«Мечта десятилетия» Путина – нефть за рубли. Получится ли у России отказаться от доллара?

Наталья Мильчакова, замдиректора-аналитического-департамента-«Альпари»: Мы считаем, что запуск собственного российского фьючерса на Urals – вполне реальная цель. Для ее осуществления не хватало ранее политической воли. Сейчас такая политическая воля есть, и главная цель – постепенно отказаться от доллара в установлении нефтяной цены в контрактах с покупателями российской нефти. В условиях сегодняшней геополитики – это очень мощный мотивирующий фактор. Что касается дисконта, то сегодня цены на Urals и Brent практически одинаковы, примерно такая же ситуация была и в 2015 году. Зависимость цены российской нефти от Brent в настоящее время не настолько очевидна, как несколько лет назад. Другой вопрос – нужно ли сейчас резко заявлять о том, что Россия намерена создать собственный бенчмарк, который по цене будет торговаться не ниже европейского? Например, многих покупателей российской нефти, особенно из стран центральной и восточной Европы, устраивало то, что тяжелая нефть, под переработку которой были оборудованы НПЗ в ряде бывших стран «социалистической системы», продается с дисконтом к Brent. Поэтому создавать собственный бенчмарк нужно, но не делать вокруг этого слишком агрессивный пиар, особенно вокруг ценового вопроса, чтобы не отпугнуть ряд существующих клиентов.

Полагаем, что пока рано говорить о существенном влиянии запуска фьючерсной площадки на госбюджет, и тем более – на увеличение его доходов. Так, когда в 80-е годы прошлого века на Лондонской нефтяной бирже появились фьючерсы на европейскую нефть Brent, прошло несколько лет, прежде чем глобальные игроки фьючерсного рынка начали воспринимать всерьез этот фьючерс. Биржевые игроки, как правило, консервативны, когда речь идет о принципиально новом финансовом инструменте. Возможно, что в отношении российского фьючерса они будут еще более консервативны. Что касается торговли нефтью за рубли, то некоторые нефтяные компании, например, «Газпром нефть», уже поставляет нефть ряду покупателей за рубли, кроме того, Россия может начать поставки нефти за рубли в страны СНГ и Китай, но это не будет существенной долей экспортных поставок из России, по крайней мере, в ближайшее время.

Риски на любом сегменте финансового рынка – это риски ликвидности. У иностранных трейдеров самый главный вопрос будет в том, сможет ли российский фьючерс по уровню ликвидности догнать Brent и как скоро это произойдет. Ясно, что сразу этого не будет. Но большие объемы торгов, прозрачность сделок, удобство механизмов торговли со временем может способствовать преодолению консерватизма трейдеров.

Артем Деев, руководитель аналитического департамента ФК AForex: Инициатива, предполагающая создание собственной нефтяной площадки в России, обсуждается уже довольно давно. Однако нужно понимать, что у данного проекта есть как минимум два серьезных сдерживающих обстоятельства, это неспособность обеспечить среду достаточной ликвидностью и совершенно непродуманная механика физический поставок. Тем не менее, если торги нефтяными контрактами марки Urals все же удастся организовать, это может иметь далеко идущие последствия для российских нефтяников и национального бюджета.

Во-первых, наконец-таки удастся убрать непонятный спрэд между Urals и Brent. Во-вторых, у российских маркетмейкеров появятся возможности участвовать в специфике ценообразования на актив и тем самым адаптировать нефтяную стоимостную конъюнктуру под конкретную экономическую ситуацию. И, в-третьих, новый контракт при достаточном спросе «затащит» на российский рынок новых инвесторов, за которыми придут и институциональные капиталы. В то же время, если в качестве цели становления нового рынка выступает желание перевести расчеты за нефть в рубли, то это не совсем правильно.

Перевод российского энергетического экспорта в рубли будет иметь негативные последствия, прежде всего для нас самих. Во-первых, использовать в расчетах валюту, способную только за один месяц девальвироваться на 30%, это потенциальные риски получать меньше, чем можно, если бы расчеты велись в более стабильных активах. Во-вторых, даже если мы и переведем наших партнеров на расчеты в рубли, не думаю, что российские монополисты станут держать на своих счетах российскую валюту. Исходя из все тех же соображений финансовой безопасности, они поспешать перевести ее, например, в доллары. Разумеется, процесс конвертации значительных сумм будет возможен только через крупнейшие международные банки, которые, взимая за подобные операции комиссию, будут косвенно повышать себестоимость российского экспорта. В-третьих, не стоит забывать и про хеджирование контрактов на случай обесценивания валюты для нас и удорожание для наших торговых партнеров. Хедж посредством приобретения фьючерсов на российскую валюту это, между прочим, один из самых дорогих контрактов присутствующих на рынке. Даже с учетом потенциального роста их ликвидности, цена на рублевый дериватив будет выше 2% от суммы контракта. Значит, мы получаем еще +2% к себестоимости. И, в-четвертых, расчеты в рублях могут привести к росту денежной массы и укреплению рубля, а это уже серьезный удар по конкурентоспособности российских производителей.

