Административный антиресурс

Все ж таки ни организационный период аграрной реформы, ни тотальное воровство до конца не объясняют причин возникновения голода при вполне нормальном урожае. Да – бардак, да – воровство, но ведь они не в тридцать втором году начались! Для борьбы с этими явлениями существуют определенные государственные структуры. И мы не поймем, что же  происходило в то время на Украине, если не уделим внимания этому аспекту советской жизни. Что творилось с властью, почему она не справилась с ситуацией?

Я его слепила из того, что было

В первую очередь потому, что страна испытывала жуткий кадровый кризис. Российская империя оставила после себя очень мало толковых управленцев. Когда историки пишут, что советская власть-де не уделяла должного внимания сельскому хозяйству, поскольку на местах продолжали сидеть все те же чиновники царского времени – так они продолжали сидеть не потому, что сельское хозяйство было в небрежении, а потому, что других не было! Ну, вот не было, и все! И за несколько лет не подготовишь, хотя бы потому, что большинство взрослого населения страны было элементарно неграмотно.

Почему, например, отец Павлика Морозова, человек устрашающего морального облика, стал председателем сельсовета? А просто потому, что он оказался единственным грамотным мужиком в деревне. Другого не было!   

Да что там сельсовет! К февральско-мартовскому пленуму 1937 года зав. отделом кадров ЦК ВКП(б) Маленков подготовил записку, в которой говорилось об образовательном уровне высшего партийного аппарата. Среди секретарей обкомов высшее образование имели 15,7%, а низшее – 70,4% (остальные – среднее). Нарком внутренних дел Ежов писал в анкетах: «образование неполное низшее». Куда уж дальше-то! На городском уровне это соотношение было 9,7 и 60,6% соответственно, на районном  –  12,1 и 80,3%.

Эти 80% районных руководителей с церковно-приходской школой и определяли местную политику. А сфера ответственности у них была – будь здоров! Во-первых, коллективизация, которую следовало проводить, с одной стороны, без «перегибов», с другой – не позволяя кулакам захватить власть в образующихся колхозах. Становление коллективных хозяйств требовало ежедневного руководства, поскольку о специфике совместного труда селяне имели очень слабое представление. Контроль состояния посевов, без которого невозможно правильно разверстать заготовительный план. Сами хлебозаготовки, которые следовало, с одной стороны, провести в срок, а с другой – не допустив при этом «перегибов» или, упаси Боже, голода. 

Конечно, хорошо бы, чтобы местный руководитель понимал правительственную политику, работал как каторжный, не воровал и держался правильной политической линии – но где ж их, таких, наберешься на все районы, и грамотных, и правильных одновременно?  Так что в реальности брали, кого придется, лишь бы способен был (желательно не по складам) прочитать инструкцию из области и хотя бы приблизительно понять, что в ней говорится.  

А кто в сельской России того времени имел образование? Школы еще только строились, ликбез еще только начинался… Образование, даже в пределах пресловутых четырех классов, имели большей частью дети богатых крестьян, а до шести и восьми классов поднимались выходцы из семей богатых кулаков, помещиков, чиновников, интеллигенции, специалистов. И если даже значительная часть партийцев не понимала смысла аграрной реформы и не верила в ее успех, то об этих – что говорить?

Так что картина была невероятно пестрая. В каких-то районах с властью везло – были такие, и немало! В других начальство откровенно проводило кулацкую политику, в третьих лениво просиживало штаны в кабинетах, в четвертых было озабочено набиванием собственных амбаров и карманов. На районном уровне лень, неумение, разгильдяйство и саботаж сплелись в такой клубок, что и ГПУ не распутает.         

Еще одна попытка объять необъятное

Так ведь мало этого счастья! На аграрную наложилась еще и административная реформа, а на Украине – целых две, поскольку первая оказалась неудачной. Изменение системы управления и само-то по себе есть стихийное бедствие сродни пожару в борделе, а уж так, как она проводилась в УССР…

До 1930 года советские края и республики делились на округа, а те в свою очередь на районы. Украина соответственно состояла из 41 округа. В 1930 году окружное деление было уничтожено. Трудно понять, о чем и каким органом думало украинское руководство, но все 492 района оно подчинило непосредственно республиканскому центру, без каких-либо промежуточных звеньев. Ясно, что почти 500 районов центрального подчинения – это в принципе неуправляемая система. Их и запомнить-то проблематично, а не то что отслеживать ситуацию в каждом из них. В результате получился хаос, не поддающийся описанию. 

