ЕС отказывается называть США ключевым союзником, а Китай — ключевым противником.