Налогообложение электронной коммерции: проблемы и перспективы

Электронная коммерция или Интернет-торговля набирает обороты по всему миру и начинает создавать все более серьезную конкуренцию традиционному бизнесу. Специалисты прогнозируют, что в недалеком будущем процесс торговли окончательно переместится из магазинов и офисов в виртуальное киберпространство, в котором нужный товар можно будет купить, находясь в любой точке земного шара, а значительную долю ВВП будут составлять именно продукты и услуги информационного характера. Таким образом, мы становимся свидетелями появления совершенно нового типа экономики – электронной экономики или Интернет-экономики. «В будущем на рынке останется два вида компаний: те, кто в Интернете и те, кто вышел из бизнеса», – пишет Билл Гейтс.

Рынок электронной коммерции подразделяется на три сектора: сектор «Business-to-Business» (В2В) – операции между предприятиями; финансовый сектор – банковские и другие финансовые операции; розничный сектор «Business-to-consumer» (В2С) – операции между конечными потребителями товаров/услуг и предприятиями; «Consumer-to-consumer» (C2C), к которому относятся операции, совершаемые между собой конечными потребителями.

Ввиду специфики Интернет-торговли даже передовые страны несут налоговые потери, а законотворцы и налоговики всех стран мира поставлены в тупик, причем проблемы возникли как на го-сударственном, так и на международном уровне. По мнению ОЭСР, системам налогообложения может быть нанесен ущерб такого масштаба, что это может привести к ситуации, когда правительства не смогут удовлетворить законные требования своих граждан на социальные услуги.

Например, Вильям Фокс (William Fox) и Дональд Брюс (Donald Bruce), профессора University of Tennessee, еще в 1999 г. оценивали потери США от нераспространения на Интернет-торговлю "налога на пользование" в 1.2 миллиарда долларов. Один из неожиданных выводов заключается в том, что большая часть этой суммы, 798 миллионов долларов, принадлежит коммерции типа В2В. Хотя В2В – покупки беспошлинные, такие приобретения, как, например, офисное оборудование, должны облагаться налогом. В 1999 году объем В2В-сделок составил 107 миллиардов долларов, или 84% доходов всей онлайновой коммерции. Авторы исследования оценивали, что потери увеличатся к 2003 году до 10.8 миллиардов.

Россия не стала исключением. Вскоре и российские предприниматели оценили качества Интернета как нового бизнес-пространства, с помощью которого можно уходить от налогообложения.

Ситуация с бурным развитием Интернет-экономики в России повторяет ситуацию, сложившуюся на Западе, и прежде всего в США, несмотря на то, что на данный момент Россия – страна, недостаточно компьютеризированная на уровне персональных пользователей. На мировой шкале Россия занимает 22 место по интенсивности использования Интернета. Согласно исследованию The Boston Consulting Group, российскую Интернет-экономику формирует на 86% круг бизнес-компаний, выручка которых за 2010 год составила 23 млрд. долл., а занятость в них – 130 тыс. чел. На 14% ее формируют сообщества, состоящие из персональных пользователей, которые, с одной стороны, потребляют Интернет-контент (посещая новостные и развлекательные сайты), а с другой – сами являются его производителями на платформах социальных сетей и блогов.

Доля покупок в Интернете выросла в 2 раза с 2008 года, при этом рост интереса к Интернет-покупкам значительно опережает рост интереса к покупкам в принципе. С начала 2009 года популярность запроса «купить» выросла в два раза, а «купить онлайн» – в три раза. Еще в 2009 году 88% российских пользователей выбирали товары в Интернете и приобретали их offline, 36% выбирали и приобретали товары в Интернете, 11%, выбрав товар offline, затем приобретали его online.

Эксперты национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ) прогнозировали на 2011 год 70-процентный рост Интернет-продаж в России.

