Региональная дифференциация параметров системы жилищных субсидий

Действенность мероприятий по реформированию ЖКХ может быть оценена готовностью населения к дальнейшему росту расходов на жилье, от которой напрямую зависит эффективность системы жилищных субсидий. Сложность этой задачи обусловлена большими объемами входной информации, периодическими изменениями в методах начисления оплаты за жилищно-коммунальных услуг (ЖКУ), необходимостью обеспечить постоянное обслуживание потока жителей с заявками на изменение данных и выполнение оперативных перерасчетов за предоставляемые услуги. В качестве входных параметров рассмотрим 4 показателя: обеспеченность жильем, стоимость ЖКУ и уровень их оплаты; уровень бюджетного финансирования и жилищные субсидии.

1. Обеспеченность жильем

По данным Министерства регионального развития Российской Федерации, в настоящее время уровень обеспеченности жильем в среднем по России составляет 21,6 кв. м на человека, в то время как в 2005 г. она составляла 19,7 кв. м на человека. Росстат дает другие, но сопоставимые цифры: 21,3 и 20,9 кв. м на человека. Простое сравнение говорит о положительной тенденции (табл.4), однако следует отметить, что в значительной мере жилищная обеспеченность растет за счет уменьшения численности населения. Например, в 2003 г. численность населения уменьшилась на 1,85% по сравнению с 1998 г., в 2006 г. она составляла 142,8 млн. чел., что на 0,7 млн. меньше, чем в 2005 г.

Мы видим, что за переходный период обеспеченность выросла, однако средние по России показатели скрывают сильную имущественную поляризацию по регионам. В советское время лидировал Европейский Центр, а худшие показатели имели северо-восточные регионы нового освоения и республики юга, сохранявшие высокий естественный прирост населения. В переходный период показатели потеряли присущую им инерционность под воздействием изменившихся направлений миграции. За полтора десятилетия региональная дифференциация увеличилась с 2,3 до 4,1 раз, но сама проблемная зона сжалась до нескольких слаборазвитых регионов. Это Ингушетия (обеспеченность жильем снизилась вдвое, до 6,7 кв. м. на чел., из-за массового притока беженцев, усугубившего проблемы неразвитой социальной инфраструктуры), Дагестан, Тыва, республика Алтай и автономные округа Восточной Сибири (12-16 кв. м.). На Крайнем Севере и Дальнем Востоке душевые показатели превысили среднероссийские из-за массового миграционного оттока. Потеряв 60% населения, Чукотка теперь имеет максимальный показатель в стране (28 кв. м. на чел). В Европейском Центре обеспеченность повысилась из-за депопуляции, хотя и ненамного – до 20-22 кв. м на человека. Хотя на Москву приходится 15% жилья, ежегодно вводимого в России, она отстает от среднего уровня из-за мощного притока мигрантов. В большинстве регионов страны показатели различаются несущественно и близки к среднему по РФ.

Региональные различия в благоустройстве жилого фонда можно проследить на примере обеспеченности канализацией и водопроводом. В целом по России обеспеченность городского населения водопроводом и канализацией в 2-3 раза выше, чем сельского. Региональные различия зависят от уровня урбанизации, экономического развития и освоенности территории: в Эвенкийском АО с территорией больше Франции и населением 18 тыс. человек канализация вообще отсутствует, а в Усть-Ордынском АО ею обеспечено менее 5% жилищного фонда. В других слабоосвоенных регионах (Тыве, Коми-Пермяцком и Ненецком АО), слаборазвитых республиках юга (Адыгее, Ингушетии, Калмыкии), а также в областях с многолетним дефицитом инвестиций (Псковской и Читинской) обеспеченность водопроводом и канализацией в 2-7 раза ниже, чем в наиболее урбанизированных регионах Центра и Севера.

Как правило, регионы с плохой инфраструктурой одновременно имеют меньшую доступность образования, более низкие доходы и в целом более низкое качество жизни. Региональная картина достаточно стабильна, за исключением некоторых республик Северного Кавказа, особенно Северной Осетии, в которой уровень обеспеченности водопроводом и канализацией за несколько лет приблизился к показателям федеральных городов, что может объясняться только особенностями статистического учета в республике.

