Итоги «Большой двадцатки»: изоляция России усиливается?

Непрошенный гость

Вне зависимости от того, как за закрытыми дверями проходили двухсторонние переговоры на саммите «Большой двадцатки» в Брисбене, международные СМИ добились своего. «Посмотрел на местную прессу, на другие СМИ. Происходило некоторое нагнетание обстановки», – сказал Владимир Путин, подводя личные итоги участия в саммите.

Журналисты в мелочах улавливали демонстративное отношение к российскому президенту: по прилету его встретил не генерал-губернатор Австралии, как президента США Барака Обаму и председателя КНР Си Цзиньпина, а помощник министра обороны; когда он вышел из самолета, официальные лица отвернулись; рукопожатия, казалось, были вялыми и холодными; на общей фотографии G20 президента России поставили с краю, рядом с главами азиатских и африканских государств, а на субботнем ланче посадили за стол с президентом Аргентины Дилмой Руссефф.

С одной стороны, в информационных заметках был создан образ коалиции и единой линии западных политиков, среди которых премьеры Австралии и Канады Тони Эббот и Стивен Харпер выступили наиболее смело. Первый обещал использовать против российского президента Владимира Путина прием регби – «навалиться» и потребовать извинений за сбитый над Донецкой областью Украины Boeing, принадлежащий малайзийским авиалиниям. Второй в кулуарах мероприятия пожал руку главе России со словами «убирайтесь с Украины».

В свою очередь президент США Барак Обама снова назвал российскую агрессию на Украине главной угрозой мировой безопасности («как мы видели в истории со сбитым Boeing») наряду с лихорадкой Эбола и «Исламским государством». По его словам, страна нарушает международные принципы, в частности вторгается в другую страну и пытается ее развалить. Впрочем, глава Белого дома еще не утратил надежды на то, что Россия «выберет другой путь» в отношении Украины, тогда он будет первым, кто предложит отменить санкции. США, по его словам, предпочли бы видеть Россию «полностью интегрированной в мировую экономику».

Страны БРИКС при этом не выступали с заявлениями ни за, ни против российской политики на Украине. Ставка с российской стороны, очевидно, шла на налаживание контакта с западными политиками – Путин провел двухсторонние встречи с пятью европейскими лидерами и премьер-министром Австралии Тони Эбботом. Но незапланированные заранее переговоры с канцлером ФРГ Ангелой Меркель можно назвать ключевыми. Они длились четыре часа в гостинице «Хилтон», затем к обмену мнениями глав России и Германии присоединился председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Но, по словам члена делегации Меркель, канцлер осталась недовольна разговором, хотя и надежды на прорыв не было.

В своем заключительном выступлении перед журналистами Путин не комментировал результаты встреч. Исключение он сделал для австралийского премьера, говорившего перед саммитом, что Россия пытается «воссоздать утраченную славу царизма и СССР» и запугивать (за несколько дней до мероприятия четыре корабля Тихоокеанского флота ВМФ России подошли к северо-восточному побережью Австралии, что встревожило жителей континента). «Впечатление очень хорошее. Он очень деловой человек, конкретный, и профессионально строил дискуссии, дисциплинированный, держал всех в определенном графике», – сказал Путин.

Обратной стороной такого давления на Россию стало имиджевое поражение Путина. В субботу агентство Reuters сообщило о досрочном отъезде российского президента из Брисбена. Нежелание принимать участие в официальной программе второго дня саммита в агентстве связали с резкой критикой Путина и крайне холодным приемом. «Полной ерундой» назвал эту информацию пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков, опровергнув планы уехать раньше срока. Но уже в воскресенье утром Путин был вынужден объясниться: «Нам отсюда до Владивостока лететь девять часов и от Владивостока до Москвы еще девять часов. Еще надо до дома добраться и в понедельник надо на работу выйти. Хотя бы четыре-пять часов надо поспать». Президент покинул саммит на два часа раньше, чем планировалось, сообщил РБК источник в российской делегации.

Партнер по диалогу

В 1999 году, когда развитые и развивающиеся страны договорились о новом формате координации экономической политики, встречи G20 были прерогативой министров финансов и глав центральных банков. Но после кризиса 2008 года встречи стали ежегодными, а с международными и локальными вызовами в формате диалога разбирались уже не только представители финансово-экономических блоков правительств, но и главы государств. Однако экономика и финансы, несмотря на рецессию в еврозоне, слабый рост мировой экономики и низкие темпы экономического роста развивающихся стран, в этом году отошли на второй план перед геополитикой.

