Россия возвращает себе звание «всемирной житницы». Есть ли в этом повод для радости?

Какова ситуация с урожаем в новом сельхозгоду?

Оценки нашего Минсельхоза и Российского зернового союза отличаются от американских незначительно: в России в текущем сельхозгоду планируется собрать 110–118 млн тонн зерновых. Абсолютным рекордом эта цифра не является – в 1978 году на территории современной России было собрано почти 128 млн тонн зерновых, но тогда было задействовано гораздо больше посевных площадей. Кстати, весь собранный урожай в те годы находил применение внутри страны. Сегодня ситуация несколько иная, на экспорт планируется отправить больше четверти собранной пшеницы – около 30 млн тонн.

На фоне общего упадка экономики в стране, сельское хозяйство является одной из немногих отраслей, которые демонстрируют пусть и небольшой, но рост.

Это обстоятельство внушает российским чиновникам оптимизм, премьер Медведев на встрече с активом партии «Единая Россия» в Краснодаре заявил, что не будет сокращать объемы поддержки российских аграриев. ««Я всегда говорю, что село трогать не дам. Потому что за последние годы мы добились огромных успехов. Я испытываю чувство гордости от того, как у нас развивается сельское хозяйство»,– сказал премьер и даже призвал снизить ставки кредитования для аграриев с 6% до 5% годовых.

Как растет сельское хозяйство России?

Бывший зампред Центробанка, а ныне старший научный сотрудник Института Брукингса в США Сергей Алексашенко в своей статье, посвященной импортозамещению, привел достаточно много данных Росстата о развитии сельского хозяйства России в последние несколько лет. В ней он утверждает, что политика импортозамещения в нашей стране росту сельского хозяйства не способствовала, напротив: росло оно скорее вопреки деятельности правительства. Приведенные им цифры довольно интересны, а с некоторыми выводами спорить трудно. Так, согласно данным Росстата, на которые ссылается Алексашенко, сельское хозяйство России росло непрерывно с 1999 года, задолго до начала санкционной войны. Короткие спады были лишь в 2009 и 2012 годах во время неурожая. Индекс объема сельскохозяйственного производства в промежутке с 1999 по 2015 год рос со среднегодовой скоростью 3,28%, а в 2015 году рост составил 3%.
Из этого Алексашенко сделал вывод, что политика импортозамещения в стране к росту сельского хозяйства ничего не прибавила, скорее наоборот. При этом он забыл упомянуть, что рост сельского хозяйства в 2015 году наблюдался на фоне общего спада в российской экономике, а это немаловажно. Тем не менее, тот среднегодовой рост, который демонстрировала отрасль последние 18 лет, весьма скромен и рассчитывать на то, что агропром может стать локомотивом российской экономики, не приходится.
За счет чего достигается рост в сельском хозяйстве?

Факторов, которые определили рост агропрома в нашей стране, несколько. Во-первых, развитие сельскохозяйственных технологий. Современный посевной материал дает гораздо большую урожайность в растениеводстве, нежели это было несколько десятилетий назад, что и позволяет на гораздо меньших посевных площадях получать те же урожаи, что и в советские времена. Современные птицефабрики и животноводческие комплексы также являются высокотехнологичными производствами, имеют большую продуктивность и требуют существенно меньше персонала. В-третьих, сказывается господдержка, которая на протяжении последних лет оказывается сельскому хозяйству в виде целевых программ развития. Сказался рост инвестиций (в том числе иностранных) в российский агропром, также немаловажную роль сыграли девальвация рубля и российские контрсанкции на поставку импортной сельхозпродукции.

Насколько эффективна политика нашего государства в сельском хозяйстве?

Ответ на этот вопрос неоднозначен. Если говорить о большинстве граждан страны, то на качестве их питания политика правительства в области сельского хозяйства сказалась не самым лучшим образом. Потребление продуктов питания в стране в докризисные годы росло в основном за счет роста импорта. Сегодня большинство наших сограждан потребляют молока, мяса и рыбы ниже рекомендованных врачами норм, основа их рациона смещается в сторону картофеля и макаронных изделий. Вряд ли такой результат можно назвать эффективной политикой правительства в области агропрома.

Не растет производство сельхозпродукции в личных подсобных хозяйствах( ЛПХ). Условия, в которые государство поставило крестьян, ведению сельского хозяйства совершенно не способствует. То же самое можно сказать и о фермерских хозяйствах, доля которых в сельхозпроизводстве страны около 10%. Участники рынка говорят о недоступности кредитов, о дороговизне ГСМ, кормов, электричества, о невозможности пробиться на рынки продуктов питания, которые контролируются перекупщиками и торговыми сетями. В прессе достаточно много материалов о мерах, которые правительство предпринимает для подавления конкуренции со стороны мелких и средних сельхозпроизводителей для обеспечения доминирования крупных агрохолдингов.

В отношении последних политика государства весьма эффективна. Агрохолдинги рапортуют о росте прибыли, об увеличении производственных мощностей, о насыщении внутреннего рынка и растущем экспорте своей продукции.

Кто зарабатывает на экспорте сельхозпродукции?

