29 МАР, 00:44 МСК
USD (ЦБ)    92.5919
EUR (ЦБ)    100.2704


Наука, кризис и война: скрытые связи, лежащие на поверхности

25 Февраля 2009 14462 7 Экономика
Наука, кризис и война: скрытые связи, лежащие на поверхности

18.02.2009 в Москве состоялось очередное заседание Никитского клуба ученых и предпринимателей на тему «Неэкономические факторы мирового кризиса». Данная статья представляет собой расширенный вариант доклада, сделанного главным редактором «Капитала страны» на данном заседании.

        Начавшийся в 2008 г. финансовый кризис, перерастающий в полноценный экономический спад, многих удивляет своей внезапностью и силой. Но так ли уж это удивительно?


        А сколько времени может продлиться кризис? И почему мы слышим негативные прогнозы о том, что кризис продлится долго? Почему деловые круги не могут быстрее разобраться в ситуации и перегруппировать свои силы?


        Все эти вопросы пока не находят простого и адекватного объяснения. Попробуем разобраться в некоторых причинно-следственных связях.


        1. Кризис как отсутствие эффективного делового пространства для капитала. В чем специфика современного кризиса? Чем нынешний ипотечный пузырь, например, отличается от Интернет-пузыря начала века, который для мира прошел относительно безболезненно?


        Развитие экономики, как известно, идет от пузыря к пузырю. Когда один пузырь лопается, то возникает кризис и начинаются активные поиски новой экономической ниши, где можно было бы надуть еще один пузырь. В начале 2000-х годов, когда Интернет-пузырь лопнул, мировые капиталы были «закачаны» в сферу жилищного строительства. Это было сделано достаточно быстро, в связи с чем мир и не впал в затяжной и глубокий кризис. В принципе мировой бизнес прекрасно понимал, что это не та сфера, где можно надуть «полноценный» пузырь, но выбирать было не из чего. Надо было переориентировать мировой капитал, что и было сделано. Рынок жилищного строительства был достаточно насыщенным и все понимали это, но на несколько лет его должно было хватить. Оказалось, что его хватило примерно лет на шесть-семь, а это, пожалуй, даже немного больше, чем можно было ожидать. А что теперь?


        Теперь накопленный в мире огромный капитал исчерпал свои возможности по получению высоких прибылей: все известные рынки насыщены до предела, их рост ограничен, а норма прибыли с капитала на этих рынках становится минимальной и не удовлетворяет капиталистов. Держатели капитала в панике – куда «закачивать» многомиллиардную массу денег? Где такие вложения себя оправдают? Где прибыль с капитала будет высокой, стабильной и долговременной?


        Увы, ответов на эти вопросы пока нет. И это очень опасная ситуация, потому что до тех пор, пока вразумительные ответы не будут получены, капитал будет буквально беситься в поисках перспективных экономических зон для дальнейшей капитализации. И здесь возникает сакраментальный вопрос: а как долго будет длиться кризис? Ответ прост: до тех пор, пока не будут обнаружены новые ниши эффективного вложения мировых капиталов. Сегодня пока никто не видит этих новых ниш, в связи с чем накопленные капиталы невозможно «связать» и они все больше «перегреваются». Данный факт можно сформулировать следующим образом: нынешний кризис является следствием отсутствия новых секторов экономики, куда мог бы смог устремиться мировой капитал.


        2. Война как способ ликвидации экономического кризиса. В чем заключается опасность нынешней ситуации?


        В том, что длительное затягивание кризиса не просто тяжело для населения, а тяжело для капитала, ибо он должен «работать», а не «простаивать». Переполненные и перенасыщенные рынки лишают капитал высокого процента, а это недопустимо. Еще более страшным для капитала является инфляция. Если идет рост цен, а капитал лежит без движения, то это означает, что он просто-напросто обесценивается. Но так он через некоторое время может вообще постепенно «испариться». Но тогда какой смысл в капитале и в его накоплении?


        Короче, застой капитала недопустим. Но капитал какое-то время все-таки может подождать, но не слишком долго, ибо всему есть предел. И что делать владельцам капитала, если их терпение исчерпано? А рынки по-прежнему нужны и их надо откуда-то «достать».


        Учитывая, что кризис это всегда избыточное предложение товаров, услуг и капитала, то нужно изменить это положение. Но если людям уже ничего не надо, ибо у них итак все есть, то это положение дел можно искусственно «исправить». Это можно сделать с помощью такого великолепного инструмента по уничтожению материальных благ, как война. Ее разрушительное воздействие «благотворно» скажется на рынке, ибо избыток благ быстро сменится на их недостаток, снова возникнет дефицит, и капитал тем самым снова получит возможность начать деятельность по воссозданию этих благ. Проблема в том, что рынки, на которых будет работать капитал, будут те же, что и раньше, а следовательно, не произойдет никаких экономических инноваций и производственно-торговая спираль просто-напросто снова повторится. Кроме того, человеческие жертвы и страдания сами по себе говорят о нежелательности войны.


        Длительный кризис действительно очень опасен. Например, Великая Депрессия 1929-1933 г., затянувшаяся на 4 года, дала свой итог – становление нацизма. Причем его корни произрастают, как это ни странно, из самой демократичной страны в мире – из Голландии. Потом уже он нашел свое логическое продолжение в Италии и Германии. Это и понятно: если вы не имеете работу год или два, а то, может, и все четыре, то возникает вопрос, кому и зачем нужен такой капитализм и кому нужна экономическая свобода?


        Кстати говоря, именно Великая Депрессия ответственна и за становления коммунистического режима в мировом масштабе. Например, когда у западных инженеров не было работы и им было буквально нечего есть, то в это же самое время советская Россия вела стройки века и могла переманивать к себе хороших специалистов уже хотя бы потому, что могла их накормить. Впоследствии многие западные разведчики переходили на сторону Советского Союза, причем не за деньги, а по идейным соображениям, искренне считая, что за этой страной будущее. Результатом такой «поддержки» нацизма и коммунизма стала Вторая мировая война со всеми вытекающими из нее последствиями. Оплот нацизма (Германия) и оплот коммунизма (СССР) столкнулись между собой, но само их порождение берет основу в Великой Депрессии. Впоследствии, уже после войны, Советский Союз смог похитить у США секреты атомной бомбы с помощью симпатизирующих ему американских физиков. Следовательно, психологический шок от кризиса 30-х годов продлился около 20 лет, демонстрируя тем самым силу депрессивного эффекта.


        Таким образом, долгосрочное влияние Великой Депрессии было очень сильным и поистине ужасным. Причина все та же – отсутствие новых рынков в условиях невиданного ранее материального изобилия. Сейчас ситуация сильно напоминает описанные драматические события прошлого. Резюме: чем дольше будет идти поиск новых рынков, тем более длительным будет кризис и тем больше вероятность возникновения войны.


        Здесь хотелось бы специально остановиться на моменте, на котором часто заостряют внимание при обсуждении современной мировой финансовой системы. Это утверждение о виртуальности денег и финансов, об отрыве символов от реальной экономики. Все это имеет место, но вместе с тем надо иметь ввиду и другое: капитал является реальной силой, противостоять которой сегодня ничто не может. Мы можем отрицать эту силу, мы можем считать, что весь этот капитал не настоящий и вся экономика виртуальна, но когда речь заходит о последствиях кризиса и о том, что происходит при отсутствии «резервуаров», способных вместить в себя этот якобы фиктивный капитал, то он очень быстро доказывает свою мощь и действенность, сметая все на своем пути. И война является всего лишь одним из инструментов «связывания» капиталов. Разумеется, это «инструмент последней инстанции», но все-таки это реальный инструмент, канал по обеспечению работоспособности капитала.


        Помимо опасности со стороны большого капитала имеется и другая опасность, идущая снизу. Она связана с поиском рядовыми экономическими агентами возможностей заработка. И в условиях тотальной безработицы и отсутствия легальных и осмысленных способов получения доходов начинают активизироваться разные криминальные виды деятельности. Это торговля оружием и наркотиками, действия военных группировок на территории суверенных государств. Последним и, пожалуй, наиболее ярким проявлением таких тенденций явилась активизация и высокая эффективность действий сомалийских пиратов. Такого рода деятельность создает благоприятный фон для более глобальных военных операций.


        3. Инфляция и капитал: проблема глубинной связи. Как ни странно, но практически нигде не говорится о фатальной связи капитала и инфляции. Между тем связь эта является очень простой и абсолютно фундаментальной. Какова же она и как ее можно представить на пальцах?


        Начнет с некоторых важных фактов. Во-первых, сегодняшний экономический мир функционирует в условиях положительной инфляции. Практически ни в одной стране мира в нормальное время не наблюдается дефляции, когда цены имели бы устойчивую тенденцию к снижению. Можно говорить о низких темпах инфляции, близких к нулю, можно говорить о гиперинфляции, но сама инфляция присутствует практически всегда. Во-вторых, некоторое снижение цен наблюдается в кризисные периоды. Однако эта закономерность часто нарушается: дефляция была характерна больше для классических кризисов прошлого, а сейчас она наблюдается только в развитых странах мира, да и то не слишком часто. В-третьих, высокая инфляция разрушительно сказывается на реальной экономике.


        Данные факты подводят к простейшему вопросу: зачем и кому нужна инфляция и откуда она берется?


        Наш ответ на поставленный вопрос несколько субъективен, но в целом вполне соответствует реальности. Инфляция является движущим мотивом развития в том смысле, что заставляет мировой капитал постоянно «оборачиваться». Если капитал просто заморозить, тезаврировать, попытаться его просто сохранить, складировав, например, в банковской ячейке или дома, то при 10-процентной годовой инфляции это будет означать, что через год ваш капитал уменьшится на 10%. Если продлить срок пассивного лежания капитала, то потери будут еще больше. Иными словами, при инфляции пассивно лежащий капитал просто «испаряется», а это по определению недопустимо. Поэтому инфляция подстегивает владельца капитала на активные действия по поиску каналов вложений денег, причем процент с каждой денежной единицы должен быть не просто ненулевым, но таким, чтобы еще и перекрыть темп инфляции. Только в этом случае будет происходить рост капитала, его саморазрастание. В этом случае время будет работать на держателя капитала, а не против него, как в случае с пассивным сохранением денег.


        Таким образом, в обычное время инфляция не позволяет капиталисту расслабиться и спокойно сидеть на деньгах. В этом и заключается глубинный смысл инфляции – в обесценении капитала. В случае кризиса, когда не удается найти эффективные каналы приложения капитала, иногда наблюдается дефляция, т.е. падение цен. Это также понятно из предыдущей схемы: если капиталу идти некуда и он поневоле должен на какое-то время пассивно «отлеживаться», то высокая инфляция его просто-напросто уничтожит, что недопустимо. Соответственно капиталу в это время выгодна дефляция, когда даже простое сохранение капитала означает его увеличение, ибо при дефляции его покупательная способность возрастает. Можно сказать, что дефляция представляет собой механизм, с помощью которого капитал может себе позволить временную передышку.


        Надо сказать, что в последнее время механизм дефляции все слабее проявляется. Фактически это означает, что сегодня в мире возросли требования к динамичности капитала и даже в кризисные периоды он должен продолжать свое движение. Это одна из особенностей современной экономики.


        Экономисты полагают, что грядет новая эпоха, когда дефляция в развитых странах будет сопровождаться инфляцией в развивающемся мире. Считается, что этот феномен чрезвычайно важен и его будут изучать следующие поколения экономистов-исследователей. Однако в данном случае важно то, что сейчас намечается переход к гетерогенному миру инфляции. Но почему происходит такое расслоение мира?


        Если отвлечься от высокой теории, то объяснение может быть дано опять-таки в терминах интересов крупного капитала. Центры капиталистического мира (развитые страны), где сконцентрированы мировые капиталы, должны спасти себя от инфляции и им выгодно формировать у себя дефляционный режим развития. Периферия капитализма (слабо развитые страны), где работают чужие капиталы из других стран, не страдают от переполнения капитала и там режим дефляции так сильно не нужен. Фактически речь идет о том, что центры капитализма выступают в качестве своеобразных гаваней, где мировой капитал может некоторое время «отстояться» при возникновении кризисных потрясений в мировой экономике. Для этого там и нужен режим дефляции. Даже если капиталу в развивающихся странах станет слишком плохо, то он просто-напросто уйдет в центр и там пересидит сложное время. Сейчас трудно сказать, насколько такая модель отношений будет устойчива, но ее конфигурация вполне разумна с точки зрения сохранения крупных капиталов.


        Теперь вопрос о том, почему мир не может функционировать в условиях дефляции. В принципе можно было бы предположить, что центральные банки в состоянии проводить достаточно жесткую денежно-кредитную политику, при которой предложение денег было бы меньше спроса, что и стимулировало бы снижение цен. Однако на практике такая политика приводит к подавлению экономической активности. Инъекции денег в экономику должны опережать процесс создания товарной массы, ибо они и служат своеобразным стимулом для производственной деятельности. Но даже небольшое опережение денежных вливаний в экономику приводит к временному возникновению избытка денег, что и порождает инфляцию.


        Переходя на образные сравнения, можно сказать, что деньги для экономики – это как топливо для автомобиля: сначала заливают топливо, а потом едут. Разумеется, можно залить топливо и никуда не поехать или простоять на месте, прогревая вхолостую автомобиль, но нельзя требовать, чтобы машина сначала поехала, а потом уже по ходу дела добавлять в нее бензин по мере необходимости. Данная логика проявляется в экономике на всех уровнях. Например, чтобы начать производство надо сначала вложить определенный капитал, а потом что-то произвести; обратное невозможно. Неудача в производственном процессе означает, что вложенные деньги не получили соответствующего товарного эквивалента, что рано или поздно проявится в виде инфляции. Учитывая, что неудача является нормой капиталистического предпринимательства, всегда имеются «неправомерные» впрыскивания денег в экономику.


        4. Кризис в науке как преддверие финансового кризиса. Выше мы выяснили несколько моментов. Во-первых, капитал не может остановиться в своей экспансии, для чего должны постоянно существовать каналы для его выгодного вложения. Во-вторых, если возникает проблема в отыскании каналов вложения капиталов, то со временем нарастает вероятность войны как способа запустить развитие традиционных рынков заново. В-третьих, в настоящее время каналы для выгодного вложения капиталов не просматриваются.


        Ниже остановимся подробнее на третьем аспекте проблемы, а именно: почему не находятся каналы для мирового капитала, кто в этом виноват и что надо делать?


        Раскрывая данный вопрос, надо исходить из того факта, что предприниматель и инвестор как держатели капитала могут многое, но не все. Они могут организовать новое производство, они могут наладить сбыт новой продукции, они даже могут построить новый брэнд. Если надо, то они могут договориться с чиновниками, найти нужные кадры и закупить самое передовое оборудование. Но все это они могут сделать только тогда, когда уже ясно, куда надо вкладывать капиталы. Но вот определить эти направления держатели капиталов не могут, ибо не знают технологических возможностей современного мира. Но кто же тогда должен им указать вектор развития?


        Ответ напрашивается сам собой: те, кто имеют дело с новыми технологиями. Это сословие инноваторов, которое произрастает из недр науки. Именно наука открывает новые горизонты развития, именно ученые предлагают технологические и управленческие инновации. Именно они и должны сориентировать бизнес, куда ему двигаться, когда традиционные пути исчерпаны.


        Ну и почему же, спрашивается, они не делают этого, когда весь мир от них этого ждет?


        Здесь мы подходим к очень важному моменту, а именно к утверждению, что еще задолго до финансового кризиса 2008 года наука сама попала в состояние кризиса, в котором до сих пор и пребывает. Что это означает?


        Дело в том, что вложения в науку – это хоть и специфические, но все те же вложения капитала, которые должны иметь определенную отдачу. Даже если в науку вкладывает деньги государство, то оно эти деньги берет с населения, собирая с них лишние налоги, которые потом и расходуются на науку. Как правило, государство выступает в качестве стратегического инвестора. Это означает три момента. Первое – оно берет на себя такие высокие риски, которые частный капитал брать в большинстве случаев отказывается. Второе – государство довольствуется низкой нормой прибыли с вложенного капитала; такая отдача редко может удовлетворить держателей частного капитала. Третье – государство имеет большой горизонт планирования и может мириться с очень длительным сроком окупаемости инвестиций; частный капитал на такие сроки не соглашается. Однако, несмотря на указанную специфику, государство является инвестором и должно вернуть себе с прибылью вложенные в науку деньги.


        Возврат средств происходит путем генерирования наукой новых бизнес-предложений. Проблема сегодняшнего дня заключается в том, что наука стала убыточным проектом, т.е. она не может предложить государству и бизнесу ничего по-настоящему интересного. Наука плодит множество теоретических разработок, но не дает практических рекомендаций. На языке экономики это означает, что предложение научного продукта превышает спрос на него. Научный продукт такого качества становится никому не нужным. Это не означает, что в современной науке нет ничего плодотворного. Это означает только то, что в ней мало этого плодотворного для той массы капитала, которая сегодня накоплена в мире. Следовательно, так же как обычный экономический кризис есть хроническое избыточное предложение товаров и услуг, так и кризис науки есть хроническое избыточное предложение научных (теоретических) исследований. Как на обычном рынке в условиях кризиса нельзя продать производимые блага, так и на научном рынке нельзя найти применение проводимым исследованиям. 


        Поясним, о чем собственно идет речь. Сегодня наблюдается явный кризис в сфере энергетики, весь мир нуждается в газе и нефти, но никаких конструктивных новых методов получения энергии наука не предлагает. Между тем физики активно разрабатывают теорию суперструн, которая при всей своей сложности и фундаментальности не сулит никаких интересных практических предложений. В настоящее время огромные финансовые и кадровые ресурсы бросаются на развитие этого экзотического направления физики, тогда как проблемы практической энергетики уже долгое время остаются незаслуженно забытыми.


        На этом фоне довольно парадоксально выглядят некоторые последние события. Например, из-за манипуляций Украины с вентилями российских газопроводов, проходящих по ее территории, Европа примерно на неделю оказалась в очень сложном положении. Причем положение было сложным настолько, что речь шла о выживании ее населения в условиях суровой зимы. Фактически Европа оказалась зависимой от российских энергоресурсов на фоне гигантских исследований малопродуктивных областей физики. На этом фоне почти полного отсутствия собственной энергетики довольно странно смотрится строительство Большого Коллайдера, который, скорее всего, не даст никаких принципиально новых знаний, а главное, не сможет обогреть Европу.


        Подчеркнем, что кризис науки – это не просто неэффективные вложения. В конце концов, любые убытки можно списать, но дело не в этом. От науки ждали новых предложений, а она их не дала – и это принципиальный момент. Грубо говоря, в науке оказались «сбиты прицелы» и нарушены естественные приоритеты в исследованиях. Создание общей теории струн может и подождать, тогда как энергетика ждать уже не может. Если сегодняшний финансовый кризис перерастет в кризис энергетический, за которым последует масштабная война, то до теории струн дело может вообще не дойти.


        Два десятилетия назад наука предложила миру персональные компьютеры, Интернет и мобильную связь. Этого хватило на то, чтобы надуть мощнейший инвестиционный пузырь, создать совершенно новый сегмент мировой экономики и изменить лицо планеты. Сегодня ничего похожего пока не просматривается.


        Сказанное выше – это лишь одна сторона вопроса, но есть и другая. Дело в том, что наука оторвалась от бизнеса, а бизнес от науки; между ними наблюдается очень слабая коммуникация, сопровождающаяся взаимным непониманием. Здесь мы наблюдаем типичный сбой в работе обратных связей. Так, снизившаяся отдача от науки приводит к тому, что снижается ее финансирование с пропорциональным уменьшением доходов исследователей. В результате многие из них становятся если и не нищими, то не слишком состоятельными. Таким людям доверить свои огромные капиталы и рисковать по их наводке представители делового мира считают просто опасным. В ответ идет волна недоверия и со стороны исследователей, которые воспринимают дельцов как нуворишей, казнокрадов и интеллектуально несостоятельных людей. При таком взаимном отторжении диалог становится либо очень затруднен, либо вообще невозможен. Соответственно исследователи проявляют пассивность и не идут со своими предложениями к бизнесу, а бизнес замыкается в своей самодостаточности и не обращается с вопросами к науке. В таких условиях, даже если в научной сфере и появится что-то интересное, то оно может быть просто не замечено бизнес-общественностью. (Речь идет не о том, чтобы исследователи бегали за предпринимателями, а об их плодотворном диалоге. Примером такой конструктивной деятельности может служить Н.Тесла, который всегда имел спонсоров для своих фундаментальных исследований. Что-то похожее демонстрировал Т.А.Эдисон, но с меньшим накалом научной фундаментальности.)


        Таким образом, избыток теоретических разработок в науке как первичная стадия кризиса уже переродился в следующую стадию – во взаимное недоверие ключевых групп экономических агентов (исследователей и инвесторов). Понятно, что в таких условиях поиск новых зон для эффективного инвестирования очень осложнен.


        Теперь можно вернуться к вопросу, сформулированному нами ранее: как долго будет длиться кризис? Ответ можно конкретизировать: до тех пор, пока наука не укажет новый технологический вектор развития общества. И чем дольше наука будет медлить с рождением этого пресловутого технологического вектора, тем дольше будет длиться кризис и тем больше вероятность глобальной войны.


        5. Циклы рациональности мышления. Нарушение нормальной связки между бизнесом и наукой детерминируется тем фактом, что обе эти сферы подвержены сильной мистификации. Например, наука настаивает на расширении фундаментальных исследований, подгоняя под это определение все, что угодно. Бизнес часто выставляет напоказ свою социальную ответственность, включая в нее свои собственные нужды. Однако на поверку все это оказывается гораздо сложнее. Рассмотрим более подробно данный вопрос применительно к науке.


        Коснемся различий между фундаментальной и прикладной наукой. Где грань между ними? Сейчас данные понятия полностью затуманены. Например, средства массовой информации нас тешут сообщениями о том, что якобы получены окончательные доказательства о существовании черной дыры в нашей Галактике. И это подается как фундаментальное открытие. Но является ли оно таковым? Данный вопрос, может быть, даже не имеет ответа.


        А что делают представители теории струн? Уже сейчас имеется точка зрения, согласно которой результат их деятельности состоит в построении в голове исследователя сложной сети нейронных цепочек, отражающих связи в физическом мире. Тем самым полезность занятий в области теории струн есть, но она касается только самого исследователя и не затрагивает широкие общественные слои населения. Может ли такая деятельность трактоваться как фундаментальная наука? Ответ опять-таки остается открытым.


        Одновременно с этим проблемы современной энергетики оказываются на периферии фундаментальной науки. Это, скорее, наука прикладная. Но так ли это? Например, сегодня до сих пор нет ясности в отношении природы шаровой молнии. Между тем многие специалисты утверждают, что именно это явление сулит новые возможности в построении альтернативной энергетики. Многие ли физики сегодня озабочены исследованием шаровой молнии? Нет. А почему? Потому что это направление лежит в стороне от столбовой дороги фундаментальной науки. Но так ли все просто?


        Если обратиться к истории науки, то мы увидим, что все великие ученые прошлого отдали дань шаровой молнии. Еще Михаил Ломоносов занимался ее исследованием. Позже данный объект привлек внимание Николы Теслы, а еще позже ей удели внимание и «отец современной физической оптики» Роберт Вуд. Неужели все эти выдающиеся исследователи занимались мелкой прикладной проблемой? Скорее всего, случай шаровой молнии говорит о том, что деление исследований на фундаментальные и прикладные себя исчерпало и нужно переходить к более целостной картине науки.


        Однако за бортом нашего рассмотрения остался главный вопрос: почему все-таки теоретическая мысль возобладала в науке по сравнению с прикладной?


        На наш взгляд, ответ кроется в особенности человеческого мышления как такового. Существеннейшее свойство сознания состоит в его рациональности, однако это свойство не является постоянным, раз и навсегда заданным. Оно пульсирует: иногда рациональность усиливается, иногда уменьшается. Уменьшение рациональности может принимать форму нерациональности и даже иррациональности. Похоже, динамика таких пульсаций человеческого сознания носит цивилизационный характер и пока плохо изучена. На определенных этапах развития общества преобладает рациональное начало в интеллекте людей. В это время торжествует прагматический подход в науке и исследования носят конструктивный характер с явно выраженными позитивными практическими результатами. В какой-то момент прагматизм заводит мышление в тупик, надо подниматься над текущими проблемами и переходить к более масштабному теоретизированию. В это время наращивается абстрактное знание, которое иногда может принимать форму причудливых иррациональных теорий, никак не связанных с реальным миром. Однако и здесь в какой-то момент теоретическая мысль заходит в тупик, будучи не в состоянии ответить на злободневные вопросы бытия. И тогда надо возвращаться к исходному прагматизму.


        Таким образом, можно говорить о существовании неких иррегулярных циклов в уровне рациональности мышления людей. Частным случаем отражения этой закономерности являются циклы уровня прагматизма в научных исследованиях. Похоже, что сейчас мир прошел точку максимума в теоретизировании и нуждается в более конкретных и конструктивных знаниях. Этим обстоятельством, по-видимому, во многом и обусловлены нынешние научный и финансовый кризисы.


        6. Что делать? Рассмотренные особенности динамики мировой экономической системы подводят к сакраментальному вопросу: что делать и как предотвратить возможные локальные и глобальные конфликты?


        Развернутый ответ на этот вопрос потребовал бы много места, поэтому ограничимся только основными тезисами.


        Во-первых, нужно перестраивать науку и ориентировать ее на поиски реальных перспективных направлений развития производственных технологий. Для этого надо менять устройство самой науки и активизировать ее связь с бизнесом на основе попытки ученых понять бизнес и говорить с ним на его языке. Не исключено, что потребуется на какое-то время заморозить некоторые теоретические направления исследований и перебросить ресурсы на более насущные проблемы.


        Во-вторых, необходимо совершенствовать механизм диалога бизнеса и науки. Похоже, что бизнес должен иметь в своем кадровом арсенале людей, способных обеспечить эффективный интерфейс с наукой. Бизнес должен открыться науке, а не замыкаться на своих уже освоенных вопросах.


        В-третьих, все эти преобразования должны быть проведены в сжатые сроки. Из ранее сказанного ясно, что кризис не должен длиться более двух лет, т.к. в противном случае вероятность войны сильно возрастет и ее предотвращение окажется под вопросом. Следовательно, все реформы должны быть проведены буквально за год-полтора. Скорость будет решать если и не все, то очень многое.


        7. Циклы или конец истории? Все сказанное выше базируется на одной простой гипотезе о том, что нынешний кризис является всего лишь одним из длинной череды прошлых и будущих кризисов. Следовательно, после него человечество продолжит свое движение вперед. Однако такая позиция не является единственной и существует альтернативное мнение, согласно которому этот кризис будет последним, ибо мы входим в постсингулярный рукав истории, где внешняя эволюция заканчивается и начинается что-то совсем непонятное.


        Здесь мы оказываемся перед серьезной методологической дилеммой: какую версию истории принять?


        На наш взгляд, никакого конца истории пока не намечается, хотя особенность и исключительность нынешнего момента было бы бессмысленно отрицать. Здесь можно воспользоваться одной важной аналогией. Примерно полтора столетия доля государственного сектора во всем мире следовала единообразной тенденции роста. Однако в определенный момент – в разных странах в разное время – эта тенденция сменилась на циклический рисунок, когда доля госсектора стала периодически возрастать и убывать. Иными словами, некий этап в развитии госсектора завершился и начался новый этап, связанный с включением более гибкого механизма конкуренции государственного и частного секторов экономики. Нам представляется, что нечто подобное будет и после нынешнего кризиса: может быть, будут следовать частые, но незначительные по масштабам кризисы, инициирующие корректировку экономического развития. Разумеется, если миру удастся избежать глобальной войны с непредсказуемыми последствиями.


        Кстати, в контексте сказанного можно уже сейчас утверждать, что либеральная модель экономики, которая сейчас подорвала свой авторитет, сохранит свои позиции. Просто, как это и должно происходить в кризисные моменты, роль госсектора на определенный момент возрастет, а когда будет обеспечена стабилизация экономики, снова начнется масштабная приватизация и весь капиталистический цикл возобновится.
Евгений Балацкий

Написать комментарий

правила комментирования
  1. Не оскорблять участников общения в любой форме. Участники должны соблюдать уважительную форму общения.
  2. Не использовать в комментарии нецензурную брань или эвфемизмы, обсценную лексику и фразеологию, включая завуалированный мат, а также любое их цитирование.
  3. Не публиковать рекламные сообщения и спам; сообщения коммерческого характера; ссылки на сторонние ресурсы в рекламных целях. В ином случае комментарий может быть допущен в редакции без ссылок по тексту либо удален.
  4. Не использовать комментарии как почтовую доску объявлений для сообщений приватного характера, адресованного конкретному участнику.
  5. Не проявлять расовую, национальную и религиозную неприязнь и ненависть, в т.ч. и презрительное проявление неуважения и ненависти к любым национальным языкам, включая русский; запрещается пропагандировать терроризм, экстремизм, фашизм, наркотики и прочие темы, несовместимые с общепринятыми законами, нормами морали и приличия.
  6. Не использовать в комментарии язык, отличный от литературного русского.
  7. Не злоупотреблять использованием СПЛОШНЫХ ЗАГЛАВНЫХ букв (использованием Caps Lock).
Отправить комментарий
М
03.02.2010 0 0
Марат Мурзаканов:

Не могу не согласиться с посылом автора «… капитал будет буквально беситься в поисках перспективных экономических зон для дальнейшей капитализации. И здесь возникает сакраментальный вопрос: а как долго будет длиться кризис? Ответ прост: до тех пор, пока не будут обнаружены новые ниши эффективного вложения мировых капиталов». Действительно, война не только идеальный способ ликвидации экономического кризиса, но и предтеