Настойчивые утверждения о единстве России в предвыборных слоганах правящей партии внушают тревогу. Опыт учит, что уверения властей о царящем вокруг благополучии свидетельствуют о наличии серьезных проблем в реальности. Насколько же едина сегодня Россия, и способствует ли политика властей укреплению этого единства?
Настойчивые утверждения о единстве России в предвыборных слоганах правящей партии внушают тревогу. Опыт учит, что уверения властей о царящем вокруг благополучии свидетельствуют о наличии серьезных проблем в реальности – подобно тому как верхушка айсберга сигнализирует кораблям об опасной ледяной глыбе, скрытой в толще вод. Насколько же едина сегодня Россия, и способствует ли политика властей укреплению этого единства?
1. Экономические связи
Многие регионы нашей страны имеют гораздо более тесные экономические связи с зарубежными партнерами, чем с российскими. К такому выводу пришел доцент кафедры государственного и муниципального управления Государственного университета управления Александр Гусев, проанализировав данные Роскомстата, многие из которых отсутствуют в открытом доступе.
Административное деление на федеральные округа является довольно искусственным, поскольку регионы внутри этих округов экономически связаны между собой довольно слабо. При этом границы и самих федеральных округов не подкреплены прочными экономическими отношениями, так что "потенциально они могут стать линиями политического "разлома" территории страны". "Федеральные округа как административные единицы в 10 раз сильнее зависят от внешних рынков, чем от экономического взаимодействия регионов. В этом смысле территориальная целостность страны не имеет под собой прочного экономического фундамента. Соответственно, вероятное разрушение внутреннего экономического пространства не станет серьезной проблемой для населения многих субъектов РФ, поскольку их экономические взаимосвязи с другими территориями страны незначительны". Первым "кандидатом на отделение" является Дальневосточный федеральный округ (ДФО).
Отсутствие межрегиональных экономических связей обусловлено, в том числе, и общим отсутствием промышленности, в результате чего экономические связи сводятся в основном к торговым отношениям. Торговать же регионам – поскольку они мало что производят – на межрегиональном уровне просто нечем.
2. Культурная общность
Культура также могла бы послужить платформой, объединяющей всю огромную многонациональную территорию России. В роли сплачивающего начала, прежде всего, мог бы выступить русский язык. Однако и в этой сфере ситуация выглядит все более тревожной. Уровень грамотности и владения языком, который является родным для большинства российского населения, стремительно падает.
Виной тому, прежде всего, общее снижение культурно-образовательного уровня, засилье сленга в средствах масс-медиа и, в первую очередь, в телеэфире, и катастрофическое падение качества образования даже на уровне начальной школы. На мизерную зарплату учителей в обычной средней школе при общем падении авторитета этой профессии, переведенной стараниями Минобрнауки в сферу услуг, и почти каторжных условиях работы чаще всего идут те, кто не может претендовать на что-то лучшее. В итоге, все больше учителей безграмотных и безынициативных, взрослеющее поколение стремится ограничиться минимумом знаний.
Общее падение культурного уровня способствует, в том числе, росту агрессивности, ксенофобии и национализма. Русский язык при этом становится инструментом политики. Национальные языки используются в качестве государственного языка в 23 субъектах российской федерации. Конечно, это не отменяет там государственного статуса русского языка, но без знания национального языка где-нибудь в Башкортостане, Туве или Адыгее – не говоря уж о Северо-Кавказских республиках – успешное продвижение по службе невозможно.
При этом значение русского языка принижается, изучение языка титульной нации (которая совсем не обязательно составляет большинство населения той или иной республики) нередко происходит за счет сокращения программы по русскому языку. Основанием для подобного перекоса служат, в том числе, и варианты базисного учебного плана, принятые Минобрнауки в 2008 г. и предусматривающие изучение национального языка. Ни о каком принципе добровольности при выборе программы обучения речи при этом не идет. В Татарстане и Башкирии, например, родителям, протестующим против национального перекоса, нередко предлагают просто уезжать из республики.
3. Самоидентификация
Сторонники идеи о некоей формирующейся наднациональной общности россиян мало что могут противопоставить росту националистических настроений "по обе стороны баррикад". "Русские марши" в День народного единства не способствуют единению.
Лишаясь космополитичности, русская культура становится понятием все более мифическим. Она сохраняет великие традиции прошлого, но теряет свои позиции в настоящем, отступая под напором голливудской "попсы" и китайских боевиков. Примечателен, например, феномен якутского кино, которое хвалят за свежесть, самобытность и высокий творческий потенциал. Молодые якутские режиссеры развивают отнюдь не советские или российские кинематографические традиции, а имитируют японские и корейские фильмы.
