Продление продуктового эмбарго – выстрел себе в ногу или эффективное средство в политической борьбе?

Чем помогли контрсанкции российским сельхозпроизводителям?

Развитие агропромышленного комплекса страны является приоритетным национальным проектом вот уже более десяти лет. За это время сельскому хозяйству оказана немалая поддержка государством, по таким позициям как производство мяса кур, свинины, выращивание картофеля и зерновых, однако заметные успехи здесь наблюдались и до введения контрсанкций. Гораздо хуже дело обстояло с производством молока и молокопродуктов, яиц, говядины, наблюдалась высокая доля импорта в рыбе и морепродуктах. Следует отметить, что применение контрсанкций Россией носило отнюдь не бездумный характер, как это зачастую преподносится в СМИ. Свинину мы прекратили поставлять из стран Евросоюза и США по разным причинам еще до объявления контрсанкций, говядину из стран «санкционного» списка мы получали и так в минимальном объеме – не более 4%. Таким образом, ответные российские ограничения коснулись в максимальной степени молока, молокопродуктов, рыбы, фруктов и продуктов тепличного хозяйства. Заполнить образовавшееся свободное пространство на продовольственном рынке целиком удалось только по некоторым позициям – мясо птицы, картофель, сахар, зерно. По мнению экспертов, успехи российских сельхозпроизводителей по этим позициям объясняются теми инвестициями, которые вкладывались в отрасль на протяжении предыдущего десятилетия. Мощности отечественного птицеводства, к примеру, были недозагружены, и с уходом конкурентов с российского рынка быстро нарастили объемы производства и заняли освободившееся рыночное пространство. Гораздо сложнее ситуация сложилась с производством говядины, яиц, молока и молокопродуктов. Произошедший в конце 2014 года обвал рубля внес серьезные коррективы в динамику роста производства этой продукции.

Чего не удалось достичь отечественным сельхозпроизводителям в импортозамещении?

В связи с девальвацией рубля сильно затормозился процесс импортозамещения по многим продуктовым позициям. Неплохие показатели получились в производстве говядины (рост 25% за 2 года контрсанкций), но дальнейшее увеличение объемов производства затруднено в связи со сложностями в сбыте продукции. Планы на 2015 год по производству тепличных культур не удалось реализовать даже наполовину – ввод теплиц затруднен из-за возросших расходов на импортное оборудование и семена, что не удается компенсировать повышением розничных цен на продукцию.

Довольно печальная ситуация складывается на рынке рыбы и морепродуктов. По данным Росрыболовства, целевые показатели в 2015 году удалось выполнить менее чем на 60%, а планы производства аквакультур выполнены лишь на четверть. Причин тому несколько: сегодня по добыче рыбы Россия занимает шестое место в мире, но потенциально может выйти в тройку лидеров. Российские рыбаки не используют до трети доступных ресурсов, в том числе в открытых районах Мирового океана. По мнению экспертов, вылов рыбы в этих районах нерентабелен и требует господдержки. Нуждается в поддержке государства и техническое перевооружение флота – большая часть инвестиций в отрасль в прошлом году ушла на ремонт судов, крайне обветшалым также является парк железнодорожных рефрижераторов, которыми морепродукты доставляются с Дальнего Востока в центральную и европейскую часть России.

Крайне неудачными получились попытки выращивания атлантического лосося на аквафермах в Мурманской области. Проекты эти к понятию «импортозамещение» имеют отношение довольно условное – закупать малька приходится в Норвегии. Также нет в России достаточного числа специалистов в этой области. По различным причинам эти попытки кончились неудачей, один проект закрыт целиком, а существование второго под вопросом.

Нет больших подвижек у нас и в обеспечении себя фруктами: большинство садов было вырублено или заброшено в 90-е, и хотя сегодня предпринимаются попытки восстановить собственное производство, но по естественным причинам результата можно ожидать только через несколько лет.

Довольно резонансной оказалась ситуация с импортозамещением на рынке молока, сыров и молокопродуктов. На российском рынке сыров, например, после введения ограничений на импорт из «санкционных» стран, образовалась свободная ниша размером до 20% объема рынка, которая стала быстро заполнилась продукцией отечественного производства ( при том что объемы производства молока за это время не выросли), сырами из Белоруссии, Аргентины, Турции (тогда еще против нее санкций не было) и других стран. Но обвал рубля стал быстро вымывать с рынка импорт, и на российских прилавках остался только российский суррогат и в меньшей степени его импортные аналоги из того же пальмового масла.

Производство собственного молока в России не росло, точнее агрохолдинги рапортовали о некотором увеличении его производства, но параллельное сокращение КРС в крестьянских хозяйствах сводило этот рост на нет.

