Конец потребительской экономики в России: подобного падения доходов не было с 1998 года?

Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем: Возможности потребительской модели у нас пока не исчерпаны. Но, во-первых, в самой этой модели заложен серьезный дефект – в ней не предусмотрены (не существуют) стимулы для качественного стратегического развития экономики. Ничего принципиально нового этой экономике просто не нужно. С точки зрения этой модели выход в космос совершенно бессмысленное действие. Во-вторых, в России потребительская модель экономики совмещается с неподходящей для нее структурой общества. Огромное количество бедных при небольшом количестве богатых и при мизерном среднем классе не может долго поддерживать потребительскую модель. При минимальном кризисе все начинает сыпаться. Поэтому Россия может жить с потребительской моделью, но это так же опасно, как жить в ветхом доме – в любой момент крыша может обрушиться.

Модель государственной экономики мы тоже проходили, в ней свои стратегические дефекты. Поэтому нам кажется, что должна быть двухсекторная модель, в которой существует потребительский сектор, работающий на рыночных принципах, и инновационный сектор, в котором ключевую роль должно играть государство либо как собственник, либо как заказчик с широкими правами контроля над собственником. В этом секторе государство должно непосредственно участвовать в экономике. (Кстати, когда США нужно было делать экономический рывок, роль государства в экономике резко возрастала.)

Для того чтобы остановить падение реальных доходов, нужно перестать выжимать деньги из населения, перекладывая на них затраты на ЖКХ, медицину, образование, но при этом беря с них налоги. Нужно перестать помогать богатым, так как полученные ими деньги давят на рынок, на цены, а значит, и на реальные доходы населения. И наконец, заняться развитием реального производства, которое может дать рабочие места для населения. Если этого не делать, падение может прекратиться только в двух случаях – резкое повышение цен на нефть и возвращение к модели 2000-х, что в современных условиях маловероятно, либо снижение потребления до витального уровня, когда продавцам придется выбирать между снижением цен и исчезновением потребителей.

Антон Сороко, аналитик инвестиционного холдинга «ФИНАМ»: Падение реальных располагаемых доходов в большей степени вызвано разовым фактором – подорожанием импорта из-за резкого обесценивания российской валюты. Соответственно, во втором полугодии 2015 года этот фактор будет все слабее действовать на экономику. Это, кстати, подтверждают данные за май-июнь 2015 года по реальным доходам населения – нижняя точка по сокращению доходов, скорее всего, пройдена и в ближайшие месяцы мы увидим умеренное улучшение ситуации.

Полагаем, что потребительский сектор по-прежнему будет оставаться драйвером роста отечественной экономики. Также очень важны в ближайшие 5-10 лет будут инфраструктурные мегапроекты, профинансированные за счет средств Фонда национального благосостояния. Заменять одно другим не стоит – только за счет государственных расходов «вытянуть» экономику будет крайне сложно, особенно, если качество этих расходов будет низким, чего, увы, исключать нельзя.

Надо продолжать работу над развитием инфраструктуры для малого и среднего предпринимательства, потенциал роста которого в России весьма значителен. Доля малого и среднего бизнеса в России по-прежнему достаточно низкая – около 20%. Для примера, в США и Японии этот показатель составляет более 60%. В частности, это связано с преобладанием в ключевых отраслях экономики России государственных и квазигосударственных корпораций. В частности в нефтедобыче, переработке и других отраслях, связанных с добычей полезных ископаемых, слишком высок входной порог для частного капитала. Доля малого и среднего бизнеса должна расти, в первую очередь, за счет роста сектора услуг, повышения самозанятости населения. К сожалению, ряд последних решений в этой сфере сложно назвать позитивными, располагающими к быстрому росту сегмента. Предстоит еще много сделать, чтобы малый и средний бизнес действительно смог стать локомотивом роста ВВП страны.

Дмитрий Коршунов, генеральный директор компании «Фаст Финанс Система»: Не соглашусь с Bloomberg, так как «потребительская модель экономики» в России еще даже не начала функционировать, даже еще не зародилась. Потребительский спрос пока не обрел достаточную силу, чтобы стимулировать экономический рост, и рост больше зависит от цен на энергоресурсы и уровня процентных ставок, а также налогового бремени на средний бизнес. Пока что падение частного спроса ничего не означает для экономики, тем более что, например, в строительстве и связанной с ним ипотеке опять начинается подъем, а это позитивный сигнал. На смену потребительской модели в развитых странах обычно приходит экономика услуг, тоже потребительская, но менее осязаемая. Реальные доходы населения в ближайший год будут в первую очередь зависеть от уровня занятости: сейчас в России около миллиона официально безработных, а в действительности их может быть в 2-3 раза больше. Как только будут созданы новые рабочие места, вернется и спрос.

Вадим Иосуб, старший аналитик Альпари: С тезисом о конце потребительской экономики в России скорее можно согласиться. Сказать, что прямо сейчас есть какой-то другой драйвер роста, тоже нельзя. Теоретически, им мог бы стать рост экспорта или приток иностранных инвестиций, но это станет возможным лишь при разрядке внешнеполитической напряженности, за которой последует отмена режима санкций и контрсанкций.

Оборонный сектор сам по себе вряд ли может стать драйвером экономического роста. Господдержка промышленности теоретически могла бы стать таким драйвером, если были бы понятны рынки сбыта. В условиях сжимающегося внутреннего спроса и инвестиций, а также объемов внешней торговли, господдержка промышленности может привести просто к росту складских остатков.

Реальные доходы населения зависят, в первую очередь, от темпов инфляции, производительности труда и роста экономики. Рост производительности труда, в свою очередь, не возможен без глубоких структурных реформ. Если оставаться реалистами, вряд ли можно разглядеть возврат реальных доходов населения к уровню октября 2014 года до окончания 2016 года.

В июне 2015 года реальные располагаемые доходы населения снизились в годовом исчислении на 3,5%. Если говорить о таком источнике доходов, как зарплаты, то в реальном выражении они снизились на 7,2% за год. Доходы падают уже 8 месяцев подряд, и это более длительный срок, по сравнению со спадом 2008-2009 годов, а подобной глубины падения доходов экономика не помнит с 1998 года.

Социальная политика государства повлиять на эти (как и на другие реальные, а не номинальные) показатели не в состоянии. Государство, теоретически, может инициировать рост номинальных зарплат, но неминуемо последующий за этим всплеск инфляции полностью нивелирует подобный «рост благосостояния» в реальном выражении. Считается, что в отличие от номинальных, любые реальные показатели не поддаются прямому административному управлению, и являются итогом общего состояния экономики.