Кирилл Яковенко, аналитик «Алор Брокер»: Разговоры о торговле нефтью за рубли ведутся не первый год, но в условиях глобальных рынков и движения капитала это лишено смысла. Кроме того, вряд ли иностранные компании начнут закупать фьючерсы на нефть непосредственно на СПбМТСБ. Скорее, возникнут компании, осуществляющие посреднические, арбитражные операции между российской и западными торговыми площадками. С точки зрения экономики, нет разницы, в какой валюте проходят торги, цены на разных рынках сообщаются и уравновешиваются. Поэтому инициатива не позволит ни повысить доходы нефтяных компаний, ни сократить разрыв между Urals и Brent. Подобные предложения рассчитаны на малокомпетентных в экономических вопросах людей, однако, есть вероятность лобби со стороны СПбМТСБ.

Богдан Зварич, аналитик ИХ «ФИНАМ»: На мой взгляд, начало торгов фьючерсами на нефть марки Urals не сильно изменит ситуацию с дисконтом между двумя сортами. Отметим, что данный дисконт и сейчас является плавающим и меняется в зависимости от спроса и предложения. В отличие от американских сортов нефти, которые дорого поставлять в Европу, что и вызывает периодически серьезные расхождения в стоимости Light и Brent, Brent и Urals торгуются, фактически, на одном европейском рынке, в результате чего сильного расхождения между ними я не ожидаю.

При этом большой разницы между продажей нефти за доллары или рубли я не вижу. Просто, если сейчас наши нефтяные компании имеют выручку в долларах и меняют ее на рубли на валютном рынке для расходов внутри страны, то сейчас валюту на рубли будут продавать покупатели нефти. Что же касается рисков волатильности рубля, то вряд ли она станет препятствием на пути торговли нефтью в рублях, так как срочный рынок сейчас предоставляет хорошие возможности для хеджирования, как рублевой, так и долларовой позиции.

При этом отмечу, что введение такого контракта позволит дать очередной толчок развитию товарного рынка в России, что является позитивным фактором и может позволить привлечь в страну, как инвестиционный, так и спекулятивный капитал.

Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем: Торговля своим товаром на своей территории – это традиция. Положение было нарушено после Второй мировой войны, когда доллар остался единственной конвертируемой валютой и торговать в других валютах просто не имело смысла. Так что мы не изобретаем новое, а возвращаемся к старому.

В принципе, переход на рубль в торговле нефтью может усилить наши позиции на рынке, хотя бы потому, что отвяжет нас от доллара, столь же нестабильного, как и рубль, но на позиции которого, в отличие от рубля, мы вообще не можем повлиять. Так же в принципе это может повлиять на увеличение цены на наши марки. Но в сегодняшних условиях другие факторы (экономические – спрос и предложение и психологические – ожидание падения цены) действуют настолько сильно, что сразу роста цен не будет. Положительным следствием перевода торгов в Россию и в рубли будет в другом. Во-первых, вырастет объем нашей экономики – торговля это тоже экономический процесс, приносящий прибыль. США, кстати, получают существенную часть своих доходов именно за счет того, что они являются мировой торговой площадкой. Во-вторых, вырастет (или точнее появится) спрос на рубль и, следовательно, он станет не только формально, но и реально конвертируемой валютой. Последнее само по себе очень важно для стабилизации курса рубля. Что, в свою очередь, может изменить оценки стоимости российских активов – до сих пор недооцененных, точнее, за счет дорогого доллара имеющих низкие цены в валюте.

Бесспорно, доходы повысятся, хотя бы за счет прибылей самой площадки и оборота средств в рублях в рамках российской финансовой системы. Доходы бюджета, естественно, тоже вырастут. А вот с компаниями сложнее. Формально доходы вырастут, но значительная часть доходов компаний возникает за счет того, что издержки у них в «дешевых» рублях, а доходы в «дорогих» долларах. При торговле в рублях этот источник дохода исчезнет. Не скажу, удастся ли компенсировать эту потерю за счет доходов новой площадки.

Главный риск в том, что валютный доход от новой торговли будут получать не нефтяники напрямую, а финансовая система за счет продажи рублей, необходимых для покупки нефти. Необходим механизм, гарантирующий от вывода этой валюты из экономики. Для банков этот процесс будет совершенно естественным, а проконтролировать их еще труднее, чем нефтяные компании. Вторая опасность – это игра покупателей на падение рубля: если это удастся, то торговать будем в убыток. Третья опасность – резкое повышение курса рубля из-за резкого повышение спроса на него, что сделает весь экспорт менее рентабельным. И, наконец, четвертая опасность – политическая: любая торговля в национальной валюте это удар по доллару, а США обычно не оставляют удары без ответа.