По данным исследовательского агентства Data Insight, оборот Интернет-торговли в России за 2010 год составил около 240 млрд. руб., т.е. 1,6% всего российского розничного оборота. Темпы роста онлайн-торговли в 6-8 раз превышают темпы роста офлайн-торговли. К 2015 году, по прогнозам Datainsight, объем рынка онлайн-торговли в России вырастет в 2,5 раза, покупки в сети будут совершать 13-15 млн. россиян на сумму, примерно равную 50 млрд. руб. в месяц. Годовой оборот Интернет-торговли в России по тому же прогнозу составит 590 млрд. руб. или $20 млрд.

Еще более оптимистичными оказались результаты совместного исследования Ситибанка и Google – они показали совокупный объем Интернет-торговли в 600 млрд. руб. в 2010 году и 800 млрд. руб. прогнозируют в 2012 году. По оценкам экспертов Ситибанка и Google, российский Интернет-рынок обладает огромными перспективами роста. Так, например, доля Интернет-продаж в обороте розничной торговли РФ составит в 2011 году всего 1,6%, что в 3,5 раза меньше, чем в Европе, и в 4 раза – чем в США.

Эксперты The Boston Consulting Group подсчитали долю Интернета в ВВП, которая составила 2,1% или 19,3 млрд. долл. (без учета нефтегазовой отрасли) в 2009 году, что пока существенно ниже, чем в Великобритании (7,2%) и Дании (5,8%), но близко к уровню Италии (1,9%) и Испании (2,2%).

Исследование PricewaterhouseCoopers в России основано на опросе, проведенном агентством Ромир. В октябре 2009 года был проведен онлайн-опрос более двух тысяч российских Интернет-пользователей в городах с населением свыше одного миллиона человек (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Казань, Нижний Новгород, Новосибирск, Омск, Ростов-на-Дону, Самара, Уфа, Челябинск). Общий объем российского рынка Интернет-торговли был оценен в 100 млрд. руб. С началом кризиса в традиционных магазинах бытовой техники и электроники было зафиксировано значительное падение продаж. За 2009 год рынок сократился, по разным оценкам, на 25-40%. При этом оборот Интернет-подразделений крупнейших торговых сетей вырос на 40-80%: снизив свои затраты, они получили возможность установить более привлекательные цены, тем самым увеличив объем продаж. Даже торговые сети, позиционирующие себя в качестве дискаунтеров, не в состоянии конкурировать по ценам с Интернет-магазинами. Тем не менее, по состоянию на 2009 год Интернет приносит традиционным торговым сетям не больше 2-3% от всей выручки. На данном этапе эти проекты, скорее, имеют имиджевый статус, являясь дополнительным каналом продаж и отражая стремление торговых сетей не упустить возможностей на стремительно развивающемся и перспективном Интернет-рынке.

Все без исключения эксперты, исследующие Интернет-рынок, предсказывают его активный рост и видят его потенциал в регионах, на которые сегодня приходится лишь 40% покупателей и 60% оборота электронной коммерции. Региональная активность приходится на крупные областные центры. Кроме того, потенциал развития российской Интернет-торговли заключается в появлении новых для online-покупок товарных категорий и, конечно же, благодаря росту благосостояния россиян, так как, согласно исследованию, среди людей, совершающих покупки через Интернет в России, значительно больше профессиональных работников с высокой квалификацией. Среди заядлых Интернет-покупателей – менеджеры среднего и высшего звена и предприниматели, а также владельцы собственного бизнеса. Гораздо меньше среди Интернет-покупателей социальных работников в сфере здравоохранения и образования, а также государственных служащих.

Таким образом, Интернет-экономика в России уже существует и имеет огромный потенциал для развития. Тем самым Россия может оказаться среди тех стран, которые в ближайшие годы понесут огромные налоговые потери, если существующая система налогообложения не будет адаптирована к условиям Интернет-коммерции.

В общем, все основные проблемы налогообложения электронной коммерции в России во многом схожи с проблемами налогообложения электронной коммерции в США и в ЕС.

Первая проблема касается налогообложения цифровой (нематериальной) продукции и онлайн-услуг в сегменте В2С и С2С. Электронную коммерцию сложно контролировать – личность и место резиденства покупателя сейчас можно установить зачастую только по данным банковской карты, а если оплата производится через электронную платежную систему, такую, как Web-money, то это вообще невозможно.

