«Монополии не работают на перспективу. Главная задача выжать больше здесь и сейчас»

Дмитрий Журавлев, Директор Института региональных проблем РФ: У высоких тарифов, на наш взгляд, есть две причины. Слабость государственных регуляторов и позиция самих монополий. Наши хозяйствующие субъекты (в том числе и естественные монополии) не работают в расчете на долгосрочную перспективу, они живут на тактическом уровне главная задача выжать побольше денег здесь и сейчас. В случае с естественными монополиями ситуация усугубляется тем обстоятельством, что эти организации воспринимают свои тарифы не как экономические показатели, а как дань которую можно взять с людей. Поэтому для них ограничение тарифов не эффективность экономики, а платежеспособность населения.

Ибрагим Боташев, Главный аналитик ИФК «Солид»: Необходимо стимулировать предприятия к активной инвестиционной деятельности посредством определенных льгот. Например, сектор элетроэнергетики переживает достаточно сложные времена. Реформы по передаче госсобственности в частные руки провалилась, и теперь генерирующие предприятия не имеют достаточных средств на модернизацию. Средний уровень износа составляет 60%. Ограничение тарифов приведет к снижению рентабельности, что чаще всего сказывается на сокращении инвестиционной программы. В текущих условиях, для отрасли это катастрофично. Необходимо одновременно с ограничением тарифов, вводить меры для стимулирования инвестиций.

Анна Кокарева, аналитик «Компания Альпари»: В России есть проблемы в сфере ЖКХ, но тарифы на услуги естественных монополий не являются главным или ключевым фактором развития российской экономики. Ограничение роста тарифов уровнем инфляции это общемировая практика и не является поводом для оттока инвестиционного капитала. Говорить о том, что тарифы на услуги российских монополий выше среднемировых не совсем корректно. В среднем российский гражданин платит за услуги ЖКХ 4-6 тыс. руб., а гражданин Евросоюза 15-20 тыс. руб.

Анатолий Вакуленко, аналитик ИХ «Финам»: Во-первых, стоит отметить, что тарифы естественным монополиями устанавливает государство, а не они сами делают это. И не всегда все их пожелания по тарифам воплощаются в жизнь. Поэтому называть тарифы естественных монополий «стопорами для развития российской экономики» неверно, их влияние преувеличено. То, что тарифы оказываются выше среднемировых, объясняется несколькими причинами. В первую очередь, это объясняется уровнем издержек компаний, их большими расходами. Во-вторых, никуда не делась инфляция, которая также оказывает давление на тарифы. В-третьих, как это не покажется парадоксальным, но на это влияет сама наша страна с ее огромной территорией, многочисленными часовыми поясами и климатическими зонами, в таких условиях вся логистика предстает очень трудной задачей, решение которой требует многочисленных ресурсов.

Можно ли повысить прозрачность работы естественных монополий, а их услуги сделать действительно доступными большей части населения? Как этого достичь, и какие инициативы вы считаете важными?

Дмитрий Журавлев: Можно. Почти все естественные монополии по факту являются государственными организациями. Необходимо чтобы государство выполняло свои функции.

Ибрагим Боташев: Деятельность естественных монополий связана с определенными деформациями: из-за своего монопольного положения многие процессы не оптимизированы. Ежегодный рост тарифов приводит к тому, что монополии все равно остаются прибыльными. Ограничение роста тарифов на уровне инфляций является практикой во многих развитых странах и выступит стимулом к оптимизации процессов.

Анна Кокарева: На текущий момент принимается ряд мер по повышению прозрачности работы естественных монополий. Одним из таковых является установление счетчиков на соответствующие ресурсы.

Анатолий Вакуленко: Контроль за работой естественных монополий осуществляется и органами исполнительной власти на федеральном уровне и на региональном, и многочисленными регуляторами, и различными контролирующими и правоохранительными органами, кроме того, общественный контроль за работой монополий также весьма силен. Деятельность монополий находится под пристальным вниманием и вряд ли уже можно что-то кардинально исправить в их деятельности. Кроме того, естественные монополии так и называются, потому что их услугами пользуются все потребители. Большей доступности уже нельзя добиться. Здесь речь скорее может идти о том, что не для всех потребителей их тарифы являются привлекательными, но эта проблема вряд ли имеет решение в принципе, потому что всегда будут потребители, для которых стоимость услуг будет высокой.

