Вор на воре вором погоняет: как и зачем строят космодром «Восточный»?

Скандалы и ручное управление

Скандалы на строительстве космодрома «Восточный» разрастаются и набирают обороты. По планам, уже в декабре нынешнего года с космодрома должен состояться первый беспилотный запуск, однако строительство многих важных объектов значительно отстает от графика. На стройке катастрофически не хватает рабочих, а сами строители вынуждены были объявить голодовку, чтобы добиться выплат задолженности по зарплатам, составляющей более 14 млн руб.

Проблемы, как обычно, решаются в ручном режиме – но не все и не сразу. По поручению Владимира Путина строительство взял под свой личный контроль вице-премьер Дмитрий Рогозин. С осени прошлого года он посещал космодром ежемесячно. Тем не менее, зарплаты рабочим, как недавно выяснилось, не платили с января, и улаживать этот вопрос Дмитрию Рогозину пришлось в срочном порядке – на этот раз по специальному поручению Дмитрия Медведева.

Результаты очередного, апрельского, визита вице-премьера на космодром неоднозначны. С одной стороны, строителям вроде бы начали выплачивать долги, а Следственный комитет возбудил уголовное дело против виновных в этой задержке. С другой стороны, Дмитрий Рогозин пообещал обсудить с премьером возможность дополнительного финансирования строительства – при том, что масштабы «непрофильного» расходования средств, уже обнаруженные Счетной палатой, все больше поражают воображение.

Сколько стоит «Восточный»?

Всего на реализацию проекта планируется потратить около 300 млрд руб. До 2015 г. уже выделено 173 млрд руб. Однако работы на сегодня выполнены на гораздо меньшую сумму. Заказчик строительства – Роскосмос – с 2011 по 2014 гг. выплатил исполнителю – федеральному агентству Спецстрой – свыше 60 млрд руб. (более 54% общей суммы контракта). Большая часть этих денег – почти 52 млрд руб. – была выплачена авансом. На конец 2014 г. заказчик принял работы лишь на сумму чуть более 19 млрд руб. Почти 80% выплаченной суммы осталось не освоено.

При этом стоимость строительства, по оценке Счетной палаты завышена на 20% – примерно на 13 млрд руб. Одна из причин этого – применение «схем, которые позволяли использовать средства не по назначению». Схемы эти уже неоднократно обкатаны на всевозможных «стройках века» от форума АТЭС на о-ве Русском до Олимпиады в Сочи. Прежде чем дойти до тех, кто непосредственно выполняет работы, деньги из госбюджета проходят через нескольких посредников – подрядчиков и субподрядчиков. Так, главным исполнителем (т.е. генподрядчиком) является крупнейший филиал Спецстроя – государственное учреждение «Дальспецстрой». Оно заключает контракты с другими организациями (подрядчиками), а те, в свою очередь, привлекают субподрядчиков. По сведениям замглавы Роскосмоса Владимира Иванова, «услуги генподрядчика составляют до 10% цены договора с субподрядными организациями "Дальспецстроя"». На конец прошлого года из полученного аванса почти в 17 млрд руб. субподрядчики отработали лишь чуть больше трети.

Неиспользованные остатки аванса, полученного от Роскосмоса, «Дальспецстрой» размещал на депозитах в банке. Благодаря этой схеме, с 2012 по 2014 гг. компания получила почти 708 млн руб. дополнительного дохода. Деньги эти впоследствии были потрачены не на строительство космодрома, а на погашение кредитов, взятых компанией, и выплату процентов за их пользование. При этом «Дальспецстрой» задолжал почти 22 млн руб. энергетикам, которые уже грозили отключить стройплощадки от энергоснабжения. Долги были погашены лишь в конце марта 2015 г.

В итоге, «Дальспецстрой» на сегодня не может отчитаться в расходовании 16 млрд руб. Его бывший руководитель Юрий Хризман арестован по обвинению в растрате почти 2 млрд руб. Из них 500 млн руб., как уже установлено, было потрачено на строительство торгового центра в Хабаровске. Очередного главу «Дальспецстроя», Дмитрия Савина, после скандала с голодовкой и зарплатами Рогозин пообещал уволить и заставить вернуть 800 тыс. руб., которые были выплачены жене Савина за месяц работы в компании.

Несмотря на это, «Спецстрой» просит правительство увеличить предоплату стройки до 85% – выделить еще порядка 30 млрд руб. из суммы, уже предусмотренной на строительство. Свою просьбу компания мотивирует повышением процентной ставки по кредитам и ростом цен на закупку оборудования. Роскосмос строителей поддерживает, а Дмитрий Рогозин, похоже, считает, что необходимо увеличить не только аванс, но и само финансирование. Правда, при этом вице-премьер еще в начале марта пообещал «голову оторвать тем, кто украдет хоть рубль на космодроме Восточный».