Проблема неспособности налоговых органов проследить в данном случае электронные сделки остается нерешенной для всех государств. Нехватка надежных технологий создает ситуацию, когда возможности для уклонения от налогов кажутся бесконечными. Поэтому без развития новых технологий, которые позволят налоговым органам идентифицировать и отслеживать сделки в киберпространстве, не обойтись.

Кроме того, происходит кардинальное изменение в механизмах оплаты. Например, некоторые творческие личности на своих сайтах или блогах размещают реквизит яндекс-кошелька и предлагают оплатить, «если понравилось». В данном случае оплата происходит исключительно по желанию потребителя, отвергается фундаментальный принцип традиционной оплаты – обязательность. Если такие и подобные принципы получат распространение, авторы смогут зарабатывать без подушевого налогообложения социальных групп, что повлечет за собой анархизацию налогообложения.

Вторая проблема для России заключается в неполноценности российского налогового законодательства для регулирования налогообложения электронной коммерции, а именно:

1. в российском законодательстве на сегодняшний день определение электронной коммерции, Интернет-торговли или других соответствующих определений пока не закреплено, хотя сами термины неоднократно употреблялись в официальных документах. Поэтому необходимо дать четкое определение понятию «Интернет-торговля» или «электронная коммерция». Также стоит учесть, что определения данных терминов в разных странах отличаются, но основной отличительной чертой электронной коммерции во многих странах является способ совершения транзакции – сделка должна быть заключена посредством сети связанных между собой компьютеров.

2. В российском законодательстве отсутствует классификация цифровых продуктов, т.е. не определено, относить их к товарам или к услугам. Налоговый кодекс РФ определяет три главные категории сделок: продажа товаров, выполнение работ и оказание услуг. Термин «товары» включает любую собственность, проданную или предназначенную для продажи. Термин «работа» определяет деятельность, результаты которой имеют материальное выражение и могут потребляться организацией или человеком. Термин «услуга» включает любую деятельность, результаты которой не имеют материального выражения и потребляются в процессе исполнения такой деятельности. Некоторые авторы приходят к выводу, что цифровые продукты нельзя считать «работой», так как у них нет материального выражения. Но также они не могут быть расценены как «услуги», потому что эти продукты не потребляются в процессе деятельности. Получается, что все продукты, поставляемые в цифровой форме, должны быть классифицированы как «товары».

Разграничение цифровых продуктов на продажу товаров или поставку услуг имеет огромное значение, потому что, так же как и в США и ЕС, в России установлена дифференцированная ставка для этих двух типов сделок. В частности существуют проблемы относительно экспорта и импорта цифровых продуктов. Если цифровые продукты считать товарами, то, согласно общим правилам, импорт должен подвергнуться обложению НДС по ставке 18%, тогда как экспорт не будет облагаться. Таким образом, как и в странах ЕС, в этом случае к налогообложению электронных сделок был бы применен принцип страны назначения. Если цифровые продукты считать услугами, то ставка НДС в случаях импорта и экспорта будет зависеть от того, поставляется ли услуга на территории России или нет.

Законодательство ЕС косвенно определяет цифровые и электронные продукты как «электронно-поставляемые услуги» и предусматривает показательный список таких услуг. Поставки цифровых продуктов рассматриваются как определенный вид услуг во всех странах-членах ЕС. Принимая во внимание, что европейские правила успешно работают на практике и соответствуют подходу ОЭСР, такие правила могли бы быть введены в российское налоговое законодательство.

Чтобы отрегулировать налогообложение цифровых товаров, необходимо внести изменения в статьи 38 и 146 российского Налогового кодекса, которые касаются соответственно объектов налогообложения вообще и объектов для взимания НДС, в частности. Также имеет смысл расширить определение «услуг», содержавшихся в статье 38 посредством включения термина «электронно-поставляемые услуги», который также будет предусматривать список услуг, попадающих под этот термин. Кроме того, в статье 146 также соответственно должно быть определено, что электронно-поставляемые услуги облагаются НДС. Это решило бы проблему приписывания цифровых продуктов или к товарам или к услугам, поскольку все цифровые поставки будут рассматривать как отдельный вид услуг.

