«России стоит забыть об этих деньгах». Почему Венесуэла не вернет Путину более 3 млрд долларов

Кирилл Яковенко, аналитик «Алор Брокер»: С технической точки зрения, на сегодня дефолт по облигациям Венесуэлы и венесуэльской госкомпании PDVSA уже произошел, это случилось еще в прошлый четверг, 16 ноября. Международная ассоциация свопов и деривативов констатировала, что дефолт произошел. Это спровоцирует выплаты по кредитным дефолтным свопам (CDS), и сегодня должно состояться совещание комитета этой ассоциации, который определит порядок платежей. Также президент Венесуэлы заявил, что страна сделает очередную выплату по своему внешнему госдолгу в 1,1 млрд долларов, а потом «пересмотрит все условия всех выплат». Это тоже можно считать дефолтом, потому что в международной практике одностороннего пересмотра выплат не существует, а сейчас многие кредиторы Вынесуэлы на добровольную реструктуризацию не пойдут. Фактически, это означает дефолт, и падение котировок гособлигаций Венесуэлы это подтверждает.

Поэтому шаг России навстречу Венесуэле и реструктуризация долга — это, с одной стороны, принятие неизбежного, так как у Венесуэлы все равно нет денег для выплаты, а с другой стороны — важный внешнеполитический шаг, поддержка страны по другую сторону Атлантики, которая, так же как и Россия, находится под санкциями со стороны США. Можно сказать, что за сумму нашего долга мы купили лояльность Каракаса, и вместе с тем, можно говорить о том, что эта лояльность сейчас стремительно «дешевеет» и теряет ценность.

Рост цен на нефть вряд ли улучшит состояние экономики Венесуэлы, так как кризис там носит системный характер, многие нефтяные производства остановлены и их дорого запускать. И экономическим кризисом дело не ограничивается, там еще острый политический кризис и социальный.

Дмитрий Лукашов, аналитик IFC Markets: Конечно, реструктуризация российского долга в объеме почти 3 млрд долларов существенно облегчила финансовое состояние Венесуэлы. Однако и наша страна не осталась внакладе. Ведь речь идет лишь о 10-летней отсрочке долга, а не о его списании. Причем на сумму долга начисляются проценты 8% годовых. Полное погашение предусмотрено в 2022 году. Российский кредит был выдан в 2011 году под закупку российского же промышленного оборудования. Венесуэла понемногу платит по своим долгам, несмотря на объявленный дефолт. Я полагаю, что относительно высокие цены на нефть, более 60 долларов за баррель, помогут справиться с обслуживанием и постепенным погашением задолженности. Соотношение долга к ВВП Венесуэлы не очень велико и составляет 23%. Всего она должна порядка 150 млрд долларов.

По моему мнению, дефолт Венесуэлы негативно повлияет лишь на нее саму и ее кредиторов. Мировой рынок нефти вряд ли как-то отреагирует на такое событие. Добыча нефти в Венесуэле сократилась до минимума за последние 28 лет из-за недостатка инвестиций. В абсолютных цифрах снижение составило 700 тыс. баррелей в сутки, для мирового рынка это не так много. Я полагаю, что цена нефти на уровне 60 долларов за баррель позволит Венесуэле обслуживать свой внешний долг.

Венесуэла должна «Роснефти» около 6 млрд долларов. По моему мнению, реструктуризация долга перед РФ позволит постепенно погашать задолженность перед «Роснефтью». В этом смысле ситуация даже немного улучшилась. Я не исключаю, что «Роснефть» также может реструктуризировать этот долг. Он погашается поставкам венесуэльской нефти, что, в принципе, относительно не плохо.

Наталья Мильчакова, замдиректора-аналитического департамента «Альпари»: Прежде всего, надо отметить, что дефолт, который был объявлен Венесуэлой по облигациям в иностранной валюте, является, по оценке рейтинговых агентств Fitch и S&P «выборочным», то есть это означает, что страна не способна обслуживать какие-то отдельные выпуски облигаций, что автоматически не ведет за собой дефолт по всем долгам. А решение Москвы, безусловно, направлено на то, чтобы помочь дружественной стране и важному партнеру на нефтяном рынке восстановить платежеспособность. В свете этого решения, думается, что вероятность дефолта по остальным видам облигаций Венесуэлы заметно уменьшилась.

Падение цен на нефть может приводить к дефолту нефтедобывающих стран, хотя причин для дефолта может быть гораздо больше. А вот обратное влияние выявить и доказать очень трудно. Если мы рассмотрим негативный опыт России образца 1998 года, то увидим, что в августе средняя цена нефти Brent составляла 12,3 доллара за баррель, а уже в сентябре, когда о дефолте стало известно всему, цена на нефть поднялась до 14,68 доллара. Однако в ноябре и декабре 1998 года нефть опять упала и едва превышала 10 долларов за баррель (несмотря на то, что в России кризисные явления уже начали преодолеваться благодаря реформам Примакова), а уже весной 1999 года цены на нефть начали восстанавливаться благодаря тому, что ОПЕК и независимые производители нефти в общей сложности сократили добычу на 3 млн баррелей в день. Так что сложно сказать, повлияет ли дефолт Венесуэлы, тем более что он выборочный, на цены нефти. Зато ясно, что рост цен на нефть способен предотвратить углубление финансовых проблем Венесуэлы и ухудшение платежеспособности вплоть до дефолта по всем видам долгов.