Почему запаздывает строительство?

Указ о строительстве космодрома был подписан в ноябре 2007 года. Проектные работы начались в 2011-м, а само строительство – летом 2012-го. К сентябрю следующего года отставание от графика составляло два месяца. Одной из основных причин этого строители называли запаздывание проектной документации от Роскосмоса. В 2012 году обеспеченность документацией составляла всего 20%.

Роскосмос, в свою очередь, недоволен Спецстроем: сроки работ запаздывали все больше, а количество рабочих на стройплощадке было вдвое меньше изначально запланированного. При этом качество работ тоже вызывало нарекание, поскольку привлекались неквалифицированные рабочие из Молдавии, Таджикистана и Киргизии и, кроме того, из-за спешки не всегда соблюдался технологический регламент. В итоге, например, стартовая конструкция еще не достроена, а перекрытие ее четвертого этажа уже пошло трещинами. Значительно нарушены технологии при строительстве монтажно-испытательного комплекса: часть колонн трансбордерной галереи установлена без подкладок и бетонной подушки.

Нехватка рабочей силы объясняется тяжелыми условиями труда и низкой зарплатой. С самого начала строительства рабочие жалуются на вынужденные переработки и задержки зарплат. Зарплата рабочего с 2011 по 2013 гг., согласно сводно-сметному расчету, получившему положительное заключение госэкспертизы, составляла 17–19 тыс. руб. – что было значительно ниже среднерыночной заработной платы по данной специальности для Амурской области. При этом зампрокурора Прокуратуры космодрома «Восточный» Виталий Бондаренко пояснил на одном из совещаний, что «средний заработок работника: плотника, бетонщика, арматурщика и т.д. за месяц – не меньше 30 тысяч руб.», а разница в зарплате может зависеть от того, устроен человек в субподрядной организации или напрямую в филиале Спецстроя.

Спустя полтора года прокуратура все же начала проверку жалоб рабочих. Но это вовсе не остановило рост задолженности по зарплате – на сегодня ее сумма составляет 119 млн руб.

С прошлого года, «благодаря применению индекса изменения сметной стоимости» среднемесячная зарплата рабочих выросла почти до 37 тыс. руб. Это примерно на тысячу больше средней заработной платы рабочих-строителей по Амурской области, отмечает замначальника Дальневосточного главка Спецстроя по строительству объектов специального назначения Павел Буяновский. Тем не менее, массового наплыва желающих потрудиться на космодроме не наблюдается. Дефицит рабочей силы на критически важных объектах составляет более 7 тыс. человек.

По мнению нынешнего руководителя Роскосмоса Игоря Комарова (кстати, бывшего главы «АвтоВАЗа»), никаких кардинальных улучшений в ходе строительства до сих пор не произошло. Отставание от графика составляет 120 суток – по стартовому сооружению, 90 суток – по монтажно-испытательному комплексу космических аппаратов, 60 суток – по командному пункту.

Странная стройка

Казалось бы, космодром – объект стратегический. Согласно изначальным замыслам, с него должны были стартовать ракеты на Марс и Луну. Он должен был стать центром научно-космических разработок, создать новые возможности для развития Дальнего Востока, привлечь в регион талантливых ученых и инженеров и, наконец, дать новый толчок развитию космической отрасли, чрезвычайно важной не только для науки, экономики или обороны, но и для имиджа России. Реализация такого проекта должна находиться под особым контролем, тем более, что средства на него выделяются колоссальные – в том числе и за счет сокращения расходов на многие жизненно важные вещи вроде науки и здравоохранения.

На деле же, как отмечает бывший глава Роскосмоса Олег Остапенко, с самого начала строительства не было никакого единого организационного документа, никаких детальных графиков строительства, изготовления и поставки технологического оборудования. Работы велись хаотично и бессистемно. «Уже при планировании строительства была допущена стратегическая ошибка: завершение строительства и проведение первого старта ракеты-носителя были спланированы на одно и то же время – конец 2015 года». Поскольку срок старта передвинуть уже нельзя – он закреплен президентским указом – пришлось переносить сроки завершения строительства и монтажа технологического оборудования, так чтобы все это можно было увязать в единый график. Согласно внесенным коррективам, все объекты должны быть построены к июлю нынешнего года – такой срок кажется еще более сомнительным. При этом, чтобы уложиться в график, часть оборудования будет монтироваться на еще недостроенных объектах, что, конечно, «не совсем правильно и рискованно», с точки зрения технологий, признает представитель Центра эксплуатации наземной космической инфраструктуры (ЦЭНКИ).

