Путь Крыма на Родину. Как присоединение полуострова изменило Россию и отношения с Западом

Прошел год с введения Западом первых санкций против России, но добиться от Москвы решения украинского конфликта Берлину, Парижу, Брюсселю и Вашингтону так и не удалось. Отсутствие компромисса по Украине и попыток его найти привело к тому, что присоединение Республики Крым к Российской Федерации 18 марта будет праздноваться наравне с Днем Победы 9 мая.

Последний праздник отсылает к Ялтинской конференции и установленному на ней мировому порядку, который утратил свою актуальность с распадом СССР. Однако Москва все еще обращается к нему как к точке отсчета и источнику легитимности своих притязаний на сферы влияния, ограниченные, правда, постсоветским пространством. Тем не менее для нынешней политической системы России крымский референдум о вхождении в состав РФ стал, безусловно, более значимым и важным.

Крым – что это было?

По словам канцлера ФРГ Ангелы Меркель, Россия «своими действиями в отношении Украины поставила под угрозу послевоенный порядок в Европе». Справедливо признать, что произошло это не на пустом месте. Ведь «путь на Родину» Крыма оказался побочным результатом украинского кризиса – «революции достоинства», закончившейся бегством «легитимного» президента Виктора Януковича в Россию.

В документальном фильме телеканала «Россия-1» о возвращении Крыма в состав России президент Владимир Путин признает, что в Кремле «никогда не думали об отторжении Крыма от Украины до момента, пока не начались эти события, государственный переворот». Переворот произошел с 21 на 22 февраля, а в ночь с 22 по 23 число Путин, по его же словам, собрал коллег (Совет безопасности РФ) и заявил: «Мы вынуждены начать работу по возврату Крыма в состав России».

Но подготовка к такой работе как российскому ответу на смену власти в Киеве, которая, как позднее утверждал Путин, была проспонсирована Западом и, в частности США, велась задолго до «госпереворота». Она вполне укладывается в ревизионистскую политику российской власти, стартовавшей в начале третьего срока Путина, в июне 2013 года. Представители Совета Федерации и Госдумы еще до бегства Януковича из Киева активизировали контакты с представителями Верховного совета Автономной республики Крым – прощупывали почву. Тогда и определилось, что поддерживающий Януковича Крым будет ставить вопрос о своей судьбе в границах Украины, если центральная власть пошатнется.

Однако крымский референдум, запустивший политику санкций Запада в отношении России, первоначально планировался на 25 мая 2014 года и должен был быть посвящен широкой автономии республики. Но позднее референдум переносили дважды и, в конце концов, он экстренно и при поддержке «вежливых людей» – вооруженных российских морпехов – прошел 16 марта с вопросом о выходе из Украины и вхождении в Россию. Хотя еще 4 марта Путин заверял журналистов, что вопрос о присоединении полуострова не рассматривается.

Несмотря на официальную версию, которую фильм телеканала «Россия-1», с Путиным в качестве главного действующего лица, закрепляет, российский президент в течение года давал много объяснений аннексии (это слово он также неоднократно употреблял с подчеркнутым пренебрежением, как к элементу западной риторики, сопровождающей санкции). В частности, он говорил о защите русскоязычного населения Крыма от «киевской хунты» и придуманных в кабинетах Останкино украинских националистов. В июне прошлого года Путин также заявил французскому телеканалу TF1, что Россия не могла позволить себе, чтобы в Крыму занял оборонительные (наступательные в трактовке Москвы) позиции Североатлантический союз (НАТО), под крыло которого могло попроситься новое украинское руководство.

Как видно по хронике заявлений Путина, сомнения о беспрецедентном шаге – присоединении Крыма к России – у российской власти все же были. Не исключено, что вопрос о референдуме в Крыму был рычагом давления на Киев, чтобы довольно резкое и радикальное по отношению к Москве временное правительство, которое Кремль не признавал, отказалось от планов евроинтеграции. Но в данном случае Россия оказалась в той ситуации, когда политическую угрозу потребовалось реализовать, чтобы не потерять лицо и запустить аналогичный процесс на юго-востоке страны – в Донбассе. Правда, на вторую попытку шантажа и давления Киев ответил военной осадой сепаратистов, что привело к затяжной «гибридной» войне, которую Россия ведет на территории Украины. Из этого следует, что присоединение Крыма, обрастающее год спустя идеологической оболочкой, стало побочным эффектом геополитического противостояния России и Запада в системе координат «холодной войны». Но именно поэтому Крым – это новая точка отсчета для российской власти.

Россия и Запад: взаимное разочарование

Если начиная с первого президента России Бориса Ельцина и заканчивая Дмитрием Медведевым Москва поднимала вопрос о сотрудничестве и даже вхождении в евроатлантическую систему безопасности, а страна стремилась интегрироваться в глобальную политическую, экономическую и финансовую систему, то после 18 марта 2014 года на всех прежних устремлениях и надеждах поставлен крест. Присоединение Крыма стало моментом разрыва России и Запада и концом интеграции страны в глобальный контекст, другими словами – ознаменовало начало изоляции. Некоторые эксперты считают, что произошло это из-за отсутствия общей системы безопасности. С одной стороны, США считали преждевременным идти навстречу России по этому вопросу, с другой – Москва не могла признать лидерство Америки на мировой арене.