Возможно, что «Роснефть» как частный кредитор частично получит свою сумму долга. Риск полной потери вложенных в проект средств существует. Проекты по добыче тяжелой нефти долгосрочные, на быструю отдачу вряд ли кто рассчитывал. А риски всегда присутствуют. Экономические и политические кризисы рано или поздно проходят, кроме того, всегда существуют способы минимизации их последствий, а запасы нефти в Венесуэле очень велики, но если «Роснефть» не застолбит место на этом рынке, его займут конкуренты после того как цены на нефть восстановятся.

Алексей Панин, директор московского офиса UrusAdvisory: Решение Москвы, конечно, в какой-то степени поможет Венесуэле, но нужно понимать, что у страны довольно много кредиторов, поэтому страна зависит де-факто от доброй воли каждого из них, не только России. Именно поэтому вероятность дефолта для Венесуэлы остается достаточно высокой, особенно если в стране все-таки сработают политические риски и начнется политический переворот.

Вероятнее всего, дефолт отразится не слишком сильно на рынке нефти, так как все венесуэльские риски участниками рынка должны быть уже давно отработаны и хеджированы. То есть эффект, на мой взгляд, был бы сопоставимым с каким-нибудь всплеском напряженности на Ближнем Востоке – краткосрочная коррекция возможна, но общий тренд сама по себе Венесуэла, конечно, не развернет. Рост цен, скорее всего, не является долгосрочным, или как минимум упрется в потолок 70-80 долларов, после которых снова становится целесообразной разработка сланцевых месторождений, которая в свою очередь опять может уронить цены или как минимум блокировать дальнейший рост за счет увеличившегося предложения. Я думаю, что одной лишь позитивной конъюнктуры на рынке нефти Венесуэле не хватит для выхода из кризиса.

Да, при политическом перевороте Россия может потерять свои вложения или будет затруднено их возвращение (примерно похоже на «украинский сценарий»). Что касается удара по «Роснефти» и финансовым структурам, кредитовавшим Венесуэлу, эти кредиты изначально выглядели как политические и высокорискованные. То есть какой-нибудь частный российский заемщик с таким профилем рисков в обычном банке кредита бы не получил. Я не думаю, что финансовые последствия для «Роснефти» или банков будут значительными. Однако определенные политические потери могут иметь место для инициаторов российской экспансии в Венесуэлу, к которым все чаще относят как раз президента «Роснефти» Игоря Сечина.

Алексей Коренев, аналитик ГК «ФИНАМ»: Решение Москвы дать Каракасу отсрочку по реструктуризации долга в 2,84 млрд долларов (при этом, на первом этапе Венесуэле будут предложены льготные условия с небольшой суммой погашения, а основная часть выплаты долга будет перенесена на второй этап) радикально ситуации не изменят. Государственный долг Венесуэлы оценивается аналитиками в 100-150 млрд долларов (точный объем долгов неизвестен, так как правительство имеет огромную задолженность перед поставщиками. Но наиболее реалистичной цифрой считается 132,15-142 млрд долларов, что в 14 раз превышает истощенные золотовалютные резервы страны). При том, что только государственная нефтяная компания PDVSA до конца года должна выплатить около 1,6 млрд долларов за обслуживание долга и погашение отсроченных процентных платежей, а в 2018 году ее долг за обслуживание облигаций составит 9 млрд долларов.

12 октября PDVSA должна была провести платеж по облигациям на 81 млн долларов, однако воспользовалась 30-дневной отсрочкой. Несмотря на то, что подобная отсрочка была предусмотрена договором, инвесторы и эксперты считают, что шансов выплатить такую сумму у Каракаса практически нет, так что по истечении указанного срока фактически кредиторы автоматически будут вынуждены объявить дефолт по данному виду облигаций. К тому же стоит учесть, что следующие транши погашений в 2018 году никаких отсрочек не предусматривают. Так что можно уже смело говорить о том, что дефолт по облигационным займам Венесуэлы уже де-факто наступил. Вероятность избежать его можно рассматривать как крайне низкую. Фактически же для спасения Венесуэлы необходимо не менее 30 млрд долларов в год и шансов получить от кого-то такие деньги или какую-либо отсрочку по выплате долга, не проведя кардинальных политических реформ, невозможно. А на реформы и отказ от власти Мадуро вряд ли пойдет.

Для самой Венесуэлы дефолт может оказаться чрезвычайно неприятной вещью, хотя, президент страны это, похоже, плохо понимает. Так как в случае дефолта кредиторы, безусловно, попытаются арестовать зарубежные активы страны и PDVSA, в том числе нефтеперерабатывающую компанию Citgo в США, 49% акций которой заложено под кредит, выданный «Роснефтью». Но что самое неприятное, арест фактически будет наложен на экспортные поставки венесуэльской нефти, которые остаются для правительства единственным источником постоянного привлечения валюты. Так что дефолт по текущим платежам и возможный дефолт в 2018 году, когда Венесуэле, напомним, придется выплатить 7 млрд долларов на обслуживание долга без возможности отсрочек, может обернуться потерей валютных поступлений от экспорта нефти, что в денежном выражении неизмеримо больше.