В 1934 году на XVII съезде Генеральный секретарь ЦК КП(б)У Станислав Косиор каялся: «Товарищ Сталин, тогда ещё, перед ликвидацией округов, нас предостерегал, что с руководством таким большим количеством районов, как на Украине, мы не справимся и что не лучше бы создать на Украине области. Мы тогда по существу отговорились от этого предложения товарища Сталина, уверили ЦК ВКП(б), что сами – ЦК КП(б)У – без областей справимся с руководством районами, и этим принесли очень большой вред делу. Теперь даже странно, как можно было браться за непосредственное руководство таким большим количеством районов, особенно в сложной обстановке Украины, когда теперь мы имеем ряд таких больших и сложных областей, как Донбасс, Днепропетровск, Харьков, во главе которых стоят крупнейшие работники».

В феврале 1932 года промежуточное звено – области – все же было создано. Однако, во-первых, ни одна реформа не проводится мгновенно, и как минимум, на ближайший год хаос был обеспечен. А во-вторых, вторая реформа также проводилась формально, в чем тоже каялся товарищ Косиор. «Вы знаете, что когда выявился прорыв в сельском хозяйстве Украины, у нас на Украине были созданы области. Организация областей явилась, несомненно, крупным шагом вперед, и области должны были ликвидировать прорыв. Но самого факта создания областей оказалось недостаточно. Нужна была не на словах, а на деле коренная перестройка методов и системы нашей работы, надо было провести перестройку работы всех наших партийных организаций сверху донизу. А этого не было, области продолжали работать по-старому. И потому-то на протяжении всего двухлетнего периода мы как ни пытались вытащить сельское хозяйство из прорыва, нам этого сделать не удалось... Быстрая ликвидация прорыва в сельском хозяйстве на Украине особенно ярко показала нам, что причиной прорыва были отнюдь не объективные условия, а, прежде всего, и главным образом плохое качество нашей работы на местах, качество нашего местного руководства».

«Двухлетний период» - это как раз и есть 1931 и 1932 годы. В первой половине 1932 года, когда катастрофу еще можно было предотвратить, и во второй его половине, когда ее еще можно было смягчить, Украина была отдана всецело в руки местных, районных властей, а каковы они были – мы уже знаем.

Нельзя сказать, что прямо-таки везде была беда, беда! Во многих местах с руководством обстояло вполне прилично, но вторая половина административных единиц пребывала в состоянии невыразимом.

Возьмем лишь один пример. Инспектор Винницкой областной конторы Заготзерно сообщает об одном из подведомственных ему районов: «Руководство Деряжнянского района после утверждения районного плана по селам, колхозам, по всем инстанциям района – на пленуме райкома, рика и т.д., после спуска его в село обнаружило, что при составлении допущено много грубейших ошибок. В одном сельсовете планы колебались в пределах от 6,9 до 14,5% от собранного колхозами урожая… и, наоборот, в другом сельсовете – от 70 до 140%».

Неплохо, да? Инспектор называет это ошибками, поскольку другое не доказано. Но у каждой ошибки есть причина. Если районные руководители не интересуются положением дел в хозяйствах – а таких было сколько угодно – откуда им знать, какой там урожай? Вот и верстают планы по хозяйствам, глядя на потолок райкома, согласовывают, созерцая потолок зала заседаний, а потом, когда в область потоком идут жалобы, а из области – проверяющие, хватаются за голову: «Как же так?! А мы уже все планы согласовали!»

А с другой стороны, почему-то именно таким руководителям особенно не чужда любовь к презренному металлу (или в данном случае бумажкам, а также салу, самогону и прочим прелестям сельской жизни). Поднес председатель колхоза или исполкома «барашка в бумажке» – получает план от 6,9 до 14,5 % процента, не поднес – от 70 до 140%. Над районами никого нет, контролировать некому, так что своя рука – владыка.