Ветхое и аварийное жилье в подавляющем большинстве регионов не превышает 2-4% всего жилищного фонда. Но есть несколько проблемных зон. Особенно велика доля ветхого и аварийного жилья в слаборазвитых регионах: в Дагестане и Коми-Пермяцком АО это четверть жилищного фонда, в Ингушетии, Тыве и восточных автономных округах – 10-14%. Вторая проблемная зона – ресурсодобывающие регионы, куда на заработки в советское время приезжали десятки тысяч мигрантов: в Сахалинской, Архангельской, Астраханской областях непригодно 9-13% жилищного фонда, в автономных округах Тюменской области – 8-10%. Собственные средства для решения этой проблемы есть только в нефтегазодобывающих округах Тюменской области.

2. Стоимость и оплата жилищно-коммунальных услуг (ЖКУ)

Рост стоимости жилищно-коммунальных услуг – одна из самых чувствительных проблем для большинства потребителей. Проблема не только в ежегодном росте тарифов, но и в огромных региональных различиях стоимости ЖКУ: в 2003 г. различия в расчете на душу населения достигали 11 раз – от 323 руб. в Дагестане до 3588 руб. в Ненецком АО. Очевидно, что прямое сравнение в стоимостных показателях некорректно из-за удорожания эксплуатации жилья в северных и восточных регионах. Для учета этих различий существует региональный коэффициент федерального стандарта стоимости жилищно-коммунальных услуг: для южных регионов Северного Кавказа стоимость ниже и составляет 60-70% от среднероссийской, для автономных округов Крайнего Севера она в 3 раза выше средней по стране. Точность стандарта относительна, как и любого норматива, но все же важнейшие факторы удорожания в нем отражены. С его помощью можно оценить обоснованность различий в стоимости ЖКУ в том или ином регионе. Пересчет с поправкой на стандарт и сравнение результатов со среднероссийской стоимостью ЖКУ дают очень неоднозначную картину (табл.2).

В России есть регионы, где жилищно-коммунальные услуги намного дороже, чем они должны быть по стандарту, причем это не только Крайний Север (Ненецкий и Корякский АО), но и южная Ингушетия, Агинский Бурятский АО на юге Сибири. Сильные отклонения в сторону удорожания показывают, насколько неэффективно жилищно-коммунальное хозяйство этих регионов. Известный пример – завоз топлива вертолетами в Корякском АО из-за срыва поставок в навигацию. В Ингушетии чрезвычайно непрозрачны все бюджетные расходы, в том числе и на ЖКХ.

Относительно меньшую стоимость ЖКУ по сравнению со стандартом имеют разные регионы: от дальневосточных до Центральной России. Причины могут быть разными: в Хакасии это связано с реальной дешевизной электроэнергии, в Приморском крае и Ульяновской области – с политикой искусственного сохранения низких тарифов на электроэнергию для населения. Тарифной политикой объясняется и относительная дешевизна ЖКУ в более богатых регионах – Кемеровской, Вологодской областях, Ханты-Мансийском АО и др. Объективным фактором уменьшения душевой стоимости ЖКУ является значительная доля сельского населения в регионе, т.к. сельское жилье менее благоустроено, индивидуальные дома содержатся и ремонтируются за счет владельцев. Этим объясняется меньшая стоимость ЖКУ относительно стандарта в Алтайском крае, республиках Алтай, Калмыкия, Усть-Ордынском АО и др. Незначительные отклонения (+/-15% от среднего) не имеет смысла рассматривать, они могут быть связаны с недостаточной точностью самого федерального стандарта.

Стоимость ЖКУ не дает представления о расходах населения на эти услуги, т.к. они частично дотируются из бюджетов регионов. В 2003 г. население должно было оплачивать 80% стоимости затрат на ЖКУ, в среднем по стране реально платило 73%, а по регионам уровень возмещения населением различался многократно – от 90-96% до 9-15%. Огромные различия объясняются и субъективными, и объективными причинами. В регионах с максимальным возмещением (90% и более) это было политическое решение региональных властей, стремящихся снизить неэффективную нагрузку на бюджеты (Белгородская, Московская, Тверская области, Чувашия) или не имеющих средств на поддержку жилищно-коммунального хозяйства (Коми-Пермяцкий АО).