А вот на рынке нефти кардинально дефолт Венесуэлы сказаться не должен. За исключением относительно краткосрочных колебаний, которые весьма характерны для нефтяных фьючерсов при появлении негативных новостей. Арест экспортируемой нефти на объемах вообще никак не сказывается – она все равно будет реализована в пользу кредиторов, а если со стороны США и других стран будет принято решение об отказе от закупок венесуэльской нефти (хотя это не совсем выгодно самим США, так как территориальная близость Венесуэлы и относительно невысокая цена добычи и извлечения венесуэльской нефти делают ее привлекательной для рынков близлежащих стран), то снижение поступления венесуэльской нефти легко будет перекрыто увеличением поставок из других регионов.

Шансов на то, что PDVSA когда-либо вернет «Роснефти» деньги, или хотя бы задержка с возвратом будет некритичной, крайне невысоки. Нам кажется, России стоит забыть об этих деньгах. Фактически мы в очередной раз проспонсировали государство, которое по крайней мере на словах оказывает политическую поддержку действиям России на международной арене. Что до «Роснефти», то ее общая задолженность сейчас составляет более 3,8 трлн руб. (около 64,2 млрд долларов), так что доля долгов Венесуэлы в этом гигантском долге не так уж и велика. У «Роснефти» тоже нет шансов рассчитаться по своим долгам, так что «вклад» Каракаса в проблемы крупнейшей российской нефтедобывающей компании не так уж и значителен.

Что касается возможной смены власти в Венесуэле, в том числе и революционным путем, то для России многое будет зависеть от того, кто в результате окажется у власти. И диапазон последствий тут достаточно велик – от полного списания всей задолженности должникам (в том числе и нашей стране) – и до признания всех долгов и попыток мирным и цивилизованным путем договориться о путях решения проблемы, реструктуризации задолженности, перенесения сроков, изменения структуры платежей (например – оформления части долга в виде передачи России доли в акционерном капитале той же PDVSA, например). То есть гадать тут дело неблагодарное.

Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем: Реструктуризация долга это всегда частично дефолт, если не юридически, то фактически. Так что избежать дефолта это, скорее всего, не позволит. Да, наши действия понизят финансовую нагрузку на бюджет страны, но доверие к бюджету Венесуэлы это явно уменьшит. Хотя сегодня этого доверия и так нет.

В случае если дефолт станет юридическим фактом, может произойти, как и с любым должником, «распродажа собственности по дешевке». И все будет зависеть от того, как это произойдет: Венесуэла заключит контракты на поставки нефти и будет расплачиваться полученными деньгами или самой нефтью с долгами. Тогда продаваться она будет по низким ценам и как можно в больших объемах. Это приведет к снижению цен. Если распродаваться будут сами источники нефти, то все будет зависеть от стратегии новых владельцев.

Для «Роснефти» объявленные суммы – это не так уж много, в крайнем случае, попросит деньги у государства. Бюджет же всегда компенсировал свои потери за счет населения. Так что крайними останутся граждане.

В случае переворота деньги, скорее всего, не вернутся, но, как показывает история, возможно и обратное. Генерал Пиночет, свергнув президента Альенде, вернул СССР все долги.

Так что все будет зависеть от конкретной ситуации.

Сергей Звенигородский, начальник отдела розничных продаж УК «СОЛИД Менеджмент»: Решение России поможет ослабить давление на внешний долг Венесуэлы и выровняет баланс бюджета страны. Объявление дефолта не приведет к полной выплате долга в последующих периодах, поэтому списание средств является вынужденным и, надеемся, практичным действием. Нефтяные контракты не будут закрыты при дефолте, и основная нервозность инвесторов на рынке будет связана с возможной сменой власти на проамериканскую верхушку, а также перераспределением доходов нефтедобывающих, перерабатывающих и логистических компаний. Прирост стоимость цен на нефть поддержит экономику Венесуэлы, поскольку составляет ощутимую часть ее бюджета, но не сделает ее стабильной, пока не успокоится политическая игра вокруг руководства страны. В любом случае, реструктуризация долга Россией теперь приносит нашей стране активы и выгодные сделки, поскольку наша страна научилась у западных партнеров забирать у должника интересующие ее доли и бумаги. «Роснефть», как госкомпания, которая непосредственно работает в наших интересах в Латинской Америке, получит дополнительный рычаг для воздействия, который останется даже в неблагоприятных условиях при грамотном его использовании, поэтому говорить о потере влияния на среднесрочную перспективу не стоит. К тому же, ситуация с курдами подстегнула руководство «Роснефти» работать с иностранными партнерами более разборчиво и тщательнее прорабатывать экономические и юридические вопросы.