Бразильский айфон и российская альтернатива

Айфон по-бразильски

В декабре 2012 года бразильская компания Gradiente SA начала продажи собственных смартфонов под брендом "iphone". Слово "iphone" в качестве возможного имени для своих продуктов компания зарегистрировала еще в 2000 году. К тому времени Infogear, впоследствии ставшая частью Cisco, уже пять лет занималась производством iPhone — но ее права никогда не распространялись на Бразилию. Знакомый всем iPhone от Apple появился лишь в 2007 году, и вскоре Cisco и Apple благополучно договорились о совместном использовании этой торговой марки.

В 2008 году Gradiente согласовала название "iphone" в бразильском патентном ведомстве, закрепив за собой авторские права до 2018 года. Правда, реальный продукт под этой маркой – "Gradiente iphone Neo One" – появился лишь четыре года спустя. По техническим характеристикам он явно уступает аппаратам от Apple. Бразильская модель – это достаточно простой Android-смартфон с поддержкой работы двух SIM-карт, модулями Wi-Fi, Bluetooth, GPS и FM-тюнером. В качестве операционной системы используется уже довольно старая версия Android 2.3.4. У "Neo One" 3,7 –дюймовый дисплей с разрешением 320×480 пикселей, процессор с частотой 700 МГц, 2 ГБ памяти, две камеры – 5 и 0,3 Мп. Стоимость аппарата в Бразилии составляет примерно 285 долларов.

Выпуск айфона для Бразилии можно считать своеобразным двойным достижением. Первый шаг начинающей электроники ознаменовался несомненным пиар-успехом.

Российский айфон образца 2010 года

О грядущем выпуске российского айфона было заявлено еще в декабре 2010 года. Тогдашний зампред Правительства РФ Сергей Иванов и руководитель АФК "Система" Владимир Евтушенков представили премьер-министру Владимиру Путину чудо-чип, заключенный в стеклянный куб, и мобильный телефон, в котором такой чип установлен. Как пояснил Сергей Иванов, "это первый в мире телефон с чипом ГЛОНАСС и GPS. Он по всем функциям соответствует iPhone-4, но превосходит его по возможностям навигации. Точность навигации человека на открытом воздухе с таким прибором – 94%, если же использовать только систему GPS – 63%".

"Мы достигли европейского уровня, поскольку сейчас в Европе ни одна фирма не производит чипы ниже 90 нанометров, - заявил Владимир Евтушенков. – Теперь у России появилась собственная микроэлектронная база". По его словам, эти чипы будут иметь широкое применение: биометрические паспорта, навигационное оборудование, авиаэлектроника – 70% рынка коммерческой продукции. Как не без гордости отметили Иванов и Евтушенков, новый продукт был разработан всего за один год, проект осуществлен по схеме государственно-частного партнерства, в котором по 50% финансирования взяли на себя Роснано и АФК "Система".

Серийный выпуск российского аналога iPhone был намечен на март 2011. Премьер со свойственной ему игривостью посоветовал приурочить его к международному женскому дню, "чтобы женщины могли точно на карте определить, где находится их супруг". Кроме того, в 2011 году, по словам Евтушенкова и Иванова, должна была начаться реализация нового проекта "45-65". "Такой размер в основном идет в оборону", – уточнил Иванов.

Разница налицо

Разница в подходе России и Бразилии к производству микроэлектроники налицо. Бразильские компании упираются рогом, копируют, пиарятся и выдают пусть и скромные, но вполне реальные результаты. Достижения российских компаний, возможно, и более значительны, но известны миру гораздо меньше. Российские чиновники представляют их как собственную заслугу, при этом речь идет не о том, что есть, а о том, что будет. Вообще, устремленность в будущее – отличительная черта российской власти, особенно последние пару десятилетий. В советскую эпоху радужные перспективы коммунизма сочетались все же с реальными успехами – в исследовании космоса, науке, образовании. Сегодня нас вдохновляют исключительно будущим: чем масштабней проект, тем больше возможностей распила и тем меньше вероятность реального воплощения. Тем более, что ни распределение бюджета, ни отсутствие грамотного государственного подхода расцвету электроники не способствуют.

