Полторы тонны денег. Что дело полковника Захарченко говорит о состоянии России

Мешки и комнаты денег

Арестованный по подозрению в получении взятки в 7 млн руб. полковник Дмитрий Захарченко, временно исполнявший обязанности начальника управления «Т» в структуре Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД (ГУЭБиПК), расширил и без того весьма широкие представления россиян о том, сколько может брать по чину госслужащий или представитель правоохранительных органов.

Сначала в его служебном кабинете следователи нашли «мешок денег» – 170 тыс. долларов и 5 тыс. евро. В его собственной квартире в жилом комплексе «Шуваловский», которая стоит от 35 до 55 млн руб., наличных не оказалось. Зато в четырехкомнатной квартире его сестры в ЖК «Доминион» одна комната была переделана под сейф. В нем лежали 125 млн долларов и 2 млн евро. В общей сложности сотрудники Следственного комитета изъяли у подозреваемого эквивалент 8,5 млрд руб. в иностранной валюте. Но это только наличные, которые хранились в России до того неизвестным способом – в «депозитарных» квартирах.

Часть средств Захарченко, как и большинство чиновников, страхуя риски, предусмотрительно вывел в офшоры. Следствие считает, что он переводил деньги на счета своего отца – учителя сельской школы под Ростовом-на-Дону – в швейцарских банках, где на момент ареста скопилось 300 млн евро или 20 млрд руб. И не где-нибудь, а в том числе в Rothschild Bank.

Таким образом, Захарченко, занимавший не самый высокий пост в структуре МВД, обошел по скрытым богатствам и главу Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова, у которого в коробках из-под обуви на антресоли нашли скромные 400 тыс. долларов и 300 тыс. евро, то есть примерно 50 млн руб., и губернаторов Сахалина и Республики Коми – в делах Александра Хорошавина и Вячеслава Гайзера фигурировали суммы, не превышающие 1 млрд руб.

Нажитая незаконным путем сумма, действительно, оказалась астрономической: даже начальник управления инкассации «Сбербанка» Андрей Новиков признал, что организовать перевозку такого количества валюты – непростая задача и посильна она разве что Центробанку, поскольку обычные банки подобные суммы, как правило, не транспортируют. Дошло до того, что некоторые решили измерять расходы бюджета России в полковниках Захарченко: например, состояния восьми «полковников» полностью покроют единовременную выплату пенсионерам России в 5 тыс. руб., а за счет десяти столь же предприимчивых сотрудников МВД можно оплатить строительство моста через Керченский пролив.

Похоже, и сам Захарченко забыл, что его официальный доход в 2015 году составил всего 3 млн руб., и в суде попросил освободить его под залог в 70 млн руб. Но это уже никого не удивило. Однако откуда же у борца с коррупцией 8,5 млрд руб.?

«Откаты» и «черная касса»

Следствие отрабатывает сразу несколько версий. Во-первых, коробки денег на две инкассаторских «Газели» могли быть похищены из Нота-банка прямо перед отзывом лицензии в 2015 году. Дыра в капитале финансовой организации, по оценке Центробанка, составила 26 млрд руб., а руководство банка, в том числе финансовый директор Галина Марчукова, с которой Захарченко был знаком, попало под  арест по обвинению в выводе капитала.

Во-вторых, следствие не исключает, что это средства нефтегазовых компаний, которые предназначались фирмам-однодневкам в качестве «откатов» за выданные подряды. Занимаясь коррупционными схемами, Захарченко по долгу службы должен был пресекать противозаконные действия на последней стадии, когда налицо состав преступления. Но, вполне вероятно, что он забирал себе «откаты» и не давал ход уголовным делам.

В-третьих, пользуясь доступом к информации о текущих расследованиях, Захарченко мог за вознаграждение предупреждать их фигурантов о грядущих арестах. Следствие считает, что полковник помог скрыться за границей генеральному директору «ВымпелКома» Михаилу Слободину, который обвиняется в даче взяток руководству республики Коми, и дизайнеру Фатиме Мисиковой, связанной с делом вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодого).

Наконец, версии выдвигает пресса: «Комсомольская правда» назвала деньги, найденные у Захарченко, «черной кассой» на организацию Майдана после выборов в Госдуму. Естественно, деньги полковнику МВД передали из Госдепа США. Объяснение этому – запечатанные пачки долларов, на оберточной бумаге которых стояли свежие печати банков Федеральной резервной системы США.

