2011 год в мировой политике и экономике стал годом потрясений, революций и начавшейся рецессии. Но если социальная стихия поставила под сомнение институт лидерства и лишила власть доверия, то природные силы заставили пересмотреть структуру ресурсной базы. Один из дискуссионных трендов ПМЭФ-2012 касался энергетики. Какие вызовы будущего ждут мир в этой области?
Не в последнюю очередь проблемы экономического роста развивающихся экономик упираются в обеспечение энергетическими ресурсами. Сильнее всего в 2011 году пострадала атомная энергетика. После серьезной аварии, произошедшей в результате землетрясения и цунами на АЭС «Фукусима-1» в Японии, Германия полностью отказалась от использования атомной энергии. Принципиальное решение промышленного лидера поставило ряд европейских стран перед дилеммой: по-прежнему пользоваться дешевым «атомом» или переходить на возобновляемые источники энергии. В Италии, например, вопрос будет вынесен на народный референдум, а пострадавшая Япония уже сокращает атомные мощности на 47%. Но Россия, Великобритания, Франция, Турция и Китай не собираются отказываться от своих «атомных» планов. Китайская программа является самой внушительной: на сегодняшний день в стране строится 27 АЭС из 75 возводящихся в мире. Причем, как говорит представитель Международного агентства по атомной энергии Дени Флори, на долю Азии приходится 44 объекта.
По оценкам Международного экономического агентства, до 2030 года в эксплуатацию по миру должны были ввести 360 ГВт энергоблоков, но после катастрофы произошел пересмотр в сторону существенного уменьшения. Общее количество сократилось до 160 ГВт. В то же время по данным МАГАТЭ, спрос на АЭС упал не столь радикально – всего на 10-12% и составляет сейчас порядка 300 ГВт. Прогнозы в данном случае дело крайне неблагоприятное, потому что спрос на электроэнергию растет довольно высокими темпами. Американская энергетическая компания оценивает мировое потребление электроэнергии в 19,2 терраватт-час, а к 2030 году предсказывает рост до 39 терраватт. Положительным знаком для отрасли стала первая за многие годы выдача большого количества лицензий на создание атомных станций в США.
Дешевый ресурс для роста
Недоступность дешевой энергии некоторые эксперты называют «ключевым ограничителем» борьбы с бедностью. Масштабное расширение возобновляемых источников энергии требуют больших инвестиций и государственных субсидий в инфраструктуру. После Фукусимы атомная энергетика уменьшилась в объеме на 10%, но кроме этого произошло смещение в сторону динамичных стран. Министр энергетики Турции Танер Йылдыз считает, что если страна может безопасно использовать атомную станцию в течение 20 лет, то она не должна от этого отказываться. Гораздо важнее для каждой страны в отдельности найти свой баланс между атомной энергетикой и прочими источниками энергии.
Тем не менее, все это не отменяет пересмотра требований безопасности АЭС. Новые международные правила для АЭС называются «постфукусимскими» и предполагают прохождение специальных стресс-тестов перед запуском объектов. По словам генерального директора «Росатом» Сергея Кириленко, за прошедший год российская компания провела ряд подобных тестов на своих АЭС и послала их результаты в комиссию Евросоюза и МАГАТЭ. Генеральный директор EDF Анри Проглио считает, что 9-миллиардное население это колоссальный спрос на энергию и важно снизить зависимость от природных катаклизмов, тем более в развивающихся экономиках, которые должны обладать конкурентными качествами. Но есть и другая точка зрения: «мы все говорим о постфукусимских требованиях, но «пост-» и «до» ни чем не отличаются», – говорит президент Всемирной ассоциации операторов атомных электростанций Владимир Асмонов. Он объясняет это фундаментальными принципами обеспечения безопасности и отмечает, что японская АЭС, спроектированная еще в 1965 году, не учитывала с операторской точки зрения возможность возникновения аварийной ситуации и не модернизировалась по этой части. Для сравнения – Россия ежегодно тратит $1,5 млрд на повышение безопасности и модернизацию АЭС. «Атомная энергия получила удар. Это не нокдаун – она сделала выводы и пошла дальше», – считает Владимир Асмонов.