В итоге для перезапуска «холодной войны» всегда была причина: противостояние России и НАТО. Оно и было приведено в качестве аргумента европейским и американским политикам Владимиром Путиным, разочаровавшемся в идеи равноправного сотрудничества с западными партнерами. Вследствие этого Россия отказалась осуществлять контроль над вооружениями вместе с Западом, что когда-то помогло остановить «холодную войну», вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), больше не обсуждает дополнительное сокращение ядерного оружия (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности) и проводит постоянные проверки боеготовности вооруженных сил на разных направлениях, в том числе у границ Евросоюза. Безусловно, для принятия нового члена в свой клуб Европа и США настаивали не только на военном сотрудничестве и координации, но и на полномасштабной демократизации России. Неоднократно критике подвергалась созданная в стране вертикаль власти, ведущая к ослаблению и фактическому разрушению государственных институтов. Не был с энтузиазмом принят и третий срок Путина.

Но до 17 марта 2014 года Запад и Россия еще могли успешно сосуществовать. Однако признание Москвой результатов крымского референдума, на котором в Крыму 96,77%, а в Севастополе – 95,6% голосов было отдано за вхождение в РФ, вынудило Евросоюз принять пакет санкций. Ограничения коснулись ряда физических лиц, а также банка «Россия» и Собинбанка. Но уже 18 марта Путин обратился к Федеральному собранию с предложением о включении Крыма в состав России. Вплоть до конца июля, когда США и Евросоюз ввели секторальные санкции в связи со сбитым 17 июля 2014 года малазийским «Боингом» в Донбассе, западные санкции показывали, что Россия может относительно дешево отделаться за свой геополитический авантюризм на Украине.

С ужесточением санкций, распространившихся на финансовый сектор (Сбербанк, Газпромбанк, ВТБ, Банк Москвы и др.), военно-промышленный («Рособоронэкспорт») и сырьевой («Газпром», «Роснефть»), Москва нашла новую возможность для укрепления режима и решения вопросов внутренней политики. Кремлю с помощью телевизионной пропаганды удалось консолидировать общество на почве антизападных настроений, чему санкции только поспособствовали. Рейтинг одобрения президента Путина неуклонно рос, побив в начале марта 2015 года рекорд – 88%. Демонстративное разочарование Западом дало возможность изменить восприятие обществом демократических процедур и, по сути, окончательно утвердить авторитаризм, который выражен в вертикали власти. Таким образом, расчет на недовольство режимом Запада не оправдался: в России нет как социального протеста, так и видимого недовольства от присоединения Крыма.

Концепция урегулирования вместо санкций

От внешнеполитических целей на Украине Москва тоже по-прежнему не отказалась, полностью дискредитировав санкции как эффективный политический инструмент Запада. Президент Порошенко в интервью журналу Bild заявил, что Россия оказала услугу Украине – страна никогда не была такой проевропейской. Но Москва до сих пор не отпускает Киев из сферы своего влияния, войной в Донбассе разрушая экономику и дестабилизируя политическую обстановку. Однако главный сторонник санкций, бывший премьер-министр Польши, а ныне глава Совета Европы Дональд Туск, все еще считает, что санкции могут быть кнутом и пряником – ими можно поощрять Москву и наказывать за исполнение или неисполнение Минских соглашений.

Документ, определяющий процесс мирного урегулирования конфликта в Донбассе, был подписан в сентябре, а в феврале, по итогам встречи глав Франции, Германии, России и Украины в Минске, дополнен специальным протоколом («Минск-2»). С 15 февраля, согласно ему, в зоне боевых действий объявлено перемирие и производится отвод артиллерии. Меньше чем за месяц количество нарушений перемирия достигло 1100. Туск, по информации Financial Times, начал кампанию за продление секторальных санкций, истекающих в июне этого года, когда «счетчик нарушений» насчитывал 300 случаев. Но даже теперь, когда учтено 1100 нарушений, не все европейские столицы хотят заранее продлевать санкции до конца 2015 года.

Туск предлагает указать Москве выход из санкционной политики: им станет закрытие границы Украины и России на юге-востоке либо полное выполнение Минских соглашений. Но с учетом того что Верховная Рада Украины отложила введение особого порядка самоуправления в Донбассе до проведения местных выборов и определила отдельные районы Донецкой и Луганской областей как временно оккупированные, надеется на сговорчивость Москвы в этом вопросе не следует. Так, например, МИД РФ считает, что Киев нарушил принятием последних законов политическую часть соглашений. К концу июня граница не будет под контролем Киева или международных посредников, считают в большинстве европейских столиц. Поэтому, по информации Financial Times, трудно даже согласовать формулировку о том, что санкции будут сняты, когда в полной мере будут выполнены Минские соглашения.

Кроме этого, в Евросоюзе и США опасаются, как выразился американский политолог Збигнев Бжезинский, давать России «оправдание для возобновления конфликта». Чтобы Евросоюз продлил санкции или ввел новые, ополченцам нужно, как минимум, возобновить наступление и захватить Мариуполь. Продление санкций или предоставление Киеву летального вооружения – все это вместе и по отдельности может послужить спусковым крючком и выходу на новый виток конфликта. Вместо этого Бжезинский предлагает найти компромисс, при котором будут учтены интересы как Запада, так и России. Президент США Барак Обама должен не только грозить «санкциями и осуждениями», но и предоставить концепцию решения украинского кризиса, сказал в интервью The Times Бжезинский.

Но, похоже, такая концепция должна будет признать то, на чем настаивает Москва: ялтинский миропорядок со сферами влияния и гарантии Запада относительно невступления Украины в НАТО. Однако в США Обама испытывает давление со стороны сторонников предоставления Киеву вооружения и вряд ли сможет продвигать решение украинского кризиса на условиях компромисса с «агрессором», тогда как в Евросоюзе вместо разработки компромисса идет бесконечная работа по согласованию позиции по санкциям. Пока же в отношениях Запада и России есть только одна определенность. «Я хочу еще раз ясно дать понять, что мы не забудем об этом», – заверила украинского президента Ангела Меркель накануне празднования Россией присоединения Крыма.