Регионы с низким уровнем возмещения также разные. На Крайнем Севере (Эвенкийский, Ненецкий, Таймырский, Корякский, Чукотский АО, республика Якутия) и на Камчатке региональные власти вынуждены сохранять низкий уровень возмещения населением (9-42% стоимости), т.к. большинство жителей не в состоянии оплачивать сверхдорогие услуги ЖКХ. В «богатых» регионах значительные бюджетные доходы позволяют властям сохранять административные формы поддержки, дотируя все население независимо от доходов: в Москве уровень возмещения населением затрат на ЖКУ весь переходный период отставал от среднероссийского и в 2003 г. составил только 54%, в Ямало-Ненецком АО – 55%, в Самарской области и Татарстане – 60-63%. Попытки повысить оплату в Санкт-Петербурге вызвали протесты населения, поэтому возмещение осталось на уровне 63%, хотя доходы городского бюджета не позволяли дотировать треть стоимости ЖКУ. В некоторых средних и бедных регионах власти также избегали роста социальной напряженности и дотировали от половины до трети стоимости ЖКУ из бюджетов (Новгородская, Орловская, Брянская, Псковская, Читинская области, Алтайский край, республики Ингушетия и Карачаево-Черкесия – 58-66%). В 2004-2005 гг. отстающие регионы вынуждены были быстрее повышать тарифы и уровень оплаты, что болезненно воспринималось населением. Там же, где раньше существенней подняли уровень возмещения, начался рост неплатежей, особенно на Дальнем Востоке и на юге Сибири, где реальные доходы населения низки.

Очень высоки региональные различия в стоимости ЖКУ для населения. По данным Росстата, в 2003 г. меньше всего платили жители Эвенкийского АО (220 руб. в месяц на человека, или 53% от среднего уровня), Орловской и Вологодской областей (56–59%), а больше всего – жители Сахалина (236%), т.е. географический принцип удорожания услуг на севере и востоке не соблюдался в полной мере даже по номинальной стоимости. При корректировке стоимостных показателей жилищной статистики на федеральный стандарт (для учета влияния удорожающих факторов) полученная картина неравенства выглядит еще более странной. Можно сказать, что в регионах России сохранился полный сепаратизм в такой социально значимой сфере, как оплата ЖКУ. Выделим только наиболее резкие различия: в Ингушетии скорректированная стоимость оплаты ЖКУ населением на 41% выше средней по стране, в Тверской области и Карелии – на 14–17%. Объяснить повышенный уровень оплаты объективными причинами довольно сложно. Меньше всего по скорректированной стоимости платит население северных территорий (Эвенкийский и Таймырский АО – 13–24% от средней, Чукотский АО и Камчатская область – 32–38%, Якутия, Магаданская область, Ненецкий и Корякский АО – 45–51%).

Довольно много и «несеверных» регионов с пониженной стоимостью ЖКУ для населения: Вологодская, Орловская, Псковская и Ленинградская области, Алтайский край, республики Алтай и Хакасия (48–56% от средней). С учетом корректировки на удорожание заметно меньше платит население некоторых «богатых» регионов: Татарстан – 55%, Ямало-Ненецкий АО – 56%, Москва – 61%, Кемеровская область – 63%, Санкт-Петербург – 66% от средней по стране. Фактически потребление жителей северо-востока страны, а также отдельных средне- и слаборазвитых регионов выравнивается через относительно низкую стоимость оплаты ЖКУ населением, а жители экономически сильных регионов получают от этого дополнительные преимущества. Хотя давление федерального центра вынуждает поднимать стоимость оплаты жилья населением, диспропорции, обусловленные длительной политикой региональных властей, все еще очень заметны.

Сравнение стоимости ЖКУ в рублях, даже скорректированное на удорожающие факторы, не показывает, насколько дорого обходится жилое помещение и коммунальные услуги их потребителям. Такую оценку можно сделать двумя способами.

Во-первых, по данным жилищной статистики, сравнивая стоимость жилищно-коммунальных услуг на человека, их оплату населением и среднедушевые доходы жителей каждого региона. Такие расчеты далеко не всегда показывают реальную картину, поскольку достоверность статистического учета доходов населения и оплаты жилья невысока. Особенно велики искажения для Москвы, где среднедушевые доходы завышены методикой учета, и республик Северного Кавказа, отличающихся явным недоучетом доходов. Крайне трудно поверить, что население Ингушетии расходует 38% всех денежных доходов на оплату жилищно-коммунальных услуг (без дотаций пришлось бы тратить 58%), а москвичи – только 2% (рис.1). Тем не менее, расчеты подтверждают, что уже в 2003 г. оплата ЖКУ стала существенным видом расходов в большинстве регионов.