3. В российском законодательстве отсутствует четкое определение «место поставки» в Интернет-торговле. Российская система НДС основана на принципе назначения, который распространяется на все виды сделок. Применение принципа назначения для электронных сделок в России, в соответствии с которым «место поставки» должно быть определено местоположением покупателя, совпало бы с международной тенденцией применения этого принципа к косвенному налогообложению. Кроме того, желательно определить «местоположение покупателя», соответствующее определению ЕС. Тогда поставки электронных услуг российским покупателям иностранными продавцами облагались бы НДС по ставке 18%, а экспорт электронных услуг иностранным покупателям не будет облагаться. Следовательно, поставки физических продуктов и поставки цифровых продуктов рассматривались бы одинаково, и принцип нейтралитета, признанный ОЭСР, США и международными организациями для электронной коммерции важнейшим и решающим, был бы соблюден.

Таким образом, необходимо, добавить в статью 128 российского Налогового кодекса определение «место поставки» для электронно-предоставляемых услуг.

Проблема отсутствия методов для определения личностей покупателей, их местоположения и статуса (бизнес или потребитель) для того, чтобы проследить электронную сделку еще остается нерешенной и в США и в ЕС. Хотя ОЭСР предложила определенные методы идентификации покупателя, ни один из них не находят абсолютно надежным. ОЭСР заявила о цифровых свидетельствах и цифровых подписях для идентификации сторон в будущем, однако их использование среди потребителей еще не распространено. Пока надлежащее решение не найдено, все доступные средства, такие как самодекларация покупателя, расчетный счет и IP-адрес, должны использоваться в качестве временного решения этой проблемы.

Общая проблема для всех стран заключается в несогласованности национального налогообложения на международном уровне, так как пока слишком противоречивы интересы разных стран. Сбор налогов по всему миру строится на убеждении, что каждое государство имеет право самостоятельно решать, в каком размере ему собирать налоги с предприятий и частных лиц на своей территории, в связи с чем большинство стран самостоятельно занимается разработкой законодательства для налогообложения электронной коммерции, но пока большого результата это не дает, поскольку Интернет является базой для международной торговли, для эффективного регулирования которой необходимы международные правила. Единственным решением данной проблемы видится унификация налогового законодательства. Большие надежды в этой сфере возлагаются на международные организации – ОЭСР и ВТО.

Единственную идею, которую обсудили и единодушно отвергли правительства во всем мире, включая США и ЕС, – идею введения новых налогов на электронную коммерцию. Потому Россия должна следовать за международной тенденцией и отрегулировать налогообложение электронной коммерции в пределах структуры существующих налогов, не создавая новые.

Однако некоторые налоговые новации в сфере Интернет-коммерции в развитых странах все-таки происходят. В конце 2010 г. Парламент Франции внес дополнительную доходную статью в проект бюджета на 2011 год – налог за рекламные объявления, размещенные в Интернете, в размере 1%. До этого реклама в сети налогом не облагалась, а основные Интернет-провайдеры, которые занимаются размещением Интернет-рекламы, расположены за пределами Франции, поэтому они во французский бюджет налоги не платят.

Нововведение, касающееся налога на Интернет-рекламу, рекламные агентства восприняли без особого энтузиазма. Они предполагают, что это снизит спрос на рекламу, продажи упадут, отчего экономика только пострадает. Налог на Интернет-рекламу нацелен в первую очередь на крупных игроков этого поля, среди которых Google и Yahoo, поэтому СМИ уже успели окрестить этот платеж в бюджет «налогом на Google».

В Великобритании Интернет-провайдеров могут заставить платить «налог на пиратство». Размер налога будет зависеть от количества пиратской музыки, которую пользователи скачают из Сети.