Высоких ожиданий от G20 изначально не было, хотя после исключения России из G8, «двадцатка» оставалась последней площадкой, где можно было обсудить украинский кризис с западными лидерами, несмотря на сугубо экономический характер саммита. В силу того, что украинский кризис представляет все большую угрозу мировой экономики, его обсуждение было актуально и, на первый взгляд, не противоречило концепции мероприятия. Однако Путину, по всей видимости, не удалось донести свою точку зрения или найти общий язык для выработки решения украинской проблемы. Западные лидеры уверены, что в Восточной Украине действуют российские войска, более того, Россия поставляет ополченцам военную технику. Путин с этим не соглашался и методично объяснял, что военного присутствия России на Украине нет.

Также российский президент остановился на санкциях, о расширении которых в последнее время ведут дискуссию страны ЕС. В частности, он объяснил, что «это мешает всем» и заверил журналистов в «общем понимании» проблемы с западными лидерами. До начала саммита в Брисбене Путин сказал в интервью немецкому каналу ARD: «Если наши партнеры в Европе, в Штатах хотят помочь Украине, то как они могут подрывать финансовую базу, ограничивая доступ наших финансовых учреждений к международным рынкам капитала? Они хотят завалить наши банки? Но тогда они завалят Украину». Президент напомнил, что российские банки выдали 25 млрд долларов в виде кредитов украинской экономике.

В том же интервью, в котором наиболее подробно озвучена позиция российского руководства, Путин подчеркнул, что Россия не будет требовать от Украины досрочного погашения кредита в 3 млрд долларов, которые были вложены в еврооблигации украинского правительства в конце 2013 года. «Если мы это сделаем, вся финансовая система опять завалится. Мы уже приняли решение: мы этого не будем делать. Мы не хотим усугублять ситуацию. Мы хотим, чтобы Украина, наконец, встала на ноги», – сказал Путин. Но искренность этого желания можно поставить под сомнение, потому что в том же интервью глава государства вспомнил о кредитах, выданных «Газпромбанком» украинскому «Нафтогазу» и «частной компании» (Ostchem олигарха Дмитрия Фирташа) на покупку 5 млрд кубометров российского газа – 1,8 и 1,4 млрд долларов соответственно. Их российский кредитор может потребовать погасить досрочно, так как «украинские партнеры не выполняют своих обязательств». А это значит, финансовое ситуация на Украине по-прежнему находится под контролем России.

Говоря о возможном усилении санкций против России, Меркель на саммите «Большой двадцатки» сказала, что ЕС будет рассматривать новые ограничения, но это будут «индивидуальные санкции». Очередные экономические меры против отдельных секторов российской экономики – восьмой по величине в мире – вряд ли позволят странам-участницам «двадцатки» добиться амбициозной цели, поставленной в Брисбене – к 2018 году увеличить ВВП на 2,1% или на 2 трлн долларов.

Однако стоит отметить, что если Путин видит проблему Украины в экономической плоскости, то главы западных государств больше обеспокоенны военной ситуацией на востоке страны. Между Киевом и ополченцами происходят боестолкновения, минские договоренности не исполняются, а об устойчивом перемирии говорить не приходится. К тому же, переговоры идут медленно и не приносят желанного результата.

Но, несмотря на холодок в общении, шквал критики и то, что едва укладывается в рамки приличия, как, например, слова канадского премьера, саммит G20 показал: западные политики не могут окончательно подвергнуть Путина остракизму и найти решение украинского кризиса без участия России. «Важно ухватываться за каждую возможность и использовать ее», – сказала Меркель о диалоге с Россией уже после того, как Путин покинул саммит «Большой двадцатки». Тем не менее на самом мероприятии западные политики послали «очень четкий сигнал» российскому президенту о необходимости пересмотреть свою позицию по украинскому вопросу, пусть это и выглядело со стороны как начало изоляции. В конце концов премьер Австралии Тони Эббот, самый горячий критик Москвы перед началом саммита, не отказался сфотографироваться рядом с Путиным, держа в руках коалу.