Социологические исследования говорят о том же: до Фукусимы доверие к атомной энергии было на уровне 72%, сразу после упало до 51%, а по прошествии года выросло до 73%. Директор Института прикладной экономики Чехии Ян Младек напомнил, что атомная энергия это не только удовлетворение гигантского спроса, но и инвестиции в машиностроение, технологии и производство. Но для того, чтобы инвестиции пришли, атомная энергетика должна стать прозрачной, открытой, безопасной, подчиняться строгим правилам и международным соглашениям. При этом прозрачность – ключевой элемент в гармонизации глобальной атомной энергии, подчеркивает Дени Флори. Не менее интересно, что две трети аудитории на панельной дискуссии «Глобальные прогнозы в энергетике: в поисках стабильности» сошлись во мнении, что альтернативные источники энергии конкурируют друг с другом, а главным условием для их развития выступает общественная приемлемость – так ответили 48,9% опрошенных.
Трансформация мировых ресурсов
Несмотря на успехи и бурный рост атомной энергетики, локомотивом для российской модернизации по-прежнему является нефтегазовый сектор, который встречается с проблемами продления эффективной добычи, замещения убывающей, ухудшения структуры ресурсной базы и освоением шельфа. Президент ОАО «НК «Роснефть» Игорь Сечин отметил как приоритетное направление развитие шельфов, модернизацию отрасли (которую помогут осуществить Enni и Statoil) и увеличение переработки с 58 млн тонн в год до 122 млн до 2020. «Роснефть», будучи самой крупной нефтедобывающей компанией в мире, может служить индикатором тенденций в российской энергетике и возникающих трудностей. Исполнительный директор Международного энергетического агентства Мария ван дер Хувен заметила резко возросший спрос на газ, который к 2030 году станет ресурсом номер один, что не на руку нефтяной отрасли. Но в целом такая возможность для России благоприятна, так как она остается лидером по добыче и экспорту природного газа и может обеспечить растущие потребности Китая. Новые технологии сильно трансформируют спрос на газ: так, например, «Азиатские тигры» сегодня нуждаются в увеличении поставок природного газа. Но здесь же намечается конкуренция со сланцевым газом, который безраздельно занимает американский рынок. Правда, как бы ни была выгодна конъюнктура, Мария ван дер Хувен считает важным решение вопроса регулирования отрасли. Под этим подразумевается транспарентность, учет общественного мнения и инвестиционная привлекательность: «Нет золотых правил – нет золотой эры», – говорит она. С ней соглашается Игорь Сечин, но добавляет: «в основу золотых правил нужно заложить транспорентность принятия этих правил». Также он выразил сомнение по поводу сланцевого газа – в его цену не заложены средства на ликвидацию скважин и восстановление природы, а это нужно обсуждать.
Министр энергетики РФ Александр Новак также подчеркнул, что нам трудно заглядывать более чем на 20 лет вперед. На сегодня Россия добывает 10 млн баррелей нефти из 73 млн добываемых в мире. По его словам, прогнозировать следует на 15-20 лет вперед и на такое же время выстраивать инвестиционные планы. В 2030 году США, Канада и Мексика благодаря перспективам сланцевого газа и технологиям будут энергонезависимы. Потребление газа Китаем вырастет с 150 млрд м3 до более чем 300 млрд м3 к 2030 году. Инвестиции в энергетическую инфраструктуру России составят $1 трлн уже до 2020 года. Поэтому Александр Новак призвал бережно отнестись к этим средствам. «Отдача – в конкуренции», – заметил он. Главный исполнительный директор Royal Dutch Shell Питер Возер напомнил о роли частного сектора, который может привнести в энергетику идеи и технологии. «Но он должен работать плотно с государством, тем более в России», – говорит Питер Возер. Здесь встает вопрос организации конкурентных условий на рынке.
«Конкуренция открывает новые возможности, – говорит главный экономист по России и странам СНГ BP Group Владимир Дребенцов. – В Америке наиболее конкурентный инвестиционный климат, поэтому компании развивают технологии». Но главная новость будущего в том, что конкуренция впервые коснется и самих источников энергии. На 2011 год распределение источников выглядит так: 33% от общего потребления приходится на нефть, 30% на уголь и 24% на газ. К 2030 году доли будут равными – по 27% на источник. Это обуславливается растущей интеграцией мировых рынков ресурсов и их замещением. Фукусимская АЭС составляла 30% электроэнергии в Японии, но после инцидента Япония нарастила потребление газа, чем компенсировала потери в атомном секторе. В это же время Европа увеличила импорт угля из США до 38%, а США в свою очередь заместили его сланцевым газом. Подобные трансформации будут продолжаться и поставщикам энергоресурсов, в частности России, нужно быть готовым к таким вызовам.
Читайте также:
Энергетика будущего и экономический рост
Написать комментарий