Почему топ-менеджеры скрывают свои зарплаты?

Правительство оказалось бессильно?

Борьба правительства против коррупции, за прозрачность, законность и экономию протекает с переменным успехом. Чиновники и госслужащие вроде бы смирились и с необходимостью отчитываться о своих доходах, и с запретом на зарубежное имущество, и даже с показательным сокращением зарплат. Но это вполне понятно: люди они подневольные, кто не захотел мириться – тому пришлось отказаться от депутатского мандата или министерского кресла.

С бизнесом же, даже государственным, все оказалось сложнее. Раскрывать на официальных сайтах информацию о своих зарплатах руководство госкомпаний, так же как и чиновников, обязал закон, принятый еще в июле 2013 года. Однако делиться столь ценными сведениями госкорпорации не спешили. В декабре прошлого года, в дополнение к этому закону Дмитрий Медведев подписал специальное постановление, подтверждающее, что госкомпании должны публиковать на своих официальных сайтах сведения о доходах топ-менеджеров, их детей и супругов. Перечень этих госкомпаний был утвержден в октябре 2013 года и включает более 60 организаций, в том числе «Газпром», «Роснефть», «Роснано», «Сбербанк», «РЖД» и другие.

И вот совсем недавно, в марте 2015 года, премьер-министр подписывает новое постановление, которое сводит предыдущие почти на нет. От публичного раскрытия доходов топ-менеджеров освобождаются 23 подконтрольные государству компании. Среди освобожденных, как нетрудно догадаться, столпы российской экономики – те же «Газпром», «Роснефть», «РЖД» и т.д. Все это мало согласуется и с объявленным правительством курсом на открытость и эффективность, и с заявлением президента, сделанным всего месяц назад, о том, что зарплаты топ-менеджеров госкомпаний должны быть прозрачны и понятны гражданам. Зато новое постановление вполне отвечает интересам самих топ-менеджеров. Раскрывать свои доходы они совсем не готовы. Глава «РЖД» даже назвал это требование вмешательством в личную жизнь и пригрозил уйти в отставку.

Только бизнес?

От публичного раскрытия доходов освобождено руководство акционерных обществ с госучастием. Согласно объяснению Натальи Тимаковой, пресс-секретаря премьер-министра, эти организации – коммерческие и должны блюсти коммерческую тайну. Сведения о зарплатах они будут предоставлять лишь правительству. Остальные же госкомпании получают деньги напрямую из госбюджета, руководители их фактически являются госслужащими и потому продолжат отчитываться о доходах публично.

Объяснение это явно расходится с мировой практикой. «Международные стандарты в корпоративном секторе предполагают, в том числе, и открытость высшего руководства компании», – отмечает депутат Госдумы от «Единой России» Илья Костунов. Кроме того, неверно ставить знак равенства между частными и государственными компаниями, пусть даже и в форме ОАО, считает заместитель гендиректора «Трансперенси интернешнл Россия» Андрей Жвирблис. ОАО с госучастием, так же как и остальные госкомпании, включены в «перечень организаций, созданных для задач, поставленных перед правительством РФ», поэтому за ними тоже необходим строгий контроль. Истинной причиной принятого постановления является «нежелание некоторых лиц раскрываться, правительство же решило не спорить и уступить», – резюмирует Андрей Жвирблис.

Возможно, такая уступчивость объясняется, в том числе, и опасениями спровоцировать рост недовольства. В стране, где почти у 12% населения доходы ниже прожиточного минимума, официально обнародованные миллиарды топ-менеджеров вряд ли будут расценены как справедливая оплата труда. Не способствует этому и деятельность самих госкомпаний. Чего стоит одна «РЖД», которая фактически все хуже выполняет свою главную задачу – перевозить пассажиров и грузы, предпочитая осваивать госсредства на мегапроектах. При этом, как справедливо заметил Владимир Якунин, бюджет «РЖД» утверждается правительством, а зарплата руководства устанавливается советом директоров. Получается, что правительство весьма высоко оценивает заслуги топ-менеджеров госкомпаний, но опасается, что далеко не все согласятся с этой оценкой.

Бесправные собственники

Возможно и другое объяснение: государство, хотя владеет еще контрольными пакетами акций, но влиять на деятельность компаний (в том числе и на выплаты руководству) уже не может. Согласно рейтингу РБК, составленному на основе данных 2010–2013 гг., из 12 крупнейших госкомпаний России лишь у трех стоимость компаний за этот период росла быстрее, чем выплаты топ-менеджерам. Лучшими в рейтинге эффективности оказались «Ростелеком», «Транснефть» и «Газпром нефть». Что же касается «национального достояния» – «Газпрома», то за 4 года капитализация компании «упала более чем на четверть, а ежегодное вознаграждение выросло чуть не вдвое – до 2,99 млрд руб. в 2013 году. За работу зампреда совета директоров глава компании Алексей Миллер получил, например, 23,5 млн руб., а председатель совета Виктор Зубков – 24,2 млн руб.» У «Роснефти» за этот период капитализация выросла на 15%, а вознаграждения руководству – на 220%. У «Русгидро» стоимость снизилась почти на 300 млрд руб., а вознаграждение руководству выросло почти в три раза.

