Неожиданная отставка Тулеева. Готов ли Путин прислушаться к протесту на местах?

Обещание нового

В 2012 году, когда между Медведевым и Путиным произошла рокировка, россиянам обещали не прежнего президента, но на волне технологической моды «Путина 2.0». Правда, ничего от любимых технологий Медведева он не оставил: до 2014 года занимался зачисткой наследия местоблюстителя, а после безвозвратно погрузился во внешнюю политику с Украиной, Сирией и бесконечным противостоянием с США. Шесть лет спустя в России прошли самые предсказуемые и неконкурентные выборы президента, на которых действующий глава государства получил рекордное число голосов. Однако люди голосовали скорее не за стабильность, которая выродилась в стабильное ухудшение материального положения граждан и экономическую стагнацию, а за стабильные перемены к лучшему. И им снова пообещали «нового Путина», который будет разбираться с «внутренними проблемами».

Сам же Путин с трибуны утверждал: «России нужен прорыв». В новостной же ленте пафосное заявление совершенно издевательским образом рифмовалось с прорывом трубы. Трубы, действительно, в стране прорывает каждый день – такова статистика. Но помимо жилищно-коммунальной разрухи за 18 лет Путина у власти накопилось немало «перекосов на местах», в том числе связанных с фактическим упразднением федеративных основ государства, переходом к централизованной и персонифицированной системе управления, которая подразумевает наличие лишь одного политика и подчиняющейся ему армии чиновников. Последние тоже разыгрывают региональные выборы, но не чувствуют ответственности перед своими избирателями. Страх перед московским начальством гораздо сильнее – именно от него зависит дальнейшая судьба: новая должность с повышением, почетная пенсия с синекурой в Совете Федерации, полпредстве президента либо среди его же помощников, или же уголовное дело и строгий режим колонии.

Несмотря на обещанные Путиным перемены в политике, страна не стала дожидаться, когда он пройдет инаугурацию в мае и, медленно запрягая, начнет решать наболевшие вопросы. Подмороженное холодной зимой и предвыборной порой пространство от Подмосковья до Кемерово само пустилось с места в карьер, проверяя решительность Путина поменять в своем подходе хоть что-либо. Десятки детей отравились из-за выбросов свалочных газов на полигоне «Ядрово» в Волоколамске, 41 ребенок погиб в пожаре в торгово-развлекательном центре «Зимняя вишня» в Кемерово. В обоих случаях граждане столкнулись с коррумпированной и оторванной от их жизненных интересов местной властью. В обоих случаях прозвучал призыв немедленно отправить руководство регионов в отставку. Стихийно возник запрос на политиков, а не технократов, варягов и номенклатурных чиновников, обеспечивающих феодальные порядки владения территориями. Массовые протесты показали, насколько неблагополучным регионам необходима настоящая демократизация для решения своих собственных проблем – вопросов между жизнью и смертью.

Бузотеры и стрелочники

Однако никакого «нового Путина» не возникло: страной правит прежний президент, который не изменяет многолетним принципам. Один из них освежили в памяти неназванные источники в администрации президента: «под давлением не принимать решений». По всей видимости, глава государства не желает проявлять слабость и в демократических традициях идти навстречу требованиям граждан. Нет, он действует в оторванной от жизни административной логике, считая политикой не обслуживание нужд населения, а внутриэлитный баланс. Таким образом, он исключает возможность самого участия граждан России в политике и возникновении настоящих политиков, а вместе с тем отменяет общественное мнение как важнейший фактор в руководстве страной. И лояльные чиновники, которым розданы в руки регионы, прекрасно понимают сущность путинской системы: «Спасибо великое!» – сказал губернатор Кузбасса Аман Тулееву Путину после того, как извинился перед ним – не перед гражданами – за чудовищную трагедию. Губернатор Подмосковья Андрей Воробьев запоздало выехал в больницу к отравленным детям, но, выйдя из нее, предпочел говорить только на камеры, спиной к пострадавшим родителям. Недавно чиновник не умел держать публичную речь, но консультанты, видимо, сочли не нужным учить его разговаривать с людьми. За что ему и прилетел снежок.