Электроника и госбезопасность

Между тем, электроника – одна из стратегических отраслей, без нее невозможно производство любой техники: от телевизоров и холодильников до самолетов и ракет. Мнение ряда отечественных чиновников о том, что России лучше сэкономить на разработке собственной электроники и закупать импортную, со всей очевидностью показывает некомпетентность управленцев, от которых зависит сегодня судьба нашей страны. Действия же тех, кто признает стратегическую важность электронной промышленности, но лишь имитирует ее поддержку, стоит расценивать как вредительство.

Микроэлектроника – это основа технологической независимости и информационной безопасности. Как с этим обстоит в нашей стране сегодня? После развала Союза и варварской приватизации, уничтожившей все крупные комплексы, российская электронная промышленность находится на грани выживания. За последние пару десятилетий в этой сфере не только не было значительных достижений, но и на 40-50% были утрачены технологии производства электронной компонентной базы (ЭКБ), разработанной в СССР 1970-1980-х годов – именно той, которая необходима для вооружения и военной техники РФ! Мы все больше отстаем в области твердотельной СВЧ-электроники. Сегодня это порождает огромные проблемы в создании современных радиолокаторов, использующих фазированные антенные решетки. То есть, под серьезный удар попадают производство перспективных зенитно-ракетных систем, боевых самолетов, систем управления воздушным движением и связи. По оценке экспертов, несмотря на формальный запрет, в современных системах российских вооружений импортные электронные комплектующие составляют до 90%, а за 80% всей сложной элементной базы стоят американские дизайн-центры. Таким образом, фактически утрачена технологическая независимость, а разработка новых систем может стать почти неразрешимой проблемой.

Тревожные звонки все громче раздаются в авиационной и ракетно-космической отраслях. Даже президентский самолет, проработав всего полгода, утрачивает надежность. Как поясняет директор Института высокопроизводительных компьютерных и сетевых технологий, проректор Санкт-Петербургского университета аэрокосмического приборостроения Юрий Шейнин, "современный самолет — это сотни позиций элементов микроэлектроники, в нашем случае в большинстве своем импортной, на использование которых, во-первых, вводятся все более жесткие ограничения, а во-вторых, каждые несколько лет их серьезно перерабатывают. В любой момент может оказаться, что 50–60–70 процентов элементной базы, которую, несмотря на все ограничения, вам все-таки удалось приобрести, уже не производится. Вы можете создать прототип, полетать перед президентом. Но производить этот самолет вы не сможете, потому что элементной базы уже нет или вам ее не продают". Аналогичная ситуация складывается в космической области, где импортная элементная база составляет до 80%. То же самое касается любой другой отрасли современной экономики.

Гражданское производство наиболее наукоемких видов ЭКБ, применяемой в вычислительной технике, средствах связи и телекоммуникациях в России практически полностью уничтожено. Наша страна абсолютно утратила производство бытовой электроники, уступила рынок производства средств мобильной связи. Уничтожена и разорена база разработки и выпуска специальных материалов и сложного технологического оборудования.

Между тем сегодня микроэлектроника достигла такого уровня сложности, что современные сверхбольшие интегральные схемы СБИС становятся узкоспециализированными и системоориентированными. Поэтому их применение возможно, только если создавать точные аналоги той аппаратуры и систем, для которых эти СБИС изначально предназначались. То есть наши проектировщики должны будут идти по пути воспроизводства зарубежных разработок – как в гражданской, так и в военной промышленности. При этом очевидно, что новейшие изделия микроэлектроники специального исполнения, предназначенные для военной техники никто нам продавать не станет. Даже оборудование для модернизации производства в этой отрасли зарубежные производители поставляют нам с жестким запретом на использование его для оборонных нужд.

Поддержка или имитация?

Каковы реальные приоритеты российского правительства? Насколько действенны его шаги по поддержке электронной промышленности? В 2002-2006 годах, когда на РФ лились "золотые дожди" от повышения мировых цен на нефть, правительство вместо спасения этой отрасли ограничилось перманентными реформами и организационными перестановками. Об интересе государства к этой сфере было заявлено лишь в 2007 году – принятием "Стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года". Документ полон самокритики: "Проблема глобального отставания отечественной электроники явилась следствием отсутствия целенаправленной государственной научно-технической политики в электронной промышленности России, пассивностью и неподготовленностью государства к реформированию отрасли в условиях действия рыночных механизмов…"

