Главный редактор The Moscow news Тим Валл задался вопросом: если в тысяче городов по всему миру проходят протестные движения, направленные против капитализма в лице банковского сектора, то почему в России недовольство настолько мало? В ней нет капиталистических отношений. Или нет общественной воли? А, может, все довольны своей жизнью?
Чтобы понять прорастет ли семя «Занять Уолл-стрит» на российской почве нужно углубиться в его происхождение. Во-первых, США наследуют типично англо-саксонское мировоззрение. Отцы основатели проработали в «Письмах федералистов» концепцию свободы и сместили препятствие к ее осуществлению - бремя английской короны. Раскрепощение обусловил тот факт, что на просторах Северной Америки, по всей видимости, выветрилась английская спертость и замкнутость, то есть та самая пресловутая чопорность.
Но некоторые черты социального поведения были все же сохранены: привычки, рефлексы, реакции. В Англии сильна и, как доказало нам последнее время, жива традиция общественных бунтов. В умеренном варианте, очень близком к англосаксам, тоже наблюдается и в США. В этом смысле «Уолл-стрит» не исключение из правил. Другое дело, что провести параллель с «бессмысленным и беспощадным» русским бунтом вряд ли удастся.
Во-вторых, развитый капитализм предлагает нам образ человека, который укоренен в системе через долговые обязательства и экономическое содействие до полной лояльности правительству и верности кредитным учреждениям. Так человек вписан сразу в ряд контекстов: исторический, культурный, государственный, политический и экономический. Поэтому граждане передовых демократий лучше разбираются в экономике и являются убежденными до ригоризма адептами капиталистической парадигмы.
Их идеология по духу напоминает военно-обязанное и дававшее присягу государю русское дворянство образца XIX века. Только достоинство и знатность в данном случае меняются на выгоду и достаток. Соответственно демонстранты с Уолл-стрит это приблизительный аналог декабристов. Сравнение, конечно, натянуто и хромает, но передает эмоциональную сущность протеста, совсем небезболезненного или заявляемого от полноты жизни.
В-третьих, происходящее сегодня в США и по инерции в других странах не что иное, как закономерный ответ на кризис социально-экономического устройства, оформившегося к 60-м годам прошлого века. И если поколение сменяется раз в тринадцать лет, то уже четвертое поколение потребителей оказалось, с точки зрения прежнего экономического баланса, потерянным. Хотя именно кризис 2008 года, который существенно ухудшил макроэкономические показатели и не нашел адекватного решения до сих пор, обнажил статистику неравенства богатых и бедных, вызвал череду локаутов и обозначил проблему перепроизводства.
Надутый пузырь ипотечного кредитования в 2004 году был мотивирован естественным поведением американских банков, которые, как говорит экономист Евгений Гавриленков, «брали дешевые деньги». По его мнению, после того как лопнул возникший пузырь, появились большие диспропорции в экономике и было неверно заниматься гомеопатией - лечить подобное подобным. Поскольку финансовые проблемы порождают новые проблемы, и следующий кризис приходит, как правило, довольно скоро. «Я не вижу скорого решения, и обвинять банковский сектор, игравший по своим правилам, я бы не стал», - комментирует протесты Гавриленков.
Журналист радиостанции «Голос Америки» Джеймс Брукс замечает изменение в отношении к регулированию, при этом сравнивая США с медленным маятником, который колеблется в пределах допустимой нормы, позволяющей приписать протесты к очередному, но недолгому отшатыванию от стабильной экономической идеологии. Судя по Джеймсу Бруксу, хаос свободного рынка становится понятен все большему числу представителей истеблишмента, наиболее либеральной социальной прослойки.
Чтобы быть убедительным в своей апологии необходимого регулирования Брукс предлагает представить дороги без svetafor. Что же касается ситуации вокруг Уолл-стрит, то финансовые учреждения просуществовали на ней уже пять поколений, считает журналист, потому что их задумали невероятно умные люди (или же они всех убедили, что они действительно такие).
«Один процент населения контролирует весь мир, - говорит Брукс. - Это вызов, чтобы придумать заново средний класс». Но как его создавать, если до конца непонятно, проявлением чего выступает сегодняшний кризис: цикличности системы, экономической аберрацией или наступлением новой эпохи, в которой экономическая парадигма будет перевернута техническим прогрессом. Но не заблуждение ли сам технический прогресс? Как бы то ни было, Брукс считает, что у экономической системы большой взрывной потенциал и много возможностей надувать финансовые пузыри.
«Мы стоим перед очередным кризисом», - говорит российская журналистка Женя Волкова. Она осуждает ФЗ-83. В соответствие с принятым законом российское государство больше не будет финансировать науку, образование, медицину и переведет социальное обеспечение на коммерческую основу. Не принимая всерьез проступающую за высказываниями революционность, вроде «если буржуа не будет жадным, он разорится» и «кризис перепроизводства капиталисты решают уничтожением части производственных сил», в словах Волковой можно расслышать вызревшее у молодежи недовольство.