Британская организация PRS for Music, отстаивающая интересы музыкальной индустрии, 14 июля 2011 г. выступила с предложением ввести такой налог. По проекту PRS, налоговые отчисления будут поступать государству или непосредственно правообладателям. Размер налога будет варьироваться в зависимости от объема нелегальной музыки, которую пользователи скачают за определенный период времени.

Измерять долю нелегальных файлов в общем объеме Интернет-трафика будет специальная программа.

Однако Россия все же предприняла попытки применить новые налоги к цифровой сфере, были предложены налог на провайдеров и операторов сотовой связи и налог на носителей информации в качестве способа решения проблемы авторского права. Была выдвинута идея брать деньги не с потребителя, а процент от выручки с сотовых операторов и провайдеров, так как именно они поставляют сигнал, посредством которого можно скачать или скопировать цифровую продукцию провайдера.

Другой вариант, суть которого такова: каждый провайдер, а именно он всегда стоит между юзером и контентом, должен будет платить государству налог, причем вмененный и зависящий от величины трафика частных и корпоративных абонентов. Но реализованными такие налоги не оказались.

Проект поправок к закону "О связи" и Гражданскому кодексу (ГК) внесла в Госдуму в октябре 2010 года группа депутатов "Единой России". Они предлагали законодательно зафиксировать ставку ежеквартальных отчислений в размере 2% выручки компаний, работающих в области связи, от оказания абонентам услуг, "использованных для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях". Такими услугами являются и Интернет, и мобильная связь, то есть платить операторам и провайдерам пришлось бы практически со всей выручки. Необходимость введения отчислений обосновывалась тем, что фонограммы и аудиовизуальные произведения свободно распространяются с помощью услуг связи, но их авторы, исполнители и изготовители не получают за это соответствующего вознаграждения.

Правительство в начале марта 2011 года не поддержало эту инициативу. Платить за копирование музыки в личных целях должны лишь импортеры и производители оборудования и чистых носителей, напомнил авторам законопроекта вице-премьер Вячеслав Володин. Господин Володин указал, что согласно действующему законодательству отчисления за личное копирование ложатся только на производителей и импортеров записывающего оборудования и носителей. Присоединение к ним еще и операторов связи фактически приведет к тому, что конечные пользователи прав, то есть граждане, будут облагаться сбором за возможность личного копирования дважды: при покупке оборудования и при оплате услуг связи.

В то же время в некоторых странах такие налоги уже введены. Например, в Новой Зеландии с 1 сентября 2011 г. с каждого Интернет-провайдера страны будет взиматься дополнительный налог в размере 25 новозеландских долларов (приблизительно 580 рублей) за каждого клиента. Вырученные средства будут передаваться обладателям авторских прав, таким как звукозаписывающие студии и книжные издательства.

Новая Зеландия считается одним из мировых лидеров по объемам передачи информации через пиринговые сети. По статистике Министерства торговли Новой Зеландии, клиенты каждого отдельно взятого провайдера в среднем ежемесячно нарушают закон об авторских правах приблизительно 5 тысяч раз.

Большее развитие получил так называемый «налог на болванки». В середине 2010 года в России началось жесткое обсуждение дополнительного налогообложения импортеров медианосителей, которым, согласно Постановлению Правительства, вменялось дополнительно выплачивать 1% от стоимости ввозимой продукции. «Пользователь, копируя фильмы или музыку в бытовых условиях с лицензионных дисков на чистые носители – «болванки», по сути, создает контрафакт, – объясняет Сергей Федотов, председатель совета директоров Российского авторского общества (РАО). – Правообладатель, таким образом, ничего не получает, но и отследить это также невозможно. Поэтому во многих странах была принята так называемая система компенсаций». Когда в страну ввозится некоторое бытовое оборудование, позволяющее записывать музыку или кино, а также чистые носители для записи этого контента, на таможне взимается определенный процент. Дальше полученные средства распределяются по правообладателям. Это достаточно широкий пул авторов, среди которых исполнители, режиссеры, композиторы и т.д.».

