Как уличные протесты вредят экономике

Парадоксально, но, кажется, что возмущение нарастает в отсутствие реальной оппозиции. Лидеры протестных движений не тянут по своему масштабу на то, чтобы быть политическими фигурами и оседлать ими поднятую волну. Они примеряют на себя не без помощи правоохранительных органов образы жертв сопротивления, как например, Алексей Навальный и вызывают у своих соратников героические судороги сердца. Правда, каким бы ни был исход ясно, что легитимность власти перестала быть несомненной, а это главное условие для проявления пресловутой политической воли. Не менее важно это и для экономики.

Резко увеличившиеся политические риски моментально сказались на самом чувствительном секторе – финансовом. Во вторник понизился курс рубля, а индексы ММВБ и РТС упали на 4% и 4,7% соответственно. Экономисты предлагают судить о результатах выборов по объему оттока капитала по окончанию года. За первые три квартала текущего года $64 млрд уже сделали ноги. Различные ведомства прогнозируют, что за один четвертый квартал сумма может быть настолько внушительной, что составит от $80 до $100 млрд. Причем экономических причин у оттока таких размеров не так много. Безусловно, доминирует политический фактор, вводя инвестиции в зону турбулентности.

По идее растущая российская экономика, несмотря на все злокачественные условия, должна вбирать в себя все больше и больше вложений и быть привлекательным рынком. Но расположенная под дамокловым мечом политики она находится в неопределенном состоянии. С одной стороны в предвыборную пору рассчитывать на большой приток инвестиций и закладку крупных проектов было бы глупо. Инвесторы действуют прямо противоположным образом, выводя свои капиталы на время неопределенности. Но и при сложившемся раскладе есть несколько серьезных угроз.

Если состав Думы не будет пересмотрен и проработает в следующие пять лет, то «Единая Россия», как это не поразительно окажется в традиционной роли правых партий и будет отстаивать консерватизм и умеренность в отношении бюджетных трат. Левые партии примутся претворять свои популистские программы, которые обременят и без того недостаточный на все нужды бюджет. Экс-председатель «Правого дела» Михаил Прохоров написал в своем ЖЖ, что 40% людей не пришли на выборы потому, что им никого не предложили, в избирательном списке остро недоставало правой партии, на которую есть запрос в обществе. «Правое дело» сентябрьского образца, по его мнению, была лучшей альтернативой партии власти и поэтому она бы стала второй по количеству мандатов в Думе.

«Забавно, что в реальности «Единая Россия» окажется самой правой партией в парламенте», – пишет Прохоров, но оговаривается, что «если выполнить все то, что наобещали вместе «Справедливая Россия» и «Единая Россия», то на занятии бизнесом в России надо ставить крест». И действительно, аналитическое агентство Bloomberg опросило аналитиков ведущих европейских банков, которые считают увеличение госрасходов неизбежным перед президентскими выборами в России. Поддержка имеющейся лояльности населения потребует наращивания финансирования социальной сферы. Это уже само по себе похоже на популизм со стороны «Единой России». Поднятие пенсий и зарплат бюджетников, реформа МВД и армии, подготовка к олимпиаде и чемпионату мира по футболу – все это правительственные обязательства, от которых нельзя отказаться. Но популистская Дума нанесет невосполнимый ущерб экономике, учитывая то, что практически нет никаких инициатив, чтобы строить индустриальную промышленность и диверсифицировать экономику.

После президентских выборов придет время решительных реформ. Социальный популизм, без сомнений, приведет к дифференциации налогов с введением прогрессивного налога и увеличению нагрузки на бизнес. Ровно то, о чем говорит Прохоров, – когда предпринимательство станет невыгодным занятием. Поэтому сейчас идет поиск лидеров, которые ответили бы на экономические требования, но их точно нет среди уличных бунтарей. Пока все так и пребывает, Путин может использовать экономические ожидания в свою пользу, как и то, что в нем средний избиратель видит подтверждение собственному культурному достоинству.

Россия все дальше отдаляется от признаков экономического прогресса и только в шуме протеста расслышала голос средней городской прослойки, которая и есть нарождающийся средний класс, оставленный без политического представительства. Власти все еще не могут обеспечить справедливость в обществе и присваивают демократию, что позволяет ей подменять понятия, потому что она не привычна к прозрачному управлению.

Политическим сторонникам правящей верхушки результаты парламентских выборов показались уходом от управляемой демократии к демократии подлинной. Фигура Путина ассоциируется со стабильностью не только у российских обывателей, но и у европейских инвесторов. Журнал Der Spiegel посвятил этому статью, выяснив, что немецкие инвесторы хотели бы иметь дело с Путиным, вопреки тому, что его стабильность это еще и медленное или безрезультатное проведение реформ. Надо напомнить, что Германия второй после Китая торговый партнер России.

Оппозиционер Борис Немцов обвинил таких инвесторов в преследовании лишь своих интересов, «когда менеджеры интересуются прибылью, а не демократией». Но проблема еще и в том, что сильно заинтересованные демократией толпы совсем не интересуются экономикой. Знают ли они, во что обойдется государственный переворот или смена власти? Как иначе, чем инициалы политика расшифровывается аббревиатура ВВП? И на самом ли деле они хотят справедливости?