Системная отсталость России: основные характеристики

Время, пожалуй, единственный невосполнимый ресурс и одновременно сопутствующий критерий ретроспективной оценки направления и качества в развитии государства. Эффективность использования времени относительна. В современном мире для успешного развития недостаточно просто эффективно использовать время, его нужно использовать эффективнее, чем это делают все остальные страны либо их подавляющее большинство. В этом контексте модернизация является тем самым инструментом, который переключает политическую, государственную, общественную системы на более эффективный, более конкурентоспособный режим функционирования.

Эффективному использованию времени мешает множество факторов, которые в целом универсальны практически для всех стран. Очевиден и тот факт, что многие страны со временем становятся более цивилизованными, чем они были раньше. Однако скорость их изменения не одинакова и на коротких промежутках времени может быть малозаметной. В то же время мировая практика имеет пример форсажа отдельных стран в своем развитии, когда за несколько десятилетий государство из очевидного для всех аутсайдера переходит в авангард мировой экономики. Одной из таких стран является Китай, который в Концепции долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года именуется лидером в области развития науки, национальной инновационной системы и технологий. В данном контексте Россия относится к числу государств, в которых политико-бюрократический консерватизм доминирует над экономическим здравым смыслом, в результате чего потребность отечественных предпринимателей в инновациях становится противоестественной.

Сохраняющуюся и по некоторым направлениям усиливающуюся системную отсталость России можно рассматривать в трех плоскостях: экономико-технологическом, управленческом, социальном.

1. Экономико-технологическая отсталость

Экономико-технологическая отсталость России, прежде всего, характеризуется тем, что в настоящее время практически не осталось секторов экономики, отраслей промышленности, технологий, в которых позиции России оставались бы сильными по сравнению с развитыми странами. Кроме того, технологическое отставание становится источником множества прогнозируемых и внезапных техногенных катастроф, перманентный характер которых подчеркивает необходимость проведения системных преобразований и реализации комплекса крупных долгосрочных инвестиционных проектов, ориентированных на развитие промышленности и инфраструктуры.

Долгое время традиционной нишей России считалось освоение космоса. Однако в последнее время череда неудач с запуском ракет, выводом на орбиту спутников свидетельствует о кризисе в этом направлении. Более того, если цепочка катастроф продолжится, это приведет к временному и возможно продолжительному отказу от полетов, сворачиванию собственной космической программы вследствие крупных экономических потерь и наступления ответственности перед зарубежными партнерами, что станет закатом для отечественной космонавтики. Если в других областях кризисная ситуация может быть менее очевидна, то в данном случае неудачи, которые трудно скрыть, и отсутствие полетов будут красноречивым подтверждением утраты Россией своих позиций в исследовании и освоении космоса.

Другим полем, на котором Россия традиционно имела технологические преимущества, являлось вооружение. Однако в настоящее время значительных прорывов в этой области не наблюдается. Например, только на разработку и испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Булава» Россия уже потратила 14 лет (с 1998 г. по н.в.) и десятки миллиардов рублей. Всего было произведено 16 испытательных пусков «Булавы», из них только восемь признаны успешными, еще два – частично успешными. Последний запуск ракеты состоялся 27 августа 2011 года. В настоящее время на боевое дежурство «Булава» еще не принята и продлевается срок эксплуатации ракет «Тополь», являющихся разработкой СССР, завершившейся в 1988 году.

Долгое время аксиоматично считалось, что потенциал оборонно-промышленного комплекса и военной науки не утрачен – его просто незаметно в силу высокой секретности. Однако в 2011 году Генштаб России публично признал, что российская армия и военная наука минимум на 20 лет отстают от стран Запада. Прозвучи данная фраза 10 лет назад, возможно оставалось бы больше возможностей для исправления ситуации. Таким образом, долгожданный трансфер военных технологий в гражданский сектор уже смысла не имеет. В сложившихся условиях для России безальтернативным становится приобретение за рубежом не только вертолетоносцев «Мистраль», беспилотных летательных аппаратов, но даже и современного стрелкового оружия, отличающегося высокой точностью, для элитных силовых подразделений России. В целом, сравнение российского оружия с оружием развитых стран приводит к выводам, примерно похожим при сопоставлении продукции отечественного и зарубежного автопрома.