Действительно, к 2007 году технологический уровень российской электронной промышленности оказался "заморожен" на советской "планке" 1991 года. Предприятия, чтобы выжить, перешли на выпуск простейших изделий, стали ориентироваться на экспортные рынки низкотехнологичной продукции и производить элементарную компонентную базу для микрокалькуляторов, часов, электронных игр, радиотелевизионной аппаратуры низкого и среднего качества. В итоге, исчезло понимание того, как создаются и работают современные системы. Сегодня российским специалистам вполне по силам спроектировать любую микросхему, но создание завершенных изделий – уже большая проблема. "Мы даже телефон не можем сделать нормальный, хотя и пытались, - отмечает генеральный директор НПЦ ЭЛВИС Ярослав Петричкович. - Надо не только иметь "фабрики" и дизайн-центры, надо уметь проектировать микросхемы как часть системы, выстроить иерархию дизайн-центров, связанных с фабрикой, от разработчиков IP-блоков до разработчиков систем в разных областях промышленности. Однако к этому должно быть готово не только одно предприятие, но и все отрасли промышленности".

Сегодня доля РФ на мировом рынке ЭКБ ничтожна: всего 0,5%. Даже на внутреннем рынке электронных компонентов промышленность РФ обеспечивает только 37,5% спроса. Все остальное – импортные микросхемы и полупроводниковые приборы.

По мнению специалистов, озвученному еще в 2006 году, национальная стратегия развития электроники в России должна содержать следующие основные пункты:

1) строительство современной "фабрики";

2) создание системы дизайн-центров;

3) формирование устойчивого внутреннего спроса на изделия электроники через локализацию производства электронных компонентов для большей части собираемой в России техники;

4) поддержка и развитие компаний, способных занять принципиально новые ниши на мировых рынках;

5) развитие фундаментальной и прикладной науки, необходимой для разработки новых технологий и нового оборудования, чтобы не проспать очередной виток электронной НТР.

Учтены ли эти замечания в принятой Стратегии-2025? Во всяком случае, четко они в ней не прописаны. Большую часть Стратегии составляют рассуждения общего рода – о важности и нужности электронной отрасли и о том, как хорошо бы ее возродить. Развитие отечественной электроники до 2025 года разбито на три этапа. На первом (в 2007-2011гг.) предполагалось реализовать три связанные с этим сектором федеральные целевые программы, создать новые современные электронные производства и повысить "эффективность научно-технической и производственно-хозяйственной деятельности организаций электронной промышленности". На втором этапе (2012-2015 гг.) предусматривается:

-комплексная реструктуризация и техническое перевооружение действующих электронных организаций;

-проектирование и создание новых электронных производств;

-внедрение новых перспективных электронных технологий для создания конкурентоспособной качественной электронной компонентной базы;

На третьем этапе (2016-2025 гг.) Стратегию предполагается реализовывать в рамках новой федеральной целевой программы, которая будет разработана с учетом выполнения ФЦП "Развитие электронной компонентной базы и радиоэлектроники" и предусматривать:

-завоевание значимых позиций в ряде секторов мирового рынка электронной компонентной базы;

-широкое внедрение достижений отечественных нанотехнологии, биоэлектроники и микросистемной техники в повседневной жизни человека в сферах здравоохранения, образования, жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и связи.

Финансы говорят за себя

С точки зрения финансового сопровождения, реализация провозглашенных в Стратегии мероприятий кажется довольно сомнительной. Так, на первом этапе инвестиции в отрасль должны были составить 49,4 млрд. рублей из всех источников (30,4 млрд. – из федерального бюджета). То есть, порядка 1,8 млрд. долларов в течение пяти лет! На втором этапе они увеличивались до 63,25 млрд. рублей (включая и почти 39 млрд. из госбюджета). То есть, всего около 2 млрд. долларов по нынешнему курсу на пять лет. На третьем этапе инвестиции в электронную индустрию прогнозируются в 115-135 млрд. рублей из всех источников. То есть, по нынешнему курсу – в лучшем случае 4,47 млрд. долларов на десять лет. Для удобства можно представить эти данные в виде таблицы:

Стоит учесть, что электронная отрасль – чрезвычайно затратная, и цена, которую надо заплатить, чтобы хотя бы приблизиться к лидерам электронного мира, непрерывно растет. Так, строительство только одного современного микроэлектронного производства уровня 0,13-0,09 мкм требует инвестиций около 1,5-2,5 млрд. долларов, что превосходит сумму, предусмотренную Стратегией на 5-летнее развитие всей отрасли в целом.