Но это еще семечки. Иной раз на местах творились дела куда покруче…   

Специфика руководства Ореховским районом

Осенью 1932 года в поле зрения украинского ГПУ попало руководство Ореховского района Днепропетровской области. Дело получило широчайшую огласку с подачи Политбюро: как утверждал Сталин (а у нас нет основания ему не верить), подобное характерно для многих районов страны.  

Секретарь райкома Головин, председатель райисполкома Паламарчук, председатель райколхозсоюза Пригода, зав. районного земельного управления Луценко, председатель контрольной комиссии Ордельян – практически вся районная верхушка и их подчиненные – откровенно и нагло занимались саботажем хлебозаготовок.

…В середине августа коммуне «Авангард» дали план хлебозаготовок в 10981 центнер зерна. Партбюро коммуны решило, что план, конечно, большой, но выполнять его надо. Однако через несколько дней в коммуну приехал секретарь райкома и повел странные речи: «Вы должны признать свои ошибки в том, что заявили о нереальности плана, план надо принять, каким бы он ни был, и выполнить на 30%». С учетом того, что коммуна намеревалась выполнить план целиком – что он имел в виду?

Однако это было только начало. Вскоре райколхозсоюз стал требовать от колхозов, чтобы они перед тем, как выполнять государственный план, заложили все фонды: посевной, страховой, для животноводства, угрожая при этом судом. А с выполнением плана можно подождать, тем более, представители района поехали в область и, наверное, план будет уменьшен.

Колхозу что? Сказали подождать, они и ждут. А время идет, а охрана урожая во многих хозяйствах организована кое-как, и хлеб несут, прут, тащат…

Казалось бы, районные власти делают доброе дело, спасая колхозы и колхозников. Да, но почему спасают тогда, когда их о том не просят? После смены районного руководства «Авангард» вывез зерно за два (!) дня, причем еще со встречным планом в 500 пудов.

А вот другая история. В артели «Колос» списали 160 га посевов, объявив их погибшими и, соответственно, уменьшили план. Погибшие посевы теоретически положено было скосить на сено, но в артели делать этого не стали, а в свое время убрали и обмолотили, собрав с «погибшего» поля по 3 центнера с гектара. Урожай, конечно, не ахти какой – но все же получилось почти 500 центнеров «неучтенки», плюс к тому уменьшенный на 130 центнеров план – совсем даже неплохо, правление может пироги есть... Многое, конечно, объясняет то, что председатель райколхозсоюза Пригода – бывший сослуживец председателя артели. Но неужели он проделал эту штуку совсем бескорыстно?

Районная комиссия по определению урожайности тоже была очень любопытным органом. Вот, например, что говорили на следствии свидетели.

«Я случайно был в селе Жеребец и… присутствовал в сельсовете, когда сам Пригода брал с полей пробы (сорванные с поля колосья зеленого хлеба) и сам по этим пробам, сидя в сельсовете, определял урожайность… Весь яровой посев, пшеница-арнаутка, ячмень и овес Пригодой был определен как погибший на 100%, хотя он был еще совершенно зеленый и даже еще не цвел, и определить тогда урожайность было нельзя. Об этом был составлен акт, и Пригодой было отдано распоряжение через 2-3 дня весь яровой посев, установленный актом как погибший, скосить на сено. Незначительная часть посева все же была скошена, а остальной посев остался, так как большинство колхозников отказались таковой посев косить на сено».

Одно дело, когда составляется акт о гибели посевов, с которых на самом деле потом собирают урожай – это нормальный гешефт. Но ведь пшеницу действительно велено было скосить на сено, и ее действительно начали косить, и остановились не потому, что район велел, а потому, что сами колхозники сообразили: происходит что-то не то.

«Основным принципом работы комиссии было установить самую низкую урожайность и гибель посева, и мне даже известны такие случаи, когда комиссия предупреждала коммуны и артели, чтобы они не ошиблись нечаянно и лучше всего сами давали урожайность низкую…»

Вообще-то для таких действий существует термин четкий и недвусмысленный – саботаж.

Кстати, в работе комиссии товарищу Пригоде помогали так называемые «агрономы», которые на самом деле никакими агрономами не были, а являлись просто зажиточными крестьянами. Связь руководства с зажиточной частью деревни в такой острый момент подозрительна сама по себе. Многие кулаки хозяйства-то лишились, это верно, но деньги сохранили, и вполне могли скинуться на подкуп районных руководителей, чтобы те помогли на деле доказать неэффективность колхозной системы. Если страна не получит хлеба, то авось и вернется все на круги своя. Скажете, не могли кулаки Ореховского района до такого додуматься? Если и не могли, то им подсказали – было кому… Может, сами районные руководители и подсказали…

Еще одним способом утайки зерна стали фонды. В колхозе «Свобода», например,  под свинотоварную ферму забронировали площадь в размере 287 га. Из-за этого хлеба вышел жуткий скандал: председатель не подчинился распоряжению и вместо того, чтобы кормить свиней, выполнил план хлебозаготовок. Все тот же  товарищ Пригода заявил открытым текстом: «Наше дело перед вами ставить вопрос о выполнении плана хлебозаготовок, а ваше дело посчитать и доказывать, что выполнить план нет возможности, а фонды не смейте трогать, а то отдам под суд…»

Более того, в июне, когда выделяли фонды для прокорма  свиней, это делали из расчета, что к концу года их будет в наличии 6240 голов. Однако в июне свиней было всего 2 тысячи, и к концу года их, в лучшем случае, стало бы раза в полтора больше, то есть три тысячи. Если бы колхоз выполнил задание района, то на каждую свиную голову приходилось бы 1,67 га зерновых культур, что даже при небольшой урожайности в 8 ц с га составило бы 13,3 ц, тогда как норма на одну свинью – не больше 700 кг. Как видим, зерна оставлено в два раза больше, чем требуется. Но когда зоотехник предложил обменять лишний ячмень на семенную пшеницу для сева (выполненного на 56% из-за отсутствия семян), его отругали и запретили впредь разбазаривать фонды.

Не отставали в высоком искусстве саботажа и прочие руководители. Председатель контрольной комиссии товарищ Ордельян приехал в артель «Червона перемога» и предложил членам артели разобрать по дворам колхозный скот – вместо того, чтобы агитировать за сохранение колхоза. Те и разобрали – начальство велит! А это уже припахивает 58-й политической статьей.  

Возможно, Ореховский район и не голодал (хотя далеко не факт – воровство-то никто не отменял), но саботаж хлебозаготовок зато имеет прямое отношение к голоду в городах и к отсутствию областных и республиканских фондов помощи. Так что и их тоже можно включить в число организаторов голода.

* * *

Но большей частью за районными властями числились подвиги совсем иного рода. Дурное руководство, приписки – а потом, когда согласно этим припискам они получали непосильные планы, начинались «перегибы». Вывозили все зерно, не только семенное, но даже выданное на трудодни, снова и снова увеличивали планы сильным хозяйствам «за себя и за того парня», что было строжайше запрещено. А когда начался голод, во многих районах его попросту замалчивали, пока он не достиг катастрофических размеров.    

Весной 1933 года в ходе очень серьезной чистки «про итогам года» были сняты с работы 640 руководителей районного масштаба, то есть в среднем больше, чем по одному на район. Наиболее отличившиеся пошли под суд, другие лишились партбилетов, многие из них были вместе с кулаками высланы на север.

Сталин писал по этому поводу: «…Организаторами саботажа являются в большинстве случаев “коммунисты”, т.е. люди, имеющие в кармане партбилет, но давно уже переродившиеся и порвавшие на деле с партией. Это – те самые обманщики партии и жулики, которые искусно проводят кулацкую политику под флагом своего “согласия” с генеральной линией партии».

Если перевести эти слова на современный язык, то они означают очень простую вещь: к правящей партии постоянно примазывается множество всякой сволочи, и сволочь эту следует регулярно вычищать. Позднее эту практику прекратили, что и стало одной из основных причин развала Советского Союза.

А саботаж на поверку оказался не только «кулацкой политикой», но и явлением куда более интересным…