Значительную угрозу технологической безопасности страны представляет отсутствие в России освоенного производства компьютерной техники полного цикла, что составляет не только основу современных вооружений, информационных технологий государственного управления, но и повседневной жизни. При этом нет никаких оснований полагать, что в ближайшие 10 лет такое производство в России будет организовано. Отсутствие данной отрасли промышленности автоматически оставляет страну за рамками высоких технологий в обычном статусе реципиента и не позволяет развиваться отечественным научным исследованиям в этой перспективной области.

Губина экономико-технологической отсталости может быть проиллюстрированы следующими данными.

Для экономики России значения традиционных показателей эффективности производства, а именно: производительности труда, фондоотдачи, экологичности производства, энергоемкости – в несколько раз хуже, чем в развитых странах. Например, по производительности труда Россия отстает от США в 4 раза. Средний возраст производственного оборудования в промышленности России составляет порядка 20 лет в то время, как в США аналогичный показатель составляет 7 лет. При таком уровне дифференциации вряд ли можно рассчитывать на высокие экономические результаты и быть конкурентоспособным. Скорее всего, выявленное отставание России от развитых стран будет довольно долгим, однако при этом большое значение имеет масштаб отставания, а именно длинная или короткая дистанция отделяет Россию от стран-лидеров.

Технологическая неэффективность в области производства электроэнергии может быть представлена посредством сопоставления потребления «голубого топлива» установками, генерирующими электроэнергию в условиях городов. Так, современные парагазовые установки, например, производства фирмы Siemens, по сравнению с традиционными паротурбинными установками, эксплуатируемыми ОАО «Мосэнерго» еще с советских времен, имеют более высокий коэффициент использования топлива, позволяя экономить расход газа до 30%. В условиях монополизированности рынка избыточное потребление топлива оплачивают потребители. В масштабах всей страны технологическая отсталость в энергетике оборачивается колоссальными издержками. Необходимо обратить внимание на тот факт, что электроэнергетика – не та сфера экономики, в которой имеется острый дефицит инвестиционных средств.

Невзирая на высокий спрос и доходность, нефтеперерабатывающая промышленность уже долгое время также не торопится вкладывать средства в расширение и модернизацию производства и переходить на выпуск моторного топлива, соответствующего современным европейским стандартам. Так, по имеющимся данным из 31 крупного нефтеперерабатывающего завода России только 6 предприятий достигли глубины переработки нефти в 80-88%, что приближает их к 90-процентному уровню США и Европы. При этом суммарная мощность 6 заводов в общей мощности 31 нефтеперерабатывающего предприятия составляет 26,4%. Более того, в регионах страны, в том числе московских аэропортах, периодически возникает дефицит топлива.

В целом, последствия технологической отсталости многолики. Это и учащение технологических катастроф с массовыми человеческими жертвами и экономическим ущербом, усиление импортной зависимости, и, наконец, устойчиво завышенные по сравнению с развитыми странами цены на многие товары в лучшем случае с тем же или даже меньшим уровнем качества.

2. Отсталость системы управления

Отсталость системы управления заключается в устойчивой неспособности государственного аппарата своевременно принимать и реализовывать эффективные решения, нести ответственность за последствия принятых решений. Большинство государственных вопросов оперативного, среднесрочного характера решается соответственно годами и десятилетиями. При этом используются решения, разработанные и предложенные десятки лет назад.

Приведем наиболее яркие примеры, свидетельствующие о разбалансированности и подтверждающие низкое качество функционирования системы государственного управления.