Кроме того, Белоруссия в 2015 году вслед за российским рублем тоже девальвировала свою валюту по отношению к доллару на 56%. В итоге цена на говядину в Белоруссии оказалась ниже внутрироссийской на 19%, свинину – на 15%, мясо кур – на 11%, молоко – на 24%, яблоки – на 38%. Российский рынок стал наполняться белорусскими продуктами, и отечественные производители молока и молокопродуктов вновь оказались в сложной ситуации. Вдруг выяснилось, что рентабельность наших агрохолдингов, на которые государство «ухлопало» сотни миллиардов рублей и расчищало всеми силами рынок от конкурентов (в том числе и от мелких российских сельхозпрпоизводителей), высокими показателями похвастать не может. Агрокомплексы, которые организовали белорусы на базе бывших совхозов, гораздо эффективнее российских и практически не зависят от импорта. Возможно, такому отставанию наших сельхозпроизводителей способствует одно «странное» обстоятельство, подмеченное экспертами – постройка молочной фермы нашей стране обходится в два раза дороже, чем в Финляндии, а общие затраты – больше в три раза.

Кто выиграл и кто проиграл от контрсанкций?

Политик Григорий Явлинский полагает, что решение правительства РФ о продлении антизападного продовольственного эмбарго — экономическая глупость, и объясняет, что вреда Западу они не наносят, зато жизнь граждан России делают тяжелее. Заявляя, что российские контрсанкции для Евросоюза «что слону дробина», политик не совсем прав. Многие издания, поддерживая подобную позицию, ссылаются на данные роста экспорта продуктов из некоторых «санкционных» стран Евросоюза, забыв уточнить, что по большей части речь идет о переориентации экспортных потоков в другие страны еврозоны. Предпринимают, конечно, европейцы и некоторые обходные «маневры» – например, сообщают о росте экспорта польских яблок в Сербию, которая поставляет свои яблоки в Россию, или же увеличивают поляки поставки в нашу страну яблочного сока взамен потерянного прямого экспорта яблок.

 Сообщается об увеличении экспорта норвежской семги, но почему-то не упоминается, что в прошлом году случилось сокращение поставок у второго мирового производителя семги – чилийцев из-за отравления малька, в результате чего мировые цены на семгу возросли в полтора раза. Основными потребителями норвежской семги стали Дания, Франция и Польша.

 Договариваются европейцы о поставках продуктов в Мексику и снятии экспортных барьеров в эту страну, а Мексика тут же выходит с предложением поставок продуктов в Россию.

Иными словами, для продуктового рынка Евросоюза, в котором квоты расписаны едва ли не с точностью до одной маслины, увеличение объемов продукции отнюдь не «дробина». И относительно небольшая величина российских поставок на фоне общего внешнеторгового оборота Евросоюза не играет тут решающей роли. Подтверждением тому служат протестные акции фермеров Польши и Франции, а президент Немецкого крестьянского союза Иоахим Руквид в этом году призвал активизировать усилия с целью отмены российского эмбарго на импорт немецкой сельхозпродукции (принятого в ответ на санкции со стороны Запада): «Бойкот Россией продуктов из Европы стал причиной тяжелого положения крестьян у нас, – заявил Руквид. – Из-за этого наши крестьяне ежегодно теряют 1 млрд. евро». В результате контрсанкций в Германии падают закупочные цены на мясо, молоко и зерно, а доходы крестьян уменьшились вдвое. Просят Брюссель возместить убытки от российских ограничений некоторые страны Балтии, для которых поставки в Россию молока и молокопродуктов являлись серьезной статьей доходов, а образовавшиеся излишки этих товаров Евросоюзу, как выяснилось, без надобности.

В целом, если контрсанкции ставили своей целью создание социальной напряженности внутри Евросоюза, то результат можно считать вполне успешным.

Вполне ожидаемо является противником продления ответных санкций бывший глава Минфина Кудрин. Экс-министр даже вычислил, что ВВП России теряет от режима санкций 0,8% – 1% в год.

Поддерживает Кудрина и его коллега по Комитету гражданских инициатив экономист Евгений Гонтмахер, объясняя свою позицию тем, что политические мотивы введения эмбарго отпугивают инвесторов.

Если же говорить о влиянии санкций на импортозамещение и на уровень обеспеченности наших граждан продуктами питания, то многие экономисты полагают, что от эмбарго мало что напрямую зависит: емкость российского продовольственного рынка ограничена покупательной способностью россиян. И ограничение это касается как импорта, так и товаров отечественного производства. Российские сельхозпроизводители еще в прошлом году сообщали о насыщении российского рынка мясом птицы и свинины, хотя потребление многих продуктов, в основном богатых белками, в России на душу населения находится ниже рекомендованных врачами норм.«Насыщение» в этом контексте означает лишь ограниченные возможности граждан России покупать эти продукты. А это обстоятельство к санкциям отношение имеет довольно слабое.

Кстати, низкое потребление белка и чрезмерное «увлечение» россиян углеводами и жирами является отнюдь не следствием низкой покупательной способности наших граждан, а всего-навсего привычкой и «недостатком знаний о правильном питании» – такое научное открытие совершила глава Роспотребнадзора Анна Попова совместно с исследователями Академии наук, о чем и поторопилась заявить журналистам.