«Газпром» готов поставить отношения с Европой на паузу: зачем Россия угрожает Евросоюзу?

Прошлое «Газпрома» – славно, настоящее – тревожно, будущее – неопределенно. Российско-европейские газовые отношения окончательно зашли в тупик из-за событий на Украине: президенту Путину пришлось принять политическое решение и отменить строительство газопровода «Южный поток», планировавшегося в обход украинской территории, а представители нового состава Еврокомиссии озаботились снижением зависимости от российского топлива и созданием энергетического союза. При этом между сторонами отсутствует диалог, более того – наблюдается враждебность.

С конца прошлого года председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер говорил о новой стратегии российской монополии на европейском рынке. В чем она заключается, стало понятно на конференции «Европа и Евразия: на пути к новой модели энергобезопасности», которая прошла 13 апреля. Организованное в Берлине клубом «Валдай» мероприятие подразумевало только двух серьезных спикеров – непосредственно самого Миллера и министра энергетики России Александра Новака. Сопоставимых с ними фигур от Евросоюза на конференции не было.

Слабое звено и «Турецкий поток»

Глава «Газпрома» Алексей Миллер, объявивший о смене европейской стратегии на евразийскую, выступил с жестких позиций в первую очередь по вопросу транзита газа через Украину. По его словам, украинская газотранспортная система является «самым слабым звеном» во взаимоотношениях России и Евросоюза. Она обладает «высоким конфронтационным потенциалом», который был заложен еще руководством Советского Союза, «подарившего» Украине 90% транзита российского газа в Европу. Нежелание Евросоюза расставаться с советским «подарком» уже привело к сворачиванию проекта «Южный поток» в декабре прошлого года и замене его на «Турецкий».

Альтернативный украинскому направлению маршрут заблокировали под предлогом несоблюдения европейского законодательства и несоответствия газопровода требованиям Третьего энергетического пакета, который Россия оспаривала в ВТО. Согласно ему, компания не может одновременно поставлять голубое топливо и владеть транспортной системой. Но, по мнению Миллера, целью Брюсселя было сохранение «слабого звена» в транзитной схеме. Намеренно путая диверсификацию поставщиков с диверсификацией транспортных маршрутов – в первом заинтересованы европейские станы, во втором – Россия, глава «Газпрома» намекнул, что Брюссель наступил сам себе на хвост.

Тем не менее, пришедший на смену «Южному потоку» проект «Турецкий поток», может встретить не сопротивление, но бездействие Брюсселя. Около 63 кубометров газа по нему предполагается поставлять в Турцию и порядка 50 кубометров газа от этого объема – к границе Греции, откуда европейские потребители должны самостоятельно протянуть локальные газопроводы в свои страны. Министр энергетики РФ Александр Новак обрисовал возможный маршрут из Греции в Македонию, Сербию, Венгрию, а затем в Австрию – на пункт сдачи Баумгартнер, который обозначен в контрактах с большинством европейских потребителей, действующих вплоть до 2035 года.

Задача одновременно и проще, и сложнее. «Газпром» может без согласований с европейскими коллегами построить газопровод до Греции, но строительство местной инфраструктуры ляжет на плечи европейских потребителей, которых еще нужно убедить нести дополнительные затраты. «Чтобы эти мощности появились к концу 2019 года, строить уже нужно начинать сегодня, но этого пока не наблюдается. Но мы предупредили, и мы понимаем, что уже в текущий период времени нужные мощности создать можно. Если такие мощности не будут созданы к необходимому времени, мы не виноваты», – сказал Миллер на конференции в Берлине.

Он также предупредил, что блокирование «Турецкого потока» обернется перераспределением предназначенных для Европы объемов газа на другие рынки. «Газпром», по его словам, может взять паузу. «И если надо, мы эту паузу будем держать. Если нас к этому вынудят», – заявил глава монополии. Говорил ли Миллер о полном прекращении поставок российского газа в Европу или о возможности подождать с реализацией «Турецкого потока», осталось вопросом, прояснить который глава «Газпрома» в кулуарах мероприятия отказывался.

В любом случае, Россия намерена отобрать у Украины советский «подарок»: Миллер анонсировал отказ продлевать контракт с Киевом на транзит газа после 2019 года. «Переподписать новый контракт будет очень сложно», – признал Новак. «Сейчас все усилия направлены на то, чтобы реализовать строительство газотранспортной инфраструктуры в Турцию, на границу Турции и Греции, и доставку потребителям Юго-Восточной и Центральной Европы через этот маршрут», – объяснил министр энергетики.

При этом транзитные риски нового газопровода будут выше, чем украинские риски. «Мне кажется, что это сложный маршрут. Трубопровод должен пройти через Турцию, Болгарию, Македонию, а, в частности, в Македонии сложная ситуация с безопасностью», – говорил посол Сербии Славенко Терзич о «Турецком потоке», добавляя, что Турция может перекрыть трубу «в зависимости от той или иной ситуации». Более того, само название неудачно – оно вызывает плохие ассоциации в Греции, на что намекал премьер-министр страны Алексис Ципрас во время визита в Москву.