Шакро Молодой, Следственный комитет и МВД

Несмотря на то, что необразованность и незнание всегда порождают теории заговора, измышления «патриотов» выставили российское государство столь слабым, что в его «тело», причем в самую сердцевину режима – правоохранительные органы, легко встраиваются агенты влияния, желающие устроить переворот.

Если же отбросить махровую конспирологию и рассмотреть любую из официальных версий, то – что в российской экономике есть, кроме нефтегазовых денег и банков, которые их прокручивают, совершая валютные спекуляции? Очевидно, что Захарченко орудовал в самом главном «узле» системы РФ, позволяющем ей сохраняться, провоцировать конфликты с соседними государствами, попадать под международные санкции, пренебрегать демократическими процедурами и вопреки всему выживать.

Совершенно неудивительно, что именно полковник МВД, отвечающий за антикоррупционное направление, продемонстрировал нам пример коррупции в квадрате: сам по себе «откат» – уже коррупционное деяние, но изъятие его в пользу силовиков без уголовного дела, на добровольной основе – это умножение беззакония и теневых схем. Однако, похоже, в российской власти, в частности на самом ее верху, еще верят, что есть хорошие и плохие силовики. Оперативники СЭБ и УСБ ФСБ через дело людей Шакро Молодого, устроивших перестрелку на Родчельской улице в Москве, вышли на их покровителей в Следственном комитете – начальника управления СК РФ Михаила Максименко ​и замначальника ГСУ СК РФ по Москве Дениса Никандрова.

Фатима Мисикова, из-за которой в том числе произошел конфликт на Родчельской, своей связью с Захарченко еще раз напомнила словосочетание из 90-х – «оборотень в погонах». И если аресты в аппарате Следственного комитета после выборов приведут к отставке главы ведомства Александра Бастрыкина, то дело полковника уже пошатнуло стул под главой МВД Владимиром Колокольцевым. Ирония в том, что оба дела вышли почти из одной криминальной стычки вокруг московского ресторана, ее владелицы и дизайнера, не сумевшими договориться и воспользовавшимися связями.

Экономика «распилов» и «откатов»

Однако никакого торжества справедливости после задержания Захарченко общественность не ощущает. Это еще одна история о коррупции, прогнившем государстве, слабом и беззащитном настолько, что его в открытую потрошат оборотни в погонах. Если экономику «распилов» и «откатов» можно представить в виде рака, поразившего мягкие ткани, и эту опухоль еще есть шанс удалить хирургическим путем (как предполагается, в ходе работы тех самых силовиков, столпов режима), то коррупция в правоохранительных органах – это рак, поразившийся кости, сам каркас государства. Ни больше, ни меньше речь идет о терминальной стадии системы, а не о самоочищении.

И вопрос не столько в том, что все воруют и выводят деньги, сколько в том, что деньги совершенно не идут в экономику, они не инвестируются в бизнес; вместо этого лежат на «депозитарных» элитных квартирах, в мешках в рабочих кабинетах и дома на антресолях. С одной стороны, обогащение чиновничьего класса не дает решать государственные задачи, а ресурсов для этого в кризис становится все меньше. С другой – так кто же зажимает ликвидность: Центробанк, проводящий жесткую монетарную политику в борьбе с инфляцией и девальвацией, или состоятельные коррупционеры, которые не доверяют российской экономике?

Представители Столыпинского клуба и «Партии роста», критикующие Центробанк и выступающие за эмиссию под конкретные проекты, не учитывают, что с вероятностью 90% большая часть инвестиций и льготных кредитов государства осядут пачками обналиченных денег в шкафах и кладовых. Это убедительное свидетельство неэффективности государственных расходов и контроля в целом. И до тех пор, пока коррупция в своих наиболее чудовищных проявлениях, как в деле Захарченко, не будет побеждена, монетаристы и сторонники либерального подхода, считающие, что государственные инвестиции в целом не лучший стимул для экономического роста, будут обладать довольно сильным аргументом против различных программ. А вместе с ними – против лоббистов и дирижистов вроде Глазьева и Титова.

Неважно, хранил ли Захарченко чужие деньги или изымал «откаты» в свой карман, важно, что брикеты наличности рано или поздно были бы выведены за рубеж или скорее бы сгнили запертые внутри страны, чем работали в реальной экономике. Но почему полковника в конце концов арестовали? Надо понимать – не потому, что брал, а потому, что начал много брать и, по всей видимости, ни с кем не делился. И пока «патриотическая» пресса готовится искать национал-предателей, кому бы достались госдеповские деньги Захарченко, надо сказать, что никто так не подставил страну и ее власти, как он сам.