Персональное банкротство. Как долгожданный закон оказался не нужен гражданам, но стал оружием банков

Кто добивался принятия этого закона?

С инициативой принятия закона о банкротстве физических лиц выступила Ассоциация региональных банков России, предложив внести соответствующие поправки в Гражданский кодекс РФ, и вскоре Минэкономразвития подготовило соответствующий законопроект. Дело в том, что до принятия закона о банкротстве банки были вынуждены взыскивать задолженности с граждан-неплательщиков при помощи коллекторских агентств и судебных приставов. Но эффективность этих мер для банков оказалась невысока. Так, суммы, которые могли выручить банки, передавая права требования по кредитным договорам коллекторам, составляют всего несколько (а то и вовсе 1) процентов от общей задолженности заемщика, а продуктивность деятельности судебных приставов, работающих за небольшую зарплату, банкиров не устраивает. Разумеется, правительство не могло не откликнуться на просьбы банковского сообщества и законопроект о банкротстве физлиц был создан. Но до воплощения его в жизнь в виде закона понадобилось еще восемь лет и «напоминание» со стороны президента Путина на конференции ОНФ о том, что закон должен быть принят.

Почему так долго принимался закон?
Многие эксперты объясняют такое затягивание в принятии закона лоббистскими происками со стороны банкиров. Это объяснение выглядит довольно странно с учетом того, что идея принять этот закон как раз от банкиров и исходила. Вероятнее всего, до последнего времени проблема невозврата кредитов не стояла так остро и срочности в его принятии не было. Но на сегодняшний день число россиян, подпадающих по действие закона, приблизилось к 600 тыс. человек, и цифра эта продолжает расти. В этих условия государство уже просто вынуждено вмешаться во взаимоотношения банков и их должников.
Что получили от закона граждане-должники?
Процедура получения статуса банкрота достаточно недешева и трудоемка. Требуется депонировать 10 тыс. рублей для оплаты работы финансового управляющего, оплатить гопошлину, собрать множество документов и справок. Все это зачастую просто неподъемно для людей, оказавшихся в такой непростой финансовой ситуации. Да и выигрыш непонятен: все равно будет продано все, кроме единственного жилья и жизненно необходимых вещей. Для граждан, которые набрали солидные суммы кредитов, находятся под постоянным давлением со стороны кредиторов и не видят никаких перспектив вернуть долг, закон о банкротстве может быть полезен тем, что позволит начать жизнь «с чистого листа». Но прощены будут только те долги, которые останутся после распродажи всего имущества должника, кроме жизненно необходимого. Заниматься этим будет финансовый управляющий, в интересах которого побыстрее завершить процесс реализации имущества, поскольку он с этого получает комиссию. Все остальные варианты, предусмотренные законом, – реструктуризация долга, иные соглашения с кредитором – в рамках закона представляют мало финансового интереса для управляющего, да и до принятия этого закона они были вполне доступны.
Что получили кредиторы?

По заверениям банкиров, закон им не очень интересен, потому что нужно тратиться на возбуждение процедуры банкротства и еще не известно, окупится ли это действие. Утверждение это не совсем правдивое. На сегодняшний день рынок потребительского кредитования стагнирует, кредитные портфели банков не растут и качество их ухудшается, а вместе с этим ухудшаются и финансовые показатели. Кроме того, банк обязан регулярно оповещать ЦБ о неплатежах по кредитам, а это влечет за собой требование к увеличению резервирования на сумму неплатежей. На фоне настоящей охоты на банки, которую с прошлого года ведет ЦБ РФ, банкам этот закон стал просто необходим. Во-первых, хоть шерсти клок с должника, а во вторых – не страдают финансовые показатели, а это гораздо важнее, нежели убыток по кредиту, тем более что риски невозврата по кредитам изначально заложены в процентные ставки. Ну и в-третьих, в законе есть пункт, по которому должник, сумма долга которого превысила 500 тыс. рублей, обязан сам обратиться суд. То есть банкам вовсе не придется тратиться на возбуждение процедуры банкротства «мелких» должников, они сделают все сами и за свой счет. А что будет с теми, у кого долги меньше 500 тыс. рублей? Так это пока меньше. Пени и штрафы свое дело быстро делают.

Кто выиграет еще?
Еще выиграют суды. Арбитражный суд, победив гражданский суд в нелегкой борьбе за право вести дела о банкротстве физлиц, хоть и не получил от государства дополнительного финансирования, но обеспечен теперь надежным «куском хлеба». Хоть и трудоемким, но постоянным. Выигрывают и финансовые управляющие, которых пока нет в нужном количестве. Активизировались адвокатские конторы, появилось множество рекламы, предлагающей избавление от долгов. Выиграет немного и государство. Госпошлина в размере 6 тыс. рублей с должника при лавинообразном росте их числа – приятный довесок в бюджет в эти трудные времена.

Каковы первые результаты применения закона?

Как выяснилось, гражданам закон этот пока малоинтересен. То ли в силу того, что они мало информированы, то ли потому, что содержание закона не привлекает – сказать трудно. По мнению разработчиков закона, все объясняется низкой «финансовой культурой» граждан России. Финансовый омбудсмен Павел Медведев полагает, что россияне еще плохо воспринимают понятие банкротства и это нужно исправлять. А пока же в региональные арбитражные суды поданы по десятку-полтора заявлений от граждан на возбуждение процедуры банкротства.

Банкам же интересны, в первую очередь, крупные должники. Так, сразу же после принятия закона появились громкие дела о возбуждении процедуры банкротства в отношении многих известных бизнесменов. Одним лишь Сбербанком подано около сотни заявлений о финансовой несостоятельности граждан. Банками поданы в суды заявления в отношении основателя группы АСТ и бывшего владельца Черкизовского рынка Тельмана Исмаилова, экс-совладельца «Евроцемент групп» Георгия Краснянского и его сына Константина, сенатора от Республики Алтай Ралифа Сафина (бывшего вице-президента «Лукойла», отца певицы Алсу) и его сыновей Марата и Руслана. В отношении владельца одного из российских импортеров алкоголя («Русьимпорта») Александра Мамедова, директора Михайловского театра и Новосибирского государственного театра оперы и балета Владимира Кехмана и многих других. Сами бизнесмены-должники утверждают, что процедуры банкротства возбуждаются искусственно с целью рейдерского захвата собственности и бизнеса. Так, президент Путин однажды высказал неудовольствие по поводу того, что деньги инвестируются не в России, а за рубежом. Речь тогда шла о строительстве Тельманом Исмаиловым отеля в Турции стоимостью 1 млрд долларов. Сыграл ли этот факт какую-либо роль в сегодняшнем банкротстве бизнесмена, сказать сложно. Зато эксперты утверждают, что до принятия закона злостных неплательщиков такого масштаба было практически невозможно принудить исполнять долговые обязательства.

Кстати, по данным соцопросов, число граждан России, имеющих задолженность перед кредитными организациями и желающих эти долги погасить, значительно выше числа должников, которые ничего возвращать не намерены. А вот в США должники в большинстве своем предпочитают выбирать вариант банкротства, предполагающий полное списание задолженности. То есть даже работающие люди предпочитают отказываться от предлагаемой судом рассрочки и стараются наращивать задолженность, чтобы потом при списании получить максимальную выгоду.
Вероятно, это и есть та самая пресловутая «финансовая культура», к которой так стараются приобщить граждан России разработчики закона.