По сути, налог на провайдеров, операторов сотовой связи, носители информации, является косвенным налогом. Человек платит не за то, что скачал, т.е. потребил, а за саму вероятность. «Налог вместо оплаты» устраняет из процедуры сам факт потребления, что ломает базовые основы экономики. Оплата вменяется социальным группам, которые могли бы быть причастными к потреблению, причем вменяется через косвенный механизм скрытой оплаты за что-то другое. Происходит огосударствление принципов оплаты за контент.

Все рассмотренные трудности и противоречия, возникающие при попытках ввести справедливые и научно обоснованные налоги на Интернет-торговлю, обусловлены сетевой природой этого явления и такими качествами Интернет-торговли, которые формируют высокий уровень обобществления торговых сетей. Совершенно очевидным является тот факт, что растущее обобществление процесса производства на основе процессов углубления общественного разделения труда, горизонтальной и вертикальной интеграции независимых производителей привели уже в начале 20 века к формированию крупных трестов и концернов. Соответственно происходило сокращение численности самостоятельных бизнес-единиц как налогоплательщиков, при повышении общей собираемости налогов за счет эффекта масштаба. Более того, процессы вертикальной интеграции подталкивались за счет возникающей экономии на косвенных налогах, ибо внутрикорпорационные поставки промежуточной продукции не облагаются НДС.

Интернет-торговля представляет собой определенную ступень в обобществлении процессов распределения, обмена и потребления произведенных товаров и услуг, если мы придерживаемся классической политэкономической схемы движения общественного продукта: производство-распределение-обмен-потребление. Интернет-пространство следует рассматривать как общую (инфраструктурную) торговую площадку (аналогично общей городской рыночной площади, где сходятся продавцы и покупатели) бесконечных размеров. Необозримость площадки и невозможность определить степень выгоды, извлекаемой каждым участником от операций в сфере электронной коммерции, побуждают государство к принятию нецелевых налогов, механизм реализации которых нарушает известные классические принципы налогообложения. Очевидно, что основным препятствием для грамотного методологического обеспечения процесса налогообложения сферы электронной коммерции является теоретическая неопределенность этого феномена. Если базовый инфраструктурный компонент этой сферы представляет собой объект общественной собственности (широко известны утверждения о том, что сеть Интернет – достояние всего человечества), то оценивать его как объект налогообложения будет еще менее приемлемо, чем заводы и фабрики, находившиеся в общенародной собственности во времена СССР, где, как известно, налоговая система фактически не существовала.

В этом случае вся система электронной коммерции, базирующаяся на Интернет-инфраструктуре, должна восприниматься в качестве общественного блага и не рассматриваться в качестве объекта налогообложения в соответствии с прямой выгодой потребителя. Например, посетитель, купивший билет в городской парк, не платит за часы отдыха на скамейке или лужайке под деревьями пропорционально времени, проведенному на этих объектах, ибо никому в голову не придет измерять степень пользования каждым деревцом и скамейкой в парке каждым конкретным отдыхающим. По такому же принципу взимается плата за пользование всеми видами оборудования в фитнес-центрах, когда посетителям предлагают купить абонемент, своего рода разовый вмененный налог на пользование всеми полезными объектами фитнес-центра. Все тренажеры фитнес-центра для посетителей, купивших абонемент, находятся в своеобразной общественной (коллективной) собственности. Они определяют порядок и очередность пользования этими объектами на основе негласных правил в соответствии с принципами житейской морали, справедливости и самоуважения. Человек, купивший абонемент на право пользования парком или фитнес-центром, не должен расценивать в качестве социальной несправедливости тот факт, что кто-то, имеющий аналогичный абонемент, пользуется им более интенсивно в пределах оплаченного времени.

Таким образом, нам представляется, что концепция электронной коммерции как общественного блага, основанного на объективной тенденции роста обобществления сфер распределения, обмена и потребления единого воспроизводственного процесса, является наиболее продуктивной основой формирующейся теории налогообложения Интернет-торговли.