Сильнее всего различается положение жителей севера и юга Сибири и Дальнего Востока. На Крайнем Севере при высокой стоимости услуг ЖКХ население платит существенно меньше (Эвенкийский, Таймырский, Ненецкий, Чукотский АО – 3-4% душевых доходов), т.к. основную часть расходов берет на себя бюджет региона. На юге бремя расходов на ЖКУ ложится в основном на самих жителей – в Тыве, Бурятских АО, Еврейской АО, Амурской области и Приморском крае оплата ЖКУ составляла 17-30% среднедушевых денежных доходов. Неравенство очевидно, но если на Крайнем Севере довести оплату населением до 100% без снижения существующей стоимости ЖКУ, это резко усилит миграционный отток. В «бедных» регионах Европейской части – Коми-Пермяцком АО и Ивановской области – оплата ЖКУ достигла 17-21% денежных доходов населения. Для «богатых» регионов расчетные оценки теряют смысл из-за сильной поляризации по доходу.

Рис.1. Распределение регионов по отношению стоимости оплаты ЖКУ к доходам (расходам) населения в 2003 г.

При сопоставлении со среднедушевыми доходами получается, что меньше всего платят не только жители Москвы, но и Санкт-Петербурга, Татарстана, нефтегазодобывающих округов, Вологодской и Самарской области (5-6% от среднедушевых доходов), что явно ниже реальных затрат большей части населения.

Второй способ оценки не требует расчетов, есть данные выборочных бюджетных обследований домохозяйств о доле расходов на ЖКУ во всех расходах населения. Для России в целом они схожи с предыдущей оценкой по жилищной статистике (7-8% всех расходов населения). Но региональная картина по данным бюджетных обследований совсем иная – доля расходов на ЖКУ в большинстве регионов ниже и более выровнена (рис.1). Даже в наиболее проблемных Московской, Ивановской, Мурманской, Амурской областях, Приморском крае и Корякском АО расходы на ЖКУ не превышают 10-11% всех расходов населения, в Ингушетии на эти цели население тратит только 2,5%, в Тыве – 3% расходов. Столь сильное расхождение с данными жилищной статистики отчасти можно объяснить более точной оценкой выравнивающего воздействия жилищных субсидий и льгот в обследованиях бюджетов домохозяйств. Но в целом сопоставление разных источников информации показывает, насколько неточен учет стоимости оплаты жилищно-коммунальных услуг и их роли в расходах населения регионов. Дефицит достоверной информации может привести к тому, что вновь возникнут проблемы обеспечения регионов финансовыми ресурсами для проведения этой реформы и повторится ситуация с монетизацией льгот.

3. Бюджетное финансирование

В бюджетном финансировании ЖКХ различия между регионами проявляются в объемах расходов на эту отрасль и в способах поддержки населения. Душевые расходы бюджетов максимальны там, где наиболее высока и стоимость, и дотационность ЖКХ: на Чукотке даже с корректировкой на федеральный стандарт они почти в 10 раз выше средних по стране, в Эвенкийском и Ненецком АО – в 3-5 раз, в тюменских округах и на Камчатке – в 1,5-2,5 раза (данные 2003 г.). Повышены душевые расходы на ЖКХ и в федеральных городах – в Москве в 3 раза, Санкт-Петербурге в 2 раза – из-за реальных факторов удорожания (высокой протяженности коммунальных сетей, их изношенности), завышенной стоимости услуг монополистов и патерналистской политики властей.

Самые низкие расходы бюджетов на ЖКХ (50-60% от средних по стране с учетом стандарта) имели аграрные регионы юга и те субъекты, которые раньше начали повышать долю оплаты населением. В результате региональная дифференциация в уровне бюджетного финансирования ЖКХ гораздо больше, чем в финансировании здравоохранения и образования – душевые расходы с корректировкой на федеральные стандарты стоимости услуг ЖКХ в 2003 г. различались по субъектам РФ в 29 раз. Это объясняется многими причинами: недооценкой степени удорожания услуг, заложенной в стандартах, значительными различиями в уровне благоустройства жилищного фонда и качестве услуг, разным уровнем оплаты услуг населением, т.е. политикой региональных властей.

4. Субсидии и льготы

В России используются два механизма поддержки потребителей: предоставление гражданам жилищных субсидий и льгот по оплате жилья и коммунальных услуг. Как уже было сказано выше, субсидии на оплату жилья и коммунальных услуг являются адресным видом социальной помощи и предоставляются в пределах социальной нормы жилой площади и нормативов потребления коммунальных услуг с учетом предельно допустимой доли собственных расходов граждан на оплату ЖКУ, а также прожиточного минимума, совокупного дохода семьи и действующих льгот.