На развитие сферы электроники российское правительство выделяет в полтора раза меньше средств, чем на показушную олимпиаду в Сочи. Вот для сравнения "олимпиадная" таблица по развитию Сочи согласно Федеральной целевой программе:

Китай, ошеломивший всех Пекинской Олимпиадой 2008 года, потратил на развитие электронной индустрии в 2006-2010 гг. порядка 37 млрд. дол. – в четыре раза больше суммы, выделяемой российским правительством на целых 18 лет! Скромные финансовые вливания российского правительства в эту стратегическую отрасль не выдерживают сравнения не только с Китаем, но и с крупными частными корпорациями. Вот, например, сколько инвестировали гиганты этой отрасли в развитие своей индустрии и науки за один только 2006 год:

Этот разрыв с каждым годом становится все значительней. Как поясняет генеральный директор Центра современной электроники Иван Покровский, "в электронике идет непрерывная гонка инвестиционных ставок, в которой несколько крупных игроков постоянно их повышают. Когда уровень необходимых инвестиций в разработку оборудования по производству микросхем составлял миллиард долларов, таких компаний были десятки. Потом Intel сказала, что инвестирует три миллиарда. Осталось уже с десяток компаний, способных конкурировать. Теперь Intel и Samsung говорят об инвестициях в 10–15 миллиардов. Остальные вынуждены заключать с ними альянсы". Переход микроэлектроники в разряд наноэлектроники эту планку поднимет еще выше. "Я не удивлюсь, — говорит генеральный директор НПЦ ЭЛВИС Ярослав Петричкович, — если фабрика по производству, скажем, нанороботов будет стоить от 30 до 50 миллиардов и ее будут строить в складчину, как коллайдер, компании из разных стран".

Нужна госстратегия

Дело не только в чисто финансовых отчислениях. В сфере электроники за последние пять лет уже есть отдельные достижения и результаты, и они были бы еще значительней при наличии грамотной и последовательной стратегии по выстраиванию и поддержке всей отрасли – а этого пока не наблюдается.

Одним из главных событий стал запуск фабрики по производству микроэлектронных чипов с проектными нормами 180 и 90 нм на заводе "Микрон" в Зеленограде - при финансовой поддержке "Роснано" в союзе с франко-итальянской компанией ST Microelectronics. Как сказала директор по маркетингу завода "Микрон" Карина Абагян, "если советская микроэлектроника отставала от американской по разным направлениям от нескольких месяцев до нескольких лет, то после разрушительных девяностых отставание увеличилось до семи технологических поколений, которые даже трудно оценить в годах. Но после ввода новой линии на 180 и 90 нанометров это отставание уже сократилось до двух поколений".

Однако эффект от создания этой фабрики будет ощутим лишь в том случае, если она станет первым звеном в целой иерархии дизайн-центров – которую еще только предстоит создать - так чтобы выстроилась вся цепочка от разработчиков IP-блоков до разработчиков систем в разных областях промышленности. Тогда инфраструктура электронной промышленности в России будет замкнута, и появится возможность локализовать производство электронных компонентов для большей части собираемой в России промышленной, автомобильной, авиационной, локомотивной, телевизионной и бытовой техники. Это возможно лишь в том случае, если государство будет предъявлять соответствующие требования к производителям аппаратуры.

Этим путем, например, успешно идет Китай, руководство которого ставит задачу полностью локализовать производство электронной техники, обеспечив его китайской же элементной базой, изготавливаемой на китайских фабриках. Параллельно в КНР всячески поддерживаются китайский дизайн и фаблесс-компании (такие компании специализируются только на разработке и продаже микроэлектроники, но не имеют собственных производственных мощностей), занятые разработкой специализированных микроконтроллеров и чипов и размещающие их производство на китайских же фабриках.

В России же пока таких целенаправленных действий не предпринимается. В итоге, тот же "Микрон" остается недогруженным, поскольку российская промышленность не предъявляет ему пока полноценных задач. В ближайшей перспективе завода – разработка чипа для паспортов и индивидуальных социальных карт. Однако даже здесь правительство не хочет ждать, пока "Микрон" сможет производить эти чипы, и готово закупать их за границей, сужая и без того ограниченный рынок для изделий завода.

Новые ниши вместо лобовой конкуренции

По мнению экспертов, российской электронике стоит сосредоточиться не на повторении того, что уже было достигнуто другими странами, а на поиске и заполнении новых системных ниш. "Конкуренция на зрелых рынках требует гигантских средств, и нет гарантий, что нам удастся занять на них заметную нишу. Альтернативная стратегия состоит в отказе от лобовой конкуренции, от соревнования, навязанного Intel и Samsung, и в поиске новых продуктов для формирующихся рынков и технологий! - считает Иван Покровский.

В качестве примера чрезвычайно перспективной приборостроительной идеи он отмечает развитие новых аналитических IP-систем видеонаблюдения. "Технологии распознавания и аппаратная поддержка таких систем будут иметь во всем мире колоссальное развитие, они будут встраиваться везде, пока не дойдет до того, что у каждого человека эта технология будет в каком-то виде включена в персональное устройство. Пока она довольно дорогая, рынок только формируется, поэтому внедрение происходит на уровне каких-то промышленных систем, но потом она будет внедряться везде. И нужно уже сейчас активно включаться в этот рынок. Это наш шанс создать хоть одну конкурентную технологию". В России такими разработками занимается, например, компании ЭЛВИС.

Возможно, сегодня у России больше перспектив не в кремниевой микроэлектронике, а в трех других направлениях, которые взаимосвязаны и взаимно дополняют друг друга: силовой электронике, СВЧ и светотехнике. Они основаны на применении материалов, технологии производства которых были серьезно развиты в нашей стране. Однако и здесь необходима четкая государственная стратегия. В частности, например, к потребителям изделий силовой электроники относятся топливно-энергетический комплекс, промышленное производство, транспорт, связь, телекоммуникации, ЖКХ, энергосбережение и альтернативные источники энергии. Сегодня в этих сферах 95% используемой элементной базы — импортного происхождения, и на государственном уровне никто пока не ставит вопрос о необходимости развития собственного производства ее современной элементной базы, хотя от этого тоже зависит технологическая самодостаточность страны.

Нужны новые центры электроники

Но даже построив самые современные фабрики, создав систему дизайн-центров, добившись локализации производства электронных компонентов и завоевав новые ниши на электронных рынках, страна не избавится от риска вновь оказаться в роли догоняющих, когда наберет силу новая технологическая волна. По мнению многих специалистов, после 2020 года в микроэлектронике произойдет смена технологической парадигмы.

Возможности прорыва остаются лишь в тех направлениях, которые только начинают разрабатываться. Таких, как, например, наноэлектроника, органические полупроводники, полупроводники на фуллерене, на графене и другие. По мнению экспертов, необходим центр разработки новых промышленных технологий и оборудования для них. Для работы в нем необходимо отыскать и привлечь ученых, инженеров, проектировщиков с идеями мирового уровня, надо всячески поддерживать их, превращая в будущих генеральных конструкторов.

Подобный центр есть, например, близ Нью-Йорка. В этой гигантской научно-промышленной зоне расположены штаб-квартира и основные исследовательские центры крупнейшего в мире альянса полупроводниковых компаний Sematech. Он был создан еще в 1987 году правительством Соединенных Штатов и 14 крупнейшими американскими производителями чипов как некоммерческое партнерство, чтобы восстановить конкурентоспособность США в полупроводниковой промышленности. До 1998 года Sematech 50% финансирования получал от США в виде субсидий. Сегодня входящие в этот альянс компании — IBM, Intel, Samsung и др. — занимают более 50% мирового рынка чипов.

Аналогичные зоны есть и в Европе: imec (Interuniversity Microelectronics Centre) - в Бельгии, Кремниевая Саксония – в Германии. В СССР подобный центр был создан в 1960-е годы в Зеленограде, тогда это позволило стране совершить прорыв в области микроэлектроники. Возможно, сегодня в России необходимо даже несколько таких центров - по каждому из перспективных направлений электроники. Их надо создавать не для того, чтобы самостоятельно все разработать, а чтобы иметь серьезные заделы для вступления в альянсы с крупнейшими мировыми компаниями по производству и технологиям. Тогда лет через двадцать, когда придет время новой электроники, Россия, возможно, станет таким игроком на этом поле, с которым придется считаться мировым грандам электроники.