Отсутствие системного автономного функционирования государственного аппарата в соответствии с законодательством компенсируется «ручным» управлением. Так, в 2009 году количество поручений Президента России возросло на 30% по сравнению с 2008 годом – с 1354 ед. до 1753 ед. (почти 5 поручений в день – http://kremlin.ru/news/7114). Количество поручений Председателя Правительства Российской Федерации может быть в несколько раз больше. При этом необходимо отметить, что поручения оперативно компенсируют недостатки действующих нормативно-правовых актов, выступают заменителями указов, распоряжений, постановлений.

Кроме того, государственные решения, оформленные в виде нормативно-правовых актов и даже поручений, отличаются низкой степенью выполнения. Одной из ярких иллюстраций масштабного невыполнения государственных решений являются выявленные преступления в укрывании правоохранительными органами запрещенного игорного бизнеса. Кроме того, ряд поручений Президента России остается вообще не выполненным.

Дезорганизованная работа государственного аппарата порождает неэффективное расходование бюджетных средств. Так, по данным Президента России, из 5 трлн. рублей годового объема государственных закупок размер хищений составляет 20%, что превышает годовой объем финансирования всех реализуемых в стране федеральных целевых программ. Данный факт характеризует, в том числе, неэффективность соответствующего законодательства, а также работы государственных финансово-контрольных органов.

Несвоевременность принятия решений приводит и к пространственно-экономическим перекосам. Например, решение об административном преобразовании Москвы и Московской области было принято только тогда, когда в столице России практически больше не осталось площадей для новой жилищной застройки, и город вплотную приблизился к транспортному коллапсу. С учетом сложившихся темпов жилищного строительства, прироста транспорта и увеличения пассажиропотока спрогнозировать для Москвы наступление критического момента не составляло большого труда. Более того, такие оценки имелись.

В целом система управления, пребывая либо в состоянии крайней пассивности либо крайней нестабильности, не выполняет свою функцию по организации социально-экономических отношений в целях повышения их эффективности. В этих условиях управляемая система долгое время находится в состоянии вынужденной самоорганизации, в основе которой лежат далеко не цивилизованные правила.

3. Социальная отсталость

Социальная отсталость России выражается в сравнительно низком качестве жизни граждан, определяемым уровнем развития здравоохранения, состоянием жилищной сферы, образования, науки и других сфер.

Одним из показателей благополучия семьи является наличие собственного жилья, а также доступность его приобретения. По уровню жилищной обеспеченности (отношение объема жилищного фонда к численности населения) Россия уступает Германии, также разрушенной в ходе Второй мировой войны, в 2 раза, США – в 3 раза. При этом, учитывая темпы жилищного строительства и естественное выбытие жилищного фонда, достигнуть сегодняшнего уровня Германии и США удастся лишь не ранее чем через 40 и 95 лет соответственно. Сохраняющийся десятилетиями в России дефицит жилья обуславливает высокие цены и процентные ставки по ипотечным кредитам, величина которых в несколько раз больше, чем в развитых странах.

Отечественная система высшего образования, которая долгие годы позиционировалась лучшей в мире, в настоящее время является неконкурентоспособной на международном уровне. Например, в авторитетном рейтинге университетов Academic Ranking of World Universities за 2010 год в число 500 ведущих университетов входят только 2 российских вуза: МГУ (74-е место) и СПбГУ (в четвертой сотне). Никакие другие национальные вузы в рейтинге не представлены. При этом возможный скептицизм к зарубежным рейтинговым оценкам никак не может повысить качество российского высшего образования, которое по стоимости в ряде случаев эквивалентно обучению в университетах Европы и США.

В настоящее время ставка на развитие вузовской науки посредством различных программ поддержки выстраивает иерархию государственных университетов, в рамках которой ряд вузов претендует на статус научно-исследовательских центров. Вместе с тем, практическое использование многих прорывных научных результатов, если таковые и будут получены вузовской наукой в среднесрочной или долгосрочной перспективе, представляется достаточно сомнительным в условиях, когда в российской экономике не имеется высокотехнологичных секторов экономики. На их создание и освоение потребуется не менее 10 лет при значительных инвестиционных вложениях. Корпоративная наука по аналогичным причинам остается в кризисном состоянии.