В переходный период субсидии предоставлялись в безналичной форме, т.е. фактически сохранялась система прямого перечисления денежных средств на счета предприятий, оказывающих жилищные и коммунальные услуги, в объеме начисленных субсидий. Также в безналичной форме возмещались выпадающие доходы жилищных (обслуживающих) и коммунальных (ресурсоснабжающих) организаций от предоставления гражданам льгот по оплате жилищных и коммунальных услуг, услуг связи. Бюджетные средства перечислялись на счета поставщиков через городские центры жилищных субсидий.

В отличие от субсидий, льготы носят постоянный характер и не зависят от уровня доходов семьи, многие из них распространяются на совместно проживающих членов семьи, т.е. этот вид помощи населению адресным не является. Пропорции между этими формами поддержки постепенно меняются, но пока в большинстве регионов охват льготами остается более значительным, чем жилищными субсидиями. В соответствии с федеральным законом, в 2006 г. регионы должны были монетизировать льготы по ЖКУ, поэтому особенно важно оценить их масштабы.

В 2003 г. льготы по оплате ЖКХ получало 30% населения страны (44 млн. чел.), число получателей за год заметно уменьшилось (с 49,7 млн. в 2002 г. или на 13%). Из общего объема средств, потраченных бюджетами регионов на помощь населению по оплате ЖКУ, субсидии составили 37% (в 2002 г. – 27%), остальное израсходовано на финансирование льгот. Пропорции в регионах отражают динамику реформы ЖКХ и темпы перехода на адресные формы социальной помощи.

Расчеты по данным Росстата показывают очень пеструю картину: доля субсидий в общем объеме расходов на субсидии и льготы различалась от 2% в Ненецком АО и 5% в Краснодарском крае до 75% в Тыве (в 2002 г. – 14%) и 68% в Камчатской области (в 2002 г. – 32%). Субсидии стали основной формой финансирования и в других северных и восточных регионах (Мурманская область и Красноярский край – 62-64% расходов). Среди федеральных округов лидировал Дальневосточный – 54%. Переход на субсидии быстрее проходил в восточных регионах с острыми проблемами ЖКХ, но практически ничего не меняется в нефтедобывающем Ненецком АО и полусельском Краснодарском крае. Различия между регионами обусловлены не столько объективными факторами, сколько желанием или нежеланием региональных властей проводить реформы ЖКХ. Это подтверждается цифрами: в "богатом" Татарстане за один год доля субсидий в общем объеме двух видов помощи увеличилась с 1 до 60%, а в Красноярском крае – с 10 до 64%.

Новый механизм поддержки через субсидии развивался динамично: в 2003 году жилищные субсидии получали 15,2% российских семей, в 2001 г. – только 9%. Охват этим видом помощи быстро растет и в регионах: если в 2001 г. почти в трети из них субсидии получали менее 5% семей, то в 2003 г. таких регионов осталось всего три (рис.2).

В России сформировались две полярные модели отношения к новому механизму поддержки – максимального продвижения, несмотря на возможные издержки, и упорного торможения. Некоторые регионы имеют чрезвычайно высокие показатели: доля получающих жилищные субсидии в Ингушетии за год выросла с 26% до 60% всех семей, в Тыве субсидии получают 54% семей, в Ивановской области – 41%, в слаборазвитых автономиях востока страны (Корякском, Усть-Ордынском АО, Еврейской АО) и на Сахалине – более трети. В отдельных «богатых» регионах (Татарстан, Красноярский край, Мурманская и Томская области) охват субсидиями также превысил 30% семей.

Рис.2. Распределение регионов по доле семей, получающих жилищные субсидии.

Среди федеральных округов выделяются Дальневосточный – четверть всех семей, и Сибирский – 20%.

Часть регионов сопротивлялась переходу на субсидии, боясь повышения нагрузки на бюджет (особенно в аграрных и слаборазвитых регионах с низкой оплатой труда) и трудностей запуска системы учета нуждающихся, требующей значительных расходов на администрирование. География регионов с минимальным охватом субсидиями (1-6% семей) очень разная – это слаборазвитые Калмыкия и Агинский Бурятский АО, проблемные Брянская и Псковская области, более благополучные Краснодарский край, Орловская и Оренбургская области, хотя все они имеют повышенную долю сельского населения. Но в числе таких регионов и северные ресурсно-экспортные Ненецкий и Ямало-Ненецкий АО. За исключением восточных регионов, никакой географической логики в распространении нового механизма нет, охват зависит от политики властей конкретного региона.