Пока до лозунгов «Viva la revolution!» еще далеко российского политика Алексея Митрофанов посетило не проходящее чувство дежавю. По его мнению, точно также советским людям показывали протестные движения 60-х годов. «Создавалось ощущение, что капитализм скоро рухнет, - говорит он. - На Западе постоянно продолжаются демонстрации и, несмотря на них, Запад построил сильное государство». Митрофанов убежден: это прокладывание пути для новой экономики, в которой банки не будут играть негативной роли. «На смену идет другая экономика - экономика сети взаимного кредитования, и Россия как всегда последней придет к понимаю этого процесса». Возможно, предполагает Митрофанов, это потому что нам некуда идти и нечего захватывать, Кремль что ли? Но это давно музей...
Но некоторые черты социального поведения были все же сохранены: привычки, рефлексы, реакции. В Англии сильна и, как доказало нам последнее время, жива традиция общественных бунтов. В умеренном варианте, очень близком к англосаксам, тоже наблюдается и в США. В этом смысле «Уолл-стрит» не исключение из правил. Другое дело, что провести параллель с «бессмысленным и беспощадным» русским бунтом вряд ли удастся.
Во-вторых, развитый капитализм предлагает нам образ человека, который укоренен в системе через долговые обязательства и экономическое содействие до полной лояльности правительству и верности кредитным учреждениям. Так человек вписан сразу в ряд контекстов: исторический, культурный, государственный, политический и экономический. Поэтому граждане передовых демократий лучше разбираются в экономике и являются убежденными до ригоризма адептами капиталистической парадигмы.
Их идеология по духу напоминает военно-обязанное и дававшее присягу государю русское дворянство образца XIX века. Только достоинство и знатность в данном случае меняются на выгоду и достаток. Соответственно демонстранты с Уолл-стрит это приблизительный аналог декабристов. Сравнение, конечно, натянуто и хромает, но передает эмоциональную сущность протеста, совсем небезболезненного или заявляемого от полноты жизни.
В-третьих, происходящее сегодня в США и по инерции в других странах не что иное, как закономерный ответ на кризис социально-экономического устройства, оформившегося к 60-м годам прошлого века. И если поколение сменяется раз в тринадцать лет, то уже четвертое поколение потребителей оказалось, с точки зрения прежнего экономического баланса, потерянным. Хотя именно кризис 2008 года, который существенно ухудшил макроэкономические показатели и не нашел адекватного решения до сих пор, обнажил статистику неравенства богатых и бедных, вызвал череду локаутов и обозначил проблему перепроизводства.
Надутый пузырь ипотечного кредитования в 2004 году был мотивирован естественным поведением американских банков, которые, как говорит экономист Евгений Гавриленков, «брали дешевые деньги». По его мнению, после того как лопнул возникший пузырь, появились большие диспропорции в экономике и было неверно заниматься гомеопатией - лечить подобное подобным. Поскольку финансовые проблемы порождают новые проблемы, и следующий кризис приходит, как правило, довольно скоро. «Я не вижу скорого решения, и обвинять банковский сектор, игравший по своим правилам, я бы не стал», - комментирует протесты Гавриленков.
Журналист радиостанции «Голос Америки» Джеймс Брукс замечает изменение в отношении к регулированию, при этом сравнивая США с медленным маятником, который колеблется в пределах допустимой нормы, позволяющей приписать протесты к очередному, но недолгому отшатыванию от стабильной экономической идеологии. Судя по Джеймсу Бруксу, хаос свободного рынка становится понятен все большему числу представителей истеблишмента, наиболее либеральной социальной прослойки.
Чтобы быть убедительным в своей апологии необходимого регулирования Брукс предлагает представить дороги без svetafor. Что же касается ситуации вокруг Уолл-стрит, то финансовые учреждения просуществовали на ней уже пять поколений, считает журналист, потому что их задумали невероятно умные люди (или же они всех убедили, что они действительно такие).
«Один процент населения контролирует весь мир, - говорит Брукс. - Это вызов, чтобы придумать заново средний класс». Но как его создавать, если до конца непонятно, проявлением чего выступает сегодняшний кризис: цикличности системы, экономической аберрацией или наступлением новой эпохи, в которой экономическая парадигма будет перевернута техническим прогрессом. Но не заблуждение ли сам технический прогресс? Как бы то ни было, Брукс считает, что у экономической системы большой взрывной потенциал и много возможностей надувать финансовые пузыри.
«Мы стоим перед очередным кризисом», - говорит российская журналистка Женя Волкова. Она осуждает ФЗ-83. В соответствие с принятым законом российское государство больше не будет финансировать науку, образование, медицину и переведет социальное обеспечение на коммерческую основу. Не принимая всерьез проступающую за высказываниями революционность, вроде «если буржуа не будет жадным, он разорится» и «кризис перепроизводства капиталисты решают уничтожением части производственных сил», в словах Волковой можно расслышать вызревшее у молодежи недовольство.
Пока до лозунгов «Viva la revolution!» еще далеко российского политика Алексея Митрофанов посетило не проходящее чувство дежавю. По его мнению, точно также советским людям показывали протестные движения 60-х годов. «Создавалось ощущение, что капитализм скоро рухнет, - говорит он. - На Западе постоянно продолжаются демонстрации и, несмотря на них, Запад построил сильное государство». Митрофанов убежден: это прокладывание пути для новой экономики, в которой банки не будут играть негативной роли. «На смену идет другая экономика - экономика сети взаимного кредитования, и Россия как всегда последней придет к понимаю этого процесса». Возможно, предполагает Митрофанов, это потому что нам некуда идти и нечего захватывать, Кремль что ли? Но это давно музей...
Написать комментарий