Анархист и государство. Почему российские власти хотят заблокировать Telegram Павла Дурова

Борец с системой

О своем принципиальном отказе от сотрудничества с властями предприниматель Павел Дуров заявил в 2015 году. Проиграв контроль над социальной сетью «ВКонтакте» и продав свой пакет акций холдингу Mail.Ru Group Алишера Усманова, он покинул Россию и представил рассчитанное на мировую аудиторию приложение Telegram. Наученный российским опытом, он заранее позаботился о защищенности программы для переписки – раскинул сеть серверов в нескольких странах и применил функцию конечного шифрования, так что сообщения пользователей не хранятся на серверах, к которым могут получить доступ спецслужбы, а находятся исключительно в двух местах – на устройствах отправителя и получателя.

Дуров оказался созвучен параноидальному времени: в новостях уже долгое время появлялся борец с мировой системой Джулиан Ассанж, а в России поселился бывший сотрудник Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден, который рассказал о массовой прослушке американских граждан. Хакерскими утечками и шпионскими страстями оба сеяли в западном обществе истерию по поводу длинных щупалец «большого брата» и создавали спрос на анонимность, тайну переписки и неприкосновенность частной жизни в интернете – гарантированные западными демократиями.

Поэтому конфликт российской власти и Telegram был предрешен, а его исход – определен маркетинговой стратегией Дурова. По выражению нового президента Франции Эммануэля Макрона, президент России одержим двумя идеями: укреплением государственности и борьбой с терроризмом. В оправдание второго и для поддержания первого в прошлом году в стране был принят так называемый «пакет Яровой» – ряд законопроектов, который в частности обязывает операторов связи и распространителей информации пройти регистрацию в Роскомнадзоре и хранить данные пользователей в течение полугода, предоставляя их по запросу спецслужб.

Ни технически, ни идеологически согласиться на такое взаимодействие Дуров, конечно же, не мог – Россия не основной рынок для его приложения, а имидж непреклонного либертарианца в настоящем и будущем сам по себе для него весьма ценен. В столкновении с Роскомнадзором Дурову удалось заново поднять дискуссию о свободе, которую государство, в том числе Российское, все чаще предлагает обменять на безопасность. И повернул он ее в невыгодную для власти сторону, поскольку даже в тюрьме, где ограничение свободы выражено наиболее ярко, никому не гарантирована полная защита от угроз.

Но это аргумент для думающей аудитории, а массовому зрителю российские власти объяснили, что Telegram идеальное средство связи для распространения наркотиков и подготовки террористических актов. ФСБ, оперативно подключившись к спору Роскомнадзора с Дуровым, привела бронебойный аргумент: исполнитель апрельского теракта в Санкт-Петербурге за две минуты до взрыва в метро отправил сообщение своему куратору в Telegram.

Действительно, до сих пор складывалось впечатление, что активность террористов заботит Дурова меньше, чем вторжение государства в частную жизнь. Однако нельзя сказать, что Telegram бездействовал и попустительствовал: с начала года разработчики заблокировали более пяти тысяч каналов поборников ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ) и продолжают это делать. Тем же самым, по идее, должны заниматься и в ФСБ – отслеживать, вести и задерживать террористов. Но в отношении петербургского смертника этого не было сделано и предположение, что контроль над приложением позволит предотвратить еще одну подобную трагедию, звучит крайне не убедительно: с одного мессенджера злоумышленники перейдут на другой.

Печально, что спецслужбы используют эту тему для усиления контроля над населением, ответил Дуров оппонентам и предложил заблокировать интернет в целом, чтобы наверняка победить террористов, которые совершенно точно будут пользоваться другими мессенджерами или VPN сервисами. На этом обмен репликами закончился, а на федеральных телеканалах показали сюжеты про опасное приложение «анархиста Дурова», которое используют террористы, наркоторговцы и «отечественные коррупционеры». Так россиян подготовили к блокировке Telegram на этой неделе.

Саморазоблачение системы

Однако в очередной попытке подчинить интернет государство не только показало: насколько оно в совершенстве владеет старыми каналами распространения информации, настолько же плохо справляется с новыми информационными технологиями, но отчасти и саморазоблачилось. Борьба с наркотиками и терроризмом, безусловно, важна, но истинная цель кампании – защитить себя: режим – от цветной революции, поскольку власть предержащие верят, что социальные сети стояли за революциями от «арабской весны» до майдана на Украине; конкретные ведомства – от урезания бюджета, расформирования и ликвидации, так как проблемы с надзором очевидны, критическая масса просчетов тянет на дно и требует маленькой, но убедительной победы – например, блокировки не самого популярного приложения; и, наконец, аппаратных позиций – от успешности акции может напрямую зависеть дальнейшая судьба отдельных руководителей.

Помимо прикладных задач в предвыборный год власти развивают борьбу с очагами низовой самоорганизации – при усиливающемся параличе вертикали они разрушают горизонтальные связи в обществе, чтобы предотвратить консолидацию недовольных масс. По-видимому, власти также заботит большое количество политических каналов в Telegram, которые делятся «сливами» и ситуативным анализом морально-психологического состояния в Кремле и в ближайших его пределах. В ситуации, когда официальные каналы дискредитированы, а информационное поле зачищено и полностью подконтрольно, подноготную можно узнать лишь из анонимных источников, что, естественно, вызывает раздражение. Таким образом, чиновники борются еще и за то, чтобы скрывать информацию о себе. Хотя среди 2,4 млн пользователей Telegram в России в первую очередь следует назвать представителей администрации президента и правительства.

Именно там полагают: если законом можно засекретить собственность политической верхушки, то источники в анонимных месенджерах необходимо заставить замолчать, введя приложение в правовое поле. Однако такой расчет недальновиден: за одной пробоиной в системе возникает другая, а, как известно, блокировку Роскомнадзора можно обойти в два щелчка. Так развивается правовой нигилизм. Но если сама власть не уважает и не исполняет свой закон, то с чего бы другим это делать?

Ошибочен и сам подход, согласно которому льготный проезд для пенсионеров в России отменяет Госдеп, а волна негодования и неудовлетворения действиями власти накатывает исключительно из Атлантического океана – непременно с восточного побережья США. Проблема в том, что сама власть неэффективна, чем и порождает необходимость, если не действовать на уровне низовой организации, то хотя бы выпускать пар – читать и разоблачать систему, которая хуже коммунизма уже тем, что никакого светлого будущего не обещает.

Но органам власти, ответственным за купирование угроз, бессмысленная и беспощадная борьба дает очки в глазах вышестоящего руководства. Поэтому общий результат – нулевой, государство проигрывает новым технологиям, а чиновники выигрывают. Все вместе складывается в парадокс. Но инициатива отдана чиновничеству и профильным ведомствам, потому что инициативы у первого лица уже нет, он от нее сознательно отказался на пороге четвертого срока. Так и получается, что Россия на уровне официальных реляций собирается строить цифровую экономику, но убивает ее ради мнимой и архаичной безопасности.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.