О многом говорит восприятие властью естественного в кризисной ситуации требования граждан выйти с ними на разговор. Тот же Тулеев прекрасно описал, как чиновники видят недовольных протестантов – «бузотеры». Они хотят майдана и обязательно подстрекаются врагами извне. Например, пранкером из Украины, который распространял дезинформацию о количестве жертв. Колоссальные силы тратятся на перевод стрелок в безопасном для власти направлении. Говорящими головами обсуждается аморальность поступка пранкера, недоброжелательность западных стран, которые продолжали давить на Москву в дни траура.

Однако из-за недостатка свободных источников информации нигде не расследуются политические технологии, которыми дробится и нивелируется гражданский протест. Появляются активисты из числа пострадавших, однако их поведение не соответствует травматическому опыту, доступ к телевизионным эфирам никто не ограничивает, а публичная активность направлена строго на отражение прямого удара по региональной власти. Истинные масштабы цинизма в отношении манипулирования общественным мнением до сих пор не установлены.

Примечательно, что в борьбе с протестными настроениями граждан власть действует более изворотливо и находчиво, нежели в тех вопросах, которые объявляются приоритетами государственной политики: развитие человеческого капитала и демография. Поэтому декларируемые цели и дальше будут пребывать в положении второстепенных задач. Феодальная модель управления, практикуемая Кремлем, заключается в передаче целых регионов в распоряжение лояльных кланов, которые распоряжаются ими так, как могут. Рано или поздно «трубу прорывает» и включается антикризисный менеджмент. Стрелочники наверху сдают своих подчиненных, которые получают тюремные сроки, а граждан обводят вокруг пальца, не желая прислушиваться к ним.

Орден власти

Однако система не изменится до тех пор, пока люди спрашивают у гаранта: «Тулеев у нас так и будет сидеть?» Ведь вопрос далеко не в Тулееве. Он, нарушая негласные правила существующей вертикали, уходит «по собственному желанию», а не «в связи с утратой доверия» и тут же получает должность «народного губернатора» в областном заксовете, а следующим шагом метит в спикеры и может устроить в Кемеровской области двоевластие. Другими словами, формально уйдя, он никуда не ушел, и уходить, в общем-то, не собирался.

Поэтому вопрос в том, как устроена власть на самом деле. Как видно, с чиновниками Путин не любит расставаться, оставив их ни с чем, – врагов наживать он избегает. Условному Тулееву в виде компенсации обеспечены и пенсия, и должность, и продолжение политической карьеры. Орден, почет и охранная грамота. А граждане, может, и правда – бузотеры, на которых недруги отрабатывают политические технологии. Давно известно, протесты не должны политизироваться – если это экологические требования, как в Волоколамске, власти не реагируют, но если звучит требование отставки наместника – самое время протест сворачивать. «Протестуйте, но не заступайте на поле политики», – как бы все время напоминает Кремль, считая политику не делом граждан (символично, что в Екатеринбурге в эти дни, несмотря на недовольство горожан, отменили прямые выборы мэра – кончился «эксперимент» 2010 года). В конце концов, к митингу в Кемерово Путин тоже не вышел. Обсуждать Тулеева с народом он не собирался, уступать – тем более.

Чтобы понять, прислушивается ли все-таки «новый Путин» к гражданам, следует смотреть не на Тулеева, создавшего прецедент мнимого ухода под давлением, а на губернатора Подмосковья Андрея Воробьева. Сам он заявляет о желании избираться на очередной срок. Но окончательное решение от него не зависит. И в создавшейся ситуации будет показательным для всей системы власти.

Мнение автора может отличаться от точки зрения редакции.