Господа, отвечавшие за развитие космоса, провалили этот масштабный проект, превратив его в «в банальную стройплощадку со столь же банальными злоупотреблениями и головотяпством». «Здесь сказался и кризис космической отрасли России, и кризис управления в стране в целом», –

считает председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. «Космодром строили, по большому счету, чтобы отчитаться и освоить средства. Никто не думал, как построить его так, чтобы можно было решать новые задачи в космонавтике. В итоге строится стартовый стол для ракеты «Союз». Это, примерно, то, что академик Сергей Королев строил в середине прошлого века», – отмечает эксперт.

Ровно так же профанируется и идея новой космической столицы, которой мог бы стать город Циолковский, неподалеку от космодрома. К концу года в нем будет сдано порядка двух тысяч квартир – но до сих пор непонятно, кто будет в них жить. Нет ни четкого представления о том, какие космические программы следует развивать, ни, тем более, каких именно ученых приглашать и какие задачи перед ними ставить. «Выстроить десять коттеджей для молодых семей и создать одну лабораторию в сто раз дешевле, чем возводить 16 многоэтажек первой очереди, а с точки зрения науки – и в миллион раз полезнее. А мы начинаем с обратного», – поясняет Юрий Крупнов. Перспективы привлечения молодых и талантливых ученых выглядят еще более сомнительными с учетом того, что финансирование подпрограммы, обеспечивающей строительство инфраструктуры космодрома – аэропорта, дорог, жилья, социальных объектов и т.д. – в текущем году урезано на 3 млрд руб., и никаких гарантий, что оно не будет сокращаться и дальше, разумеется, нет.

Зачем нам «Восточный»?

Необходимость собственного космодрома для России обосновывают обычно стремлением к независимости от политической воли Казахстана, экономией на аренде Байконура и новыми возможностями по развитию Дальнего Востока. Что касается светлого будущего Амурской области, то пока единственным положительным моментом стал рост отчислений в местные бюджеты и дорожный фонд. «Конечно, благодаря космодрому появятся новые рабочие места. Но вряд ли их будет настолько много, что это серьезно отразится на ситуации на Дальнем Востоке в целом. Космические технологии - вещь довольно специфическая, она требует «штучных» работников. Да, с космодромом лучше, чем без него, но я бы не сказал, что это будет некой волшебной палочкой для развития даже конкретно Амурской области», считает гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. При этом будущий космодром, окруженный тайгой, увеличивает риск лесных пожаров – их могут вызвать падающие отработанные части ракет.

На степном Байконуре такой угрозы нет. Что же касается экономии, то на 300 млрд руб., потраченные на строительство «Восточного», Байконур можно было бы арендовать еще лет 50 (стоимость аренды – 115 млн. долларов в год).

Если же считать эту сумму платой за самостоятельность и независимость – это тоже довольно дорого. Казахстан, конечно, пытается поднять арендную плату за Байконур, а после неудачных стартов вводит мораторий на запуск – чтобы уменьшить риск попадания высокотоксичного топлива в окружающую среду. Однако мораторий снимается, как только выявлены причины аварии и приняты меры, чтобы она не повторилась. При этом Казахстан ни в коей мере не заинтересован в уходе России, потому что других претендентов на космодром нет – инфраструктура его рассчитана только на российскую технику, отмечает член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского Юрий Караш. Тем не менее, в качестве подстраховки собственный космодром был бы весьма полезен. Пока никаких проблем с «Байконуром» нет, но кто знает, что будет через 5 или 10 лет, говорит Дмитрий Журавлев.

И все же, если в отношении космодрома и космической отрасли в целом не произойдет кардинальных изменений, то никаких серьезных результатов ждать не стоит. «Будут время от времени что-то запускать, что-то строить и подворовывать. Вместо того чтобы у молодых специалистов всего мира считалось почетным работать на "Восточном", мы получим разговоры о том, что опять русские потратили кучу денег, но даже это им не помогло сделать что-то выдающееся», – предупреждает Юрий Крупнов. Чтобы этого избежать, необходимо разработать четкую программу, где было бы ясно представлено, что будет в Циолковском и «Восточном» через год, через пять лет и через десять. Надо просто и понятно объяснить, как через новые проекты, реализующиеся здесь, можно запустить новую индустриализацию страны. И при этом необходим человек, который лично отвечал бы за проект – не только за его финансовую часть, но и за «идеологическую» (выбор цели, постановку задач и пути их решения), подчеркивает эксперт.