Подобная ситуация, когда зарплаты руководства никак не соотносятся с развитием компании, наблюдается не только в нашей стране, отмечает экономист Михаил Делягин. Топ-менеджмент крупных корпораций уже начиная с 1960-х выходит из-под контроля акционеров, становясь все более самостоятельным. «В кризис 2008–2009 гг. хозяева корпораций обнаружили, что всё, что они могут сделать, – это уволить топ-менеджера, доведшего их бизнес до грани банкротства, чтобы заменить его таким же или ещё хуже», – поясняет экономист.

В России топ-менеджмент госкомпаний стремительно превращается в элитную касту, выплачивающую себе высокие вознаграждения за использование активов государства. Эффективность компаний, «за редким исключением, толком даже не измеряется, а государство как собственник почти не контролирует их и не ставит им задачи – в том числе потому, что само не может сформулировать свои цели в реальном секторе», – констатирует Михаил Делягин.

Выданное правительством разрешение не обнародовать доходы – это, по сути, очередной шаг к дальнейшей утрате контроля над компаниями. Получается, что рядовые акционеры того же «Газпрома» – так сказать, его совладельцы – не могут не только определять размер выплат «наемным» менеджерам, но даже оценить, как соотносятся их зарплаты с результатами их работы. С учетом того, что и в выплате дивидендов акционерам время от времени отказывают, ссылаясь на кризис, обладание таким имуществом становится все более эфемерным. Это как богатства недр – вроде и народу принадлежат по конституции, только доходами от них, в основном, пользуется почему-то не народ.

Сколько стоит эффективность?

При этом на фоне всеобщей оптимизации уже звучат призывы снизить вознаграждения топ-менеджерам. Минтруд выступает за это, чтобы уменьшить «болезненную» разницу с доходами рядовых сотрудников, а Минфин – чтобы сократить издержки компаний. Правда, власти признают, что законодательно на зарплаты повлиять невозможно, вопрос этот – исключительно корпоративный и зависит от доброй воли компаний.

Тем не менее, президент еще в декабре подчеркнул, что «оплата труда руководителей госкомпаний должна соответствовать результатам деятельности компаний». Так что к концу года правительство планирует разработать соответствующий законопроект, который увязал бы вознаграждения топ-менеджеров с общей эффективностью работы компании.

Интересно, что в качестве одного из критериев эффективности министр по делам Открытого правительства Михаил Абызов в декабре прошлого года называл именно раскрытие информации – от чего теперь уже отказались. Другим фактором министр считает адекватную оплату. С этим вполне согласен и Владимир Путин, который заявил, что зарплаты руководства должны быть высокими, чтобы соответствовать международному уровню. Для работы в госкомпаниях необходимо привлекать менеджеров высочайшего мирового класса, в том числе и из других государств. Не может же российский руководитель получать меньше своего заместителя, пояснил президент.

По оценке доктора экономических наук Никиты Кричевского, средний уровень вознаграждения топ-менеджера «Роснефти» составляет 5,6 млн долларов. Среди ее зарубежных конкурентов средний уровень совокупных доходов от работы в компании для одного члена правления в 2013 году составил: в ExxonMobil – 15,2 млн долларов, в ВР – 3,7 млн долларов, в Shell – 2,7 млн. долларов. Что же касается главы «Роснефти», то выплаты ему Никита Кричевский оценивает условно в 11,2 млн долларов – по его предположениям, они вдвое больше, чем у остальных членов правления. Зарубежные конкуренты и тут опережают Игоря Сечина. В 2013 году Рекс Тиллерсон (ExxonMobil) заработал 28,1 млн долларов, Джон Уотсон (Chevron) – 24 млн долларов, Роберт Дадли (BP) – 13,2 млн долларов.

Правда, Никита Кричевский ничего не упоминает о том, что на родине перечисленных им зарубежных компаний зарплаты, например, рядовых врачей или учителей в разы больше российских. Минтруд не случайно называет дифференциацию зарплат российских топ-менеджеров и рядовых сотрудников «болезненной». Чем больше эта разница, тем выше социальная напряженность. «Разрыв между доходами управляющих и работников во всём мире резко растёт с середины 1970-х годов», – поясняет директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. В США этот тренд слегка ослаб во время фондовой лихорадки. Если «в 2000 году руководитель крупнейшей корпорации получал в 526(!) раз больше среднего работника компании, то сейчас – "всего" в 354 раза». «В Германии этот показатель составляет 147 раз, во Франции – 104, в Японии – 67», – отмечает эксперт.

В Китае растущее недовольство общества уже заставило правительство урезать аппетиты топ-менеджеров госкомпаний, ограничив их, предположительно десятью средними зарплатами в данной компании. Российское правительство, судя по всему, выбирает другой путь.