Еще в прошлом году премьер Медведев отмечал, что экспорт российского продовольствия превысил доходы, получаемые от торговли оружием, и составил 20 млрд долларов. Тогда же глава Минсельхоза Ткачев сообщил, что при таких темпах через десять лет Россия на продовольствии будет зарабатывать больше, чем от продажи газа (около 50 млрд долларов), а в прессе появились сообщения, что Россия «сползает с нефтяной иглы». В сообщения чиновников вкралась некоторая неточность. Доходы нефтегазового сектора формируют около половины доходной части казны, в то время как сельское хозяйство является расходной статьей бюджета. Доходы от экспортных пошлин на сельхозпродукцию крайне малы. К примеру, из всей экспортной выручки 20 млрд долларов около трети приходится на пшеницу. Доходы казны от экспорта 30 млн тонн пшеницы при текущих пошлинах составят 300 млн руб. При этом в виду падения цен на пшеницу в этом году идет речь об отмене экспортных пошлин на нее вовсе. В то же время, дотации на сельское хозяйство составляют сотни миллиардов руб. в год. То есть когда чиновники восторженно говорят о том, что страна заработала на экспорте продовольствия огромные деньги, то речь идет отнюдь не о федеральном бюджете. Заработать удается лишь отдельным представителям этого сектора экономики. В том числе при помощи федерального бюджета.

Нужно ли России становиться мировой «житницей»?

Сельскохозяйственными странами принято считать такие государства, доходы которых в большей части формируются за счет продажи продукции сельского хозяйства и всегда принадлежность к этой категории означает бедность. Известный норвежский экономист Райнерт Эрик в книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными» делится своими наблюдениями за целым рядом стран, которые пошли по пути построения экономики, в которой преобладает сельхозпроизводство и пришел к выводу, что этот путь ведет к деградации экономики и ее архаизации. И напротив, развитые промышленные страны в состоянии создавать у себя высокоэффективный агропромышленный комплекс. Сельское хозяйство, по сути, является отраслью низкого передела и немногим лишь превосходит в этом торговлю природными ресурсами. Разумеется, современное сельское хозяйство требует серьезных наработок в генетике, биологии, сельхознауках, служит стимулом для развития техники в этой отрасли, но по своей наукоемкости и технической организации это далеко не военно-промышленный комплекс и радоваться тому, что доходы от сельского хозяйства сравнялись с доходами от торговли оружием, причин, по-хорошему, нет.

Сегодняшний рост экспорта российской сельхозпродукции выглядит и вовсе странно с точки зрения интересов государства. Значительная часть агрокомплекса в стране представлена иностранными фирмами. Они получают субсидии из российского госбюджета, выращивают продукцию из импортного племенного или посевного материала, экспортируют ее и докладывают о прибыли, которая в 2015 году выросла на 69%, а наши чиновники бодро рапортуют о росте в сельхозпроизводстве. В чем тут польза государству, сказать сложно. Считается, что таким способом страна добивается продовольственной безопасности, что, мягко говоря, не совсем так. По признанию самого главы Минсельхоза Ткачева, «мы до сих пор процентов на семьдесят, а по некоторым видам семян — на девяносто (сахарная свекла), зависим от импортных семян, понимаете? Мы свою промышленность развалили условно лет двадцать назад или в силу того, что нам рассказали, что лучше импортные купить, они качественные». Не лучше ситуация в свиноводстве и птицеводстве. По сути, «отверточная сборка» и только. С созданием рабочих мест для россиян в этом процессе тоже не все замечательно – на посевные и уборочные работы привлекается до 50% гастарбайтеров и регионы просят увеличить этот лимит до 80%. Нельзя сказать, чтобы государство ничего не делало для исправления этой ситуации. Создаются селекционно-генетические центры в животноводстве, есть планы по строительству крупных оптово-логистических центров, действует госпрограмма поддержки сельского хозяйства. Но все это реализуется крайне непоследовательно. Скажем, в программе по строительству логистических центров нет четкого графика выполнения ее этапов, а в реализации этих планов есть большие сомнения. В то же время поддержка сельского хозяйства путем субсидирования процентной ставки по кредитам является в первую очередь способом «кормления» банковской системы и только во вторую – поддержкой сельхозпроизводителя.

По сути, правительственные чиновники, не добившись продовольственной безопасности страны, готовы субсидировать экспорт продовольствия в пользу кого угодно, только не собственных граждан. Территория страны превращается попросту в площадку для обеспечения заработков нескольким агрохолдингам (в том числе и иностранным), а заодно и обеспечения продовольствием третьих стран, без всякой пользы для бюджета при этом.

Сопровождается это действо не только прямыми материальными затратами, но также истощением почв и прочими экологическими последствиями. Китайцы, к примеру, наращивать у себя производство свиней не собираются, а имея достаточный минимум, планируют дальнейшие потребности в свинине решать за счет импорта. Причиной тому огромный ущерб, который свиноводство наносит окружающей среде. У нас с экологией все замечательно и поэтому наши животноводы озабочены дальнейшим наращиванием производства свинины с целью поставок на экспорт. Не без государственных субсидий, разумеется.

Довольно странно становиться «мировой житницей», не став полноценной «кормилицей» для собственного населения. Так живут многие африканские страны. Плохо живут.