Современный гражданский сектор науки России в рамках государственных академий наук перманентно сжимается, о чем можно судить по сокращающему количеству исследователей, и продолжает оставаться в значительной степени автономным как от реального производства, так и от сферы образования. Практика показывает, что обоснование фундаментальности проводимых исследований как научного задела для будущих поколений в современных условиях себя не оправдывает. Отсутствие связки фундаментальных исследований с перспективным использованием их результатов в прикладных исследованиях, ориентированных на промышленность, позволяет квалифицировать программу фундаментальных исследований РАН и некоторых других государственных академий наук как исключительно венчурный проект с повышенными рисками неуспеха. Стоимость этого проекта составляет порядка 52 млрд. руб. в год.

В 2011 году указом Президента России утвержден перечень приоритетных направлений развития науки, технологий и техники в Российской Федерации, а также перечень критических технологий. Несмотря на директивный порядок данных установок, не прошедших открытых дискуссий, вектор развития национальной экономики и науки официально определен. В Концепции долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года позиционируются высокотехнологичные сектора национальной экономики, среди которых авиационная и ракетно-космическая промышленность, судостроение, радиоэлектронная промышленность, атомный энергопромышленный комплекс, энергетическое машиностроение, информационно-коммуникационные технологии. При этом связка, хотя и не полная, между приоритетами, критическими технологиями и высокотехнологичными секторами имеется.

Для успешного развития высокотехнологичных секторов, приоритетных направлений и критических технологий, а также обеспечения конкурентоспособности на международном уровне, прежде всего, необходимо провести максимально подробный анализ передовых достижений, в том числе результатов мировой науки, приобрести права на использование наиболее значимых результатов, легально либо другими способами в установленные сроки получить необходимые современные технологии (в том числе технологическое оборудование), которые освоены в развитых странах, и далее на этой базе развивать собственное производство и научные исследования.

Из трех секторов отечественной науки – корпоративно-отраслевой, академический и вузовский – ведущую роль должен играть первый. Академическая и вузовская наука – необходимые вспомогательные элементы, научные результаты которых будут ускорять продвижение корпоративно-отраслевой науки в освоении новых знаний, разработки и совершенствования новых технологий. Вместе с тем академическая и вузовская наука должны стать поставщиком квалифицированных научных кадров для корпоративно-отраслевой науки. Взаимодействие ведущих предприятий высокотехнологичных секторов экономики, их научных подразделений с профильными вузами, научными организациями может успешно осуществляться в рамках технологических платформ.

Современная фундаментальная наука России, осуществляемая преимущественно государственными академиями наук, нуждается в рациональной интеграции с международной как в целях преодоления своей отсталости, так и в связи с высокой стоимостью современных исследований, необходимостью использования современных уникальных научных стендов и установок, которых на территории России практически нет. Программа фундаментальных исследований профильных государственных академий наук, ожидаемые научные результаты должны быть согласованы с ведущими предприятиями высокотехнологичных отраслей на предмет обеспечения их востребованности. Финансирование Программы должно быть увязано с приоритетными направлениями и критическими технологиями.

Среднесрочная программа научных исследований профильных государственных вузов и государственных научных организаций в виде государственного задания, финансируемого за счет бюджетных средств, должна быть также сформирована с учетом потребностей ведущих производственных предприятий высокотехнологичных секторов экономики и учитывать работы, выполняемые в рамках академической науки. Целесообразным также является интеграция вузов и научных организаций в международное научное пространство.

По мере достижения поставленных первоочередных задач, степень исследовательской независимости академической и вузовской науки от предприятий высокотехнологичных секторов экономики в разумных пределах может повышаться. Однако в настоящее время системное, в том числе технологическое, отставание России от развитых стран не позволяет отечественной науке быть раздробленной и заниматься творческим поиском автономно друг от друга и от потребностей экономики. Модернизация и задача ускоренного технологического развития делает необходимым консолидацию национального сектора исследований и разработок во главе с корпоративно-отраслевой наукой.