Потребители все более активно используют механизм жилищных субсидий. Но в этой тенденции есть много подводных камней, снижающих эффективность и адресность оказываемой государством поддержки. Предоставление жилищных субсидий должно сопровождаться проверкой нуждаемости, но если субсидии получает половина семей региона, такую проверку провести невозможно. В результате фактически утрачивается главная – адресная – направленность этого механизма, он превращается в массовые выплаты большинству населения без учета реальной нуждаемости. Например, доля семей, получающих жилищные субсидии в таких относительно благополучных регионах, как Томская область и Татарстан, в 1,5 раза выше доли населения с доходами ниже прожиточного минимума. На субсидии претендуют не только бедные домохозяйства, и они их получают, потому что наладить учет доходов населения при возросшем охвате субсидиями практически невозможно. Дальнейший рост стоимости жилищно-коммунальных услуг и высокая политизированность принятия решений в сфере ЖКХ будут только обострять эту проблему в большинстве регионов страны, поэтому можно предположить, что спрос на субсидии будет расти. Это предположение подтверждается расчетами с использованием динамической модели мобилизации.

Пусть М_n – доля населения, получающего субсидии в момент времени t_n, тогда доля не получающих субсидии будет равна 1– М_n. С течением времени число участников программы может измениться по двум причинам:

1) часть населения подаст новые заявки на участие в программе. Эта величина тем больше, чем выше доля населения, еще не участвующего в программе: α (1–М_n), где α>0 – постоянный для данного региона коэффициент, характеризующий прирост участников программы за счет улучшения информационной работы с населением и использования удобных для потребителя технологий начисления и предоставления субсидий;

2) часть населения (по разным причинам – из-за большого количества документов, необходимых для оформления субсидии, неудобного расположения или графика работы уполномоченных органов, слишком маленького размера самой субсидии, что в совокупности определяет так называемые «недружественные» технологии) откажется от участия в программе. Это уменьшает долю участников программы тем больше, чем выше была эта доля на момент времени t_n. Потери, связанные с выбытием, можно считать равными βМ_n, где β>0 – постоянный для данного региона коэффициент выбытия.

Изменение уровня участия за единицу времени определялось как разница между долей населения, привлеченного дополнительно, и долей выбывшего из программы населения: ΔМ_n=М_n-1–М_n=α (1– М_n)–βМ_n. Это уравнение процесса мобилизации можно преобразовать в линейное разностное уравнение с постоянными коэффициентами: М_n+1=α+γМ_n, где γ - вспомогательный параметр (γ =1–α– β). Если предположить, что начальная доля участвующих в программе М₀ известна, то уравнение можно решить относительно М_n:

Значение М₀ для Москвы находится на уровне 0,24, α и β установлены на основе анализа данных о реализации программы жилищных субсидий в г. Москве: α=0,22 и β=0,09. Тогда γ=1–0,22–0,09=0,69; М₁=0,3856; М₂=0,486; М₃=0,555; М₄=0,603 и т.д., то есть расчеты показывают, что наибольшего прироста следует ожидать в начале прогнозного периода, затем темпы роста замедляются. Исходя из построенного прогноза, становится очевидной задача выявления «узких мест» ныне действующей системы и заблаговременного решения существующих проблем.

Обследование, проведенное по данным, представленным 80 субъектами РФ Департаменту жилищно-коммунального хозяйства Министерства регионального развития России в конце 2006 г., показало, что в подавляющем большинстве субъектов РФ субсидии рассчитываются, исходя из региональных стандартов стоимости жилищно-коммунальных услуг, и перечисляются гражданам на их расчетный счет в банке или выплачиваются через почтовые отделения связи. При этом наблюдаются многочисленные отличия в подходах регионов к установлению стандартов и применению расчетных формул, а также в вопросах финансирования административных расходов программы субсидий, осуществления полномочий по их предоставлению и др.

В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть наиболее проблемные аспекты программы субсидий, а именно: установление региональных стандартов, использование механизмов выплаты субсидий, применение формул их расчета, организации деятельности уполномоченных органов, финансирования административных расходов.