Таким образом, снова из-за Украины «Газпром» поставил под вопрос будущее поставок в Европу. Хотя еще на прошлой неделе президент Путин на встрече с Миллером сказал, что партнеры России должны чувствовать «определенную уверенность в наших намерениях сохранять нормальные деловые отношения». Россия не будет использовать «экономические связи в качестве какого-то рычага при решении других вопросов, которые с экономикой не связаны», говорил президент. Но политика уже изрядно подпортила экономику и деловые отношения «Газпрома».

Другие рынки и повышение цены

Если «Газпром» подведет «Турецкий поток» к границе Греции, но Евросоюз откажется или не сможет в силу отсутствия газопроводной инфраструктуры использовать его, а контракт на транзит с Украиной истечет, то компания возьмет паузу в поставках и переориентирует потоки в азиатском направлении. Так следует понимать слова Миллера. Однако едва ли российская монополия будет в состоянии это сделать. По контракту на поставки газа в Китай по строящемуся трубопроводу «Сила Сибири», к 2020 году Россия может поставлять до 38 млрд кубометров газа в год. Но ресурсы пойдут с новых месторождений в Восточной Сибири.

Другой проект, находящийся в стадии обсуждения с Пекином, – газопровод «Алтай», мощности которого не превысят 30 млрд кубометров в год. По нему газ направится в северо-западные провинции Китая. Контракт может быть подписан во время визита главы КНР Си Цзиньпина в Москву на День Победы 9 мая. Миллер особенно подчеркивает, что ресурсная база у «Алтая» будет с Европой одна – Западная Сибирь. «На самом деле мы в текущий период времени находимся на пороге, когда начнется реальная конкуренция за наши энергоресурсы между двумя мега-рынками: азиатским и европейским», – представлял он ситуацию. В действительно компания добыла в 2014 году 445 млрд кубометров, что стало одним из самых низких показателей, а экспортировала в Европу – на основной для себя рынок – 147 млрд кубометров.

Именно из-за переизбытка добычных мощностей Миллер говорил о готовности увеличить поставки в Поднебесную до 100 млрд кубометров газа в год. Но, согласно прогнозу British Petroleum, общий объем потребления газа в Китае к 2035 году не превысит 250 млрд кубометров. Причем, этот объем по большей части уже распределен между имеющимися поставщиками. Так что ожесточенной конкуренции за российский газ, скорее всего, не будет, а «Газпрому» придется еще усерднее искать рынки сбыта.

В условиях, когда в Европе будут сокращать зависимость от российского газа, в том числе за счет Ирана, а Китай не сможет компенсировать потери на европейском рынке, монополия оказывается в неудобном положении. «"Газпром" создал мощности по добыче, по транспорту в объемах больше даже чем "бери или плати", он создал в объемах, которые обеспечивают годовые контрактные количества для поставки газа в Европу нашим потребителям. Возникает вопрос: кто вообще за это платит? Ответ: за это платит "Газпром", потому что мы несем условно постоянные затраты на содержание этих мощностей. Объем этих мощностей на сегодняшний день колоссальный», – заявил Миллер и призвал дать четкий ответ, «нужны ей эти добычные мощности, нужна ей эта ресурсная база или не нужна».

Но мало того что «Газпрому» придется взять на себя транзитные риски и в одиночку строить газопровод, к которому Евросоюз не проявляет должного внимания. Еще одним поражением российской монополии будет европейский энергетический союз. В частности, Еврокомиссия рассчитывает, что ей удастся контролировать контракты потребителей с поставщиками и прийти к единой цене на российский газ, отказавшись от долгосрочных контрактов в пользу разовых (спотовые сделки).

Естественно, Миллер выступил против смены принципов ценообразования. По его словам, европейский рынок «фрагментированный», поэтому цены назначаются в соответствии с энергетическим балансом каждой страны в отдельности, хотя в Брюсселе ведут антимонопольной расследование, подозревая «Газпром» в завышении цен для стран Восточной Европы. «Если кто-то предлагает эти цены сделать равными, давайте посмотрим, можно ли это сделать и нужно ли это сделать. Если предположить, что цена будет одинаковая, тогда одинаковая цена – это не самая низкая цена, по которой мы поставляем газ, а, наверное, она будет самая высокая», – заявил Миллер.

Однако, несмотря на все жесткие и политизированные заявления, Миллер все же попытался выступить примирительно. «Надо сказать о том, что "Газпром" готов работать и по такой модели на европейском рынке с Еврокомиссией. Мы будем работать с теми моделями и по тем правилам, которые есть и будут на Европейском рынке», – заключил он, признав тем самым и Третий энергетический пакет, и право Брюсселя создать единый газовый рынок в Европе.

Конференция в Берлине стала своеобразной трибуной главы «Газпрома», с которой он местами критично и безапелляционно, но призвал Евросоюз определить свою позицию в отношении России и, наконец, отказаться от Украины в качестве страны-транзитера. У старых партнеров не так много времени, чтобы принять ключевые решения о будущих взаимоотношениях. Иначе они могут быть поставлены на паузу, а отдельные из них – заморожены.