Нужно ли реформировать российские монополии из-за низкой эффективности? Приватизация это выход? Какие риски есть при этом?

Дмитрий Журавлев: Повысить эффективность естественных монополий необходимо. Но приватизация здесь вряд ли поможет. Во-первых, эгоизм предпринимателя ничем не лучше эгоизма государственного чиновника. Во-вторых, тезис о том, что приватизация повышает эффективность, носит религиозный характер – принимается на веру. Реально никто не исследовал, насколько приватизированные предприятия работают эффективней государственных. Более того для многих предприятий приватизация означало не развитие, а ликвидацию, уничтожение. Для того чтобы предприятия, в том числе естественные монополии работали эффективно нужно изменить подход к самой эффективности. Сегодня эффективность определяется количеством денег, которые из предприятия можно выжать, а она должна определяться количеством и качеством продукции которое предприятие может произвести.

Ибрагим Боташев: Новая реформа монополий по причине низкой эффективности - шаг опасный. Примером служит реформа РАО ЕЭС Россия, которая в конечном итоге провалилась. Приватизация должна сопровождаться не только куплей/продажей активов, но и косвенной поддержкой государства, обеспечением определенных гарантий для снижения потенциального риска.

Анна Кокарева: Нужно ли реформировать монополии? Скорее нужно реформировать ЖКХ. Зачастую из-за плохой работы управляющих компаний граждане либо переплачивают, либо не платят вовсе. Однако пристальное внимание нужно за электроэнергетикой. Реформа этой отрасли до сих пор не закончена. Дело в том, что многие компании отрасли действительно работают неэффективно, что во многом связано с устаревшим оборудованием. Замена такового требует больших инвестиций, которых нет. Мое мнение таково, что приватизировать монополии нельзя. Частное управление может быть более не эффективным и может вызвать существенный рост тарифов.

Анатолий Вакуленко: Прежде чем принимать решение о реформировании, нужно понять, чего мы хотим добиться благодаря этим реформам. Не факт, что приватизация может помочь. У нас уже были случаи, когда крупные игроки в отрасли приватизировались, но это не приводило к желаемым результатам. Так и здесь, можно затеять приватизацию, но в результате не только не будет повышена эффективность деятельности конкретных отраслей, но, наоборот, будут разрушены работающие механизмы естественных монополий, которые обеспечивали всех потребителей качественными услугами. Если и делать какие-то изменения в тех отраслях, то они должны проходить эволюционно, а не революционным путем, а новые игроки в отрасли должны создаваться постепенно, работая параллельно с естественными монополиями.

Как вы смотрите на идею объединения Федеральной антимонопольной службы и Федеральной службы по тарифам в государственный регулятор естественных монополий? Это необходимая мера? Что изменится?

Дмитрий Журавлев: Как всякое административное решение оно может дать краткосрочный эффект, напугают. Но сути проблемы это решение никак не затрагивает. В принципе не изменится ничего. На месте двух слабых регуляторов, которые хотя бы могли кляузничать друг на друга, появится административная монополия, которую саму нужно будет контролировать.

Анна Кокарева: Объединение служб поможет увеличить скорость передачи информации между ведомствами, а также позволит сократить штат работников с дублирующими функциями. ФС по тарифам может быть отдельным управлением в ФАС.

Анатолий Вакуленко: Опять таки, прежде чем вносить изменения в структуру исполнительной власти, необходимо понять, чего мы хотим добиться с помощью таких изменений. Учитывая, что эти ведомства все же занимаются разным делом, у них разные функции и задачи, их объединение в единый орган представляется малопродуктивным. То есть с формальной точки зрения их объединить можно, но вряд ли при этом возникнет так нужная синергия. Скорее всего, это будут две половинки одной структуры, каждая из которых, продолжит выполнение привычных для нее функций.