Валютные войны: как и почему страны сражаются на валютном фронте

Азия снижает курс

Центробанки разных стран чуть ли не наперегонки стремятся ослабить курсы национальных валют, чтобы оживить экономику. Тенденция эта все усиливается, поскольку кризис углубляется, платежеспособность и спрос падают, а конкуренция обостряется. В этих условиях снижение курса национальной валюты используется как один из способов поддержки собственного производства и повышения конкурентоспособности экспортируемых товаров и услуг.

Мера эта эффективна, но кратковременна, что видно на примере Японии. В стране восходящего солнца ослабление йены проводится на протяжении последних двух лет; это одна из составляющих стратегии по оживлению экономики, предложенной премьер-министром Синдзо Абэ. За это время японская валюта ослабла на 25%, причем только за последние месяцы курс йены по отношению к доллару снизился на 20%. Результатом стало улучшение конкурентоспособности и активизация производителей, ориентированных на экспорт. Однако угроза рецессии по-прежнему сохраняется, поскольку реальные показатели экономики ниже ожидавшихся. Тем не менее, японское правительство намерено продолжить монетарное стимулирование экономики, и это заставляет другие страны предпринимать ответные шаги, чтобы не потерять конкурентоспособность. Центробанки Китая, Южной Кореи, Тайваня, Сингапура и Таиланда еще больше смягчают свою денежно-кредитную политику.

Низкий курс национальной валюты очень важен для Китая – ведь именно дешевый юань был «краеугольным камнем китайской промышленной революции». До недавних пор юань являлся валютой с фиксированным курсом, причем заниженным, что вызывало неоднократные нарекания со стороны США. С начала 2000-х годов курс юаня формально стал свободным, но Народный банк Китая (НБК) жестко его регулирует, сохраняя на более низком уровне, чем паритет покупательной способности юаня и доллара. Тем не менее, за последние четыре года юань вырос на 20%, в том числе из-за ослабления йены. За прошедший год НБК удалось добиться снижения курса юаня на 4%, и банк продолжает смягчать монетарную политику. С начала февраля норма обязательных резервов снижена на 50 базисных пунктов (б.п.) – до 19,50%. Немного ранее были снижены ставка по годовым кредитам – на 40 б.п., до 5,6%, и по годовым депозитам – на 25 пунктов, до 2,75%. По некоторым оценкам, таким образом НБК намерен влить в финансовую систему порядка 600 млрд юаней.

Швейцария борется с наплывом вкладчиков

Меры по ослаблению национальной валюты уже несколько лет предпринимает Швейцария, страдающая – как это ни странно – от избыточного притока капитала, поскольку швейцарский франк остается для инвесторов одной из самых надежных валют на фоне общей нестабильности. В 2011 году Национальный банк Швейцарии (SNB), нарушив принципы «финансового либерализма», ввел жесткую привязку курса франка к евро и установил минимальную границу для сделок по обмену валюты в 1,2 франка за один евро. Тем не менее, швейцарский франк продолжал укрепляться, и в декабре прошлого года SNB вынужден был ввести отрицательную процентную ставку по депозитам (минус 0,25%). Она действовала для банков, которые размещают на счетах регулятора более 10 млн швейцарских франков (8,3 млн евро). Фактически это означает, что банки должны платить за хранение денег в центральном банке, вместо того, чтобы получать за это проценты. Таким образом SNB пытается заставить коммерческие банки кредитовать экономику. Еще одним шагом в этом направлении стало снижение процентной ставки по бессрочным депозитам с минус 0,25% до минус 0,75% в январе. Тогда же SNB отказался от ограничения курса франка к евро, но предупредил, что намерен проводить интервенции, чтобы ослабить курс национальной валюты. Увеличение стоимости франка неизбежно ведет к сокращению продаж страны в Европе, на которую приходится более половины экспорта Швейцарии. Предотвратить укрепление франка из-за чрезмерного притока валюты должны и два новых законопроекта, которые, по сути, уничтожают понятие банковской тайны и предусматривают активное участие Швейцарии в обмене банковской информацией с другими странами.

Количественное смягчение

Стоит отметить, что отрицательные ставки по депозитам используют и другие европейские центробанки. Одной из первых в этом отношении стала Дания. В июне 2014 года отрицательную ставку по депозитам overnight ввел Европейский Центробанк, понизив ее с нуля до минус 0,1%. Помимо такого стимула для перенаправления денежных потоков в реальный сектор, европейские банки пытаются также поддержать экономику, снижая курсы валют с помощью печатного станка.

В конце января ЕЦБ объявил о начале количественного смягчения (QE), в ходе которого в обращение будет выпущено свыше 1 трлн евро. Хотя глава ЕЦБ Марио Драги подчеркнул при этом, что действия эти никак не связаны с валютными курсами, евро сразу после заявления о начале QE подешевел к доллару до минимального уровня с 2003 года (1,141 доллара).

Ослабление национальных валют за счет понижения процентных ставок используют для защиты экономики и Норвегия, Канада и Австралия. О введении отрицательной ставки и предоставлении

10 млрд шведских крон (1 млрд евро) на выкуп облигаций правительства Швеции со сроком погашения от года до пяти объявил шведский Риксбанк.

При этом отрицательная ставка вовсе не означает, что инвесторы начнут активнее вкладываться в реальный сектор. В условиях нарастающей нестабильности экономика кажется все менее надежным объектом вложений. В стремлении не приумножить, но сохранить капитал, инвесторы предпочитают гособлигации и евробонды – пусть даже с отрицательной доходностью.

Валютные войны – угроза или реальность?

Валютные войны стали уже не угрозой, а реальностью, считают эксперты. Бывшие стратегические партнеры превращаются в разоряющих друг друга конкурентов. Уже несколько лет назад многие страны выражали недовольство политикой Федеральной резервной системой США. Дополнительная эмиссия долларов для выкупа государственных облигаций и понижение процентной ставки с 2008 года ослабляло доллар и повышало конкурентоспособность американских товаров – в ущерб остальным странам, валюты которых укреплялись к доллару, а промышленное производство падало.

С усилением кризиса обостряется и борьба за рынки. Предложение США о создании Трансатлантической зоны свободной торговли – это попытка добиться более благоприятных и приемлемых условий для американских компаний на европейском рынке, «вскрыть европейский рынок через инструментарий МВФ, Всемирного банка, ФРС США», по выражению независимого экономиста Владислава Жуковского. Евросоюз, в свою очередь, сознает, что Европе этот проект выгоден гораздо меньше, чем Америке, и не спешит с переговорами, используя при этом все доступные возможности для ослабления евро – от разговоров о возможном развале Евросоюза до использования печатного станка и кредитования бюджетных дефицитов через операции на открытом рынке и рефинансирование под залог государственных облигаций.

Обвал рубля

Российская экономика и валюта очень чувствительны к любым потрясениям на мировом финансовом рынке, поскольку являются не самостоятельными, а производными «третьего, либо даже четвертого порядка» от экономики США и американского доллара, отмечает Владислав Жуковский. Критическая зависимость от нефтедолларов и американского станка проявляется сразу по нескольким параметрам – от доли нефтегазовых доходов в бюджете (более 50%) до роста внешнего корпоративного долга и значительной доли иностранного капитала в большинстве высокодоходных секторов экономики: торговле, банковском секторе, сфере услуг, рынке недвижимости и т.д.

При этом, в отличие от вышеупомянутых зарубежных центробанков, российский ЦБ ориентируется не на отечественную экономику и ее потребности, а на внешние факторы, в частности, на приток иностранной валюты. Все эти годы курс рубля был завышен, что было выгодно потребителям и импортерам, но сильно уменьшало конкурентоспособность российских товаров. Однако и ослабление рубля не принесло облегчения российским производителям, поскольку, во-первых, сопровождалось резким повышением ставки рефинансирования, а, во-вторых, не только потребители, но и отечественные производители на сегодня уже довольно сильно зависят от импорта.

Кто в выигрыше?

Аналитики отмечают, что валютные войны вряд ли затихнут в ближайшее время, поскольку почти все ресурсы для оживления экономик уже исчерпаны, а ослабить валюту для повышения конкурентоспособности гораздо проще, чем провести структурные реформы. Однако к росту экономики в мировом масштабе эти войны привести не могут, ведь выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. При этом усилившиеся колебания валют отрицательно скажутся на мировой торговле, поскольку компаниям придется закладывать все более высокие риски при сделках.