Правительство утвердило специальную программу по развитию инновационной экономики. Действительно ли она нацелена на создание современных российских предприятий и разработку отечественных технологий? Логика распределения средств заставляет в этом усомниться. Куда и на что пойдут бюджетные средства? Будет ли страна производить инновации?
Что нужно для инновационной экономики?
В течение ближайших семи лет на развитие инновационной экономики планируется выделить из госбюджета 866,9 млрд руб. Распределятся они следующим образом:
Среди основных направлений работы по развитию инновационной экономики приоритеты расставлены следующим образом:
в т.ч. собственно на исследования |
более 800 млн. руб. |
в т.ч. развитие особых экономических зон |
59 млрд руб. –т.е. 88% |
Россия обойдется без науки
Какая именно экономика является инновационной, и каковы ее критерии – точные показатели, а не благие пожелания – в программе не разъясняется. Действительно ли правительство просчитало, на что именно должны быть выделены столь немалые средства? В чем, например, специфика кадров для инновационной экономики? Если предполагается более высокий уровень образования или более творческий подход к делу то, как это согласуется с курсом правительства на сокращение вузов и введение образовательных стандартов, которые должны воспитывать не творца, а потребителя, по выражению бывшего министра образования Андрея Фурсенко? Неопределенность терминов предоставляет замечательные возможности для освоения бюджетных средств. Можно, например, к обоюдной выгоде договаривающихся сторон расширять закупки импортного оборудования или создавать все новые сборочные предприятия на радость зарубежным инвесторам. Конечно, для страны было бы полезней, чтобы экономика базировалась на развитии отечественных предприятий, которые повышали бы свою конкурентоспособность, используя прорывные разработки российских ученых. Однако такая цель в программе не заявлена, и более того, никак из нее не следует.
Судя по логике распределения, ключевым звеном для инновационной экономики является рынок недвижимости. Почти столь же важна и статистика. А вот наука и образование почти не нужны – на их финансирование пойдет лишь сотая часть от выделенных миллиардов. А собственно на исследования – тысячная доля: всего 800 млн рублей за семь лет, т.е. чуть больше 142 млн рублей в год. Гораздо важнее совершенствовать государственное управление – на него пойдет вдвое больше. Видимо, стоит только его усовершенствовать, как ученые станут выдавать прорывные технологии одну за другой – и при этом почти за бесплатно.
Развитие малых предприятий в научно-технической сфере – дело, бесспорно, нужное. Правда, за двадцать лет работы соответствующего Фонда положение дел в этой сфере существенно не поменялось, тем не менее, на его поддержку будет выделено вчетверо больше средств, чем на саму науку – видимо, малые предприятия будут создаваться уже на остатках научно-технической сферы. Зато почти на том же уровне, как наука, будут поддержаны естественные монополии – те самые государственные «столпы» Газпром и Роснефть, которые уводят деньги в оффшоры.
История вопроса
Интересно, что в проекте этой программы, отправленном премьером на доработку в декабре 2012 года, сумма средств, выделяемых на науку была на несколько порядков больше: в 2013 году – 145,7 млрд, в 2014 году — 116,3 млрд, а в 2015 году — 127,7 млрд рублей.
Тем не менее, общий посыл отказа государства от финансирования научных исследований был намечен изначально. Согласно последнему проекту, доля внебюджетных средств во внутренних затратах на исследования и разработки должна за семь лет возрасти примерно с 30 до 60% (в более ранних проектах называлась цифра 70%). Правительство ратует за «частную науку».
Доходность инноваций – почти олимпийская
Инновации почти столь же доходны, как олимпийские объекты. В 2012 году в «Роснано» среднемесячная зарплата сотрудников составляла 438 тысяч рублей в месяц, а руководитель корпорации Анатолий Чубайс получал ежемесячно от 963 тысяч до 1 867 500 рублей.
Однако где результаты работы? Где доведенные до конца проекты: реальные предприятия, выпускающие реальную продукцию? При этом «Роснано» очень лихо оперирует с финансами. При создании корпорации государство снабдило ее 130 млрд рублей. Однако в 2011 году, когда «Роснано» проинвестировало 61 проект, вложив в них в общей сложности 36,3 млрд рублей, лишь 0,17% этих инвестиций представляли собой собственные средства корпорации, все остальное – т.е. более 99% – были заемными средствами, полученными от размещения облигационных займов и от банков, предоставивших «Роснано» кредиты под госгарантии. В результате такого «инвестирования» только на выплату процентов по долговым обязательствам с 11 марта по 31 декабря 2011 года компания потратила 4,1 миллиарда рублей.
В 2012 году «Роснано» отказалась от финансирования 35 проектов, насчитала чистых убытков на 2,5 млрд рублей, и подготовила к списанию еще 21,8 миллиарда. Конечно, венчурный бизнес имеет высокие риски, однако можно ли гарантировать, что это не просто замечательная статья распила?
Счетная палата выявила «значительный объем нарушений» в деятельности двух столпов, продвигающих Россию к светлому инновационному будущему – «Роснано» и «Сколково». Причем, в случае со «Сколково» – далеко не единожды. И что же? Результаты проверки «Сколково» срочно засекретили, а главу Счетной палаты заменили. Поистине революционный способ борьбы с распилами: вместо наказания виновных наладить «более лучший» учет.
Написать комментарий