Если верить официальным данным, всего 60% граждан нашей страны признают себя россиянами. Начиная с 1989 г., количество новых этнических категорий и "самостоятельных народов" на территории России постоянно растет – и отнюдь не за счет мигрантов, а просто потому, что все больше наших сограждан не хочет чувствовать себя маленькими безликими "винтиками-россиянами", от которых ничего не зависит и которым остается лишь уповать на "батюшку-президента". Они ищут корни и хотят ощутить себя частью некоего сообщества, пусть не очень большого, но достойного и самобытного. В итоге, происходит дробление наций: из чукчей выделились чуванцы, из татар – нагайбаки, татары астраханские и сибирские, а также кряшены (крещеные татары), а из русских – казаки, поморы, а по результатам переписи 2010 г. – сибиряки и калининградцы.
Появление новых наций и субэтносов – "это социальное конструирование, – поясняет директор Института этнологии и антропологии РАН академик Валерий Тишков. – В этот процесс могут быть вовлечены и политики, и бизнесмены, и интеллектуальные сообщества. Именно так родилась грузинская нация, которая объединила картлийцев, мегрел и сванов. Представители национальной интеллигенции, проживавшие главным образом в Петербурге, собрались и заявили, что все эти группы есть грузины. Похожим образом появились алтайцы, узбеки, туркмены и многие другие нации. Везде вначале были интеллектуальные конструкции, созданные элитой с участием ученых-гуманитариев".
По большому счету, это явление сродни распространению социальных сетей и сообществ. Процесс самоидентификации и поиска родственных душ – по крови ли, по культуре или по менталитету – набирает обороты. И так же, как социальные сети, национальная самоидентификация может стать действенным оружием в достижении тех или иных политических целей.
4. "Единая Россия" и распад страны
Стала ли Россия за десятилетие правления Путина-Медведева более единой? Как явствует из всего вышесказанного, угроза распада, вплотную стоявшая перед нашей страной в 1990-х, сегодня является почти столь же реальной. Построение сильной вертикали власти привело к тому, что "Москва перекрыла практически все каналы обратной связи с регионами". При этом правительство не предпринимает никаких действенных мер для решения национального вопроса и укрепления экономических и культурных связей между регионами. Более того, проводимая сегодня политика прямо-таки провоцирует рост национализма и сепаратизма.
Так, например, предложение полпреда в СКФО Александра Хлопонина о выделении солидных бюджетных средств на переселение северокавказских безработных в другие регионы России вряд ли поможет радикально уменьшить социальную напряженность на Кавказе, но почти наверняка увеличит ее в регионах, куда будут массово переселяться жители Кавказа.
"Государство, вместо того, чтобы наводить гражданский порядок и требовать неукоснительного соблюдения законов в стране, и, конечно, как-то поощрять миграцию, занимается непонятно чем, – считает заведующий сектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН Энвер Кисриев. – Всё это должно происходить самостоятельно, без всяких программ, патерналистских чиновников, которые выдают вам эти деньги, сажают на поезд, вывозят, указывают пальцем, где селиться. А российские власти работают по принципу традиционного, ещё доиндустриального государства, это совокупность чиновников разных рангов, которые решают все вопросы "через себя", для себя и от себя, вместо того, чтобы действовать по закону. Они видят перед собой "народ", который надо опекать, выпасать, давать деньги, забирать деньги, выселять, предоставлять. Из этого ничего не получится. И я представляю, сколько из выделенных средств осядет в карманах чиновников, которые будут заниматься организацией процесса".
Вместо внятной и последовательной национальной политики – налицо метания из крайности в крайность. С одной стороны, двойные стандарты при применении статьи "За разжигание национальной розни", отсутствие какой-либо адекватной реакции на "национальные перегибы" и ущемление прав русскоязычного населения в ряде республик, с другой – опасения, Минкомсвязи РФ по поводу того, что создание Интернет-ресурсов на языках народов РФ "несет в себе угрозу появления разобщенности народов РФ и может быть использовано для создания сайтов экстремистской направленности". В общем, опасения эти, может, и небезосновательны. Если бы об этом своевременно задумалось советское правительство, вряд ли бы советские ученые создали, например, в 1930 и 1941 гг. целых две разновидности алфавита для тувинского языка. А без алфавита объявить тувинский язык государственным было бы значительно сложнее.
Единственным действенным инструментом удержания территориальной целостности России остаются централизованные бюджетные потоки. Однако сам принцип распределения госдотаций провоцирует сепаратизм – ведь чем реальнее угроза отделения того или иного региона, тем щедрее "задабривают" его из госбюджета. И далеко не случайно наряду со все более многочисленными акциями на тему "Хватит кормить Кавказ!" в Сибири ширится движение под лозунгом "Хватит кормить Москву!"
Между тем, продолжающееся ослабление экономических связей между территориями вплотную приблизит момент, когда регионы осознают нецелесообразность дальнейшего существования под крышей федеральной власти, не отличающейся высокой управленческой эффективностью. При этом времени на введение в управление региональным развитием новых и эффективных инструментов остается не более 7-8 лет, считает Александр Гусев.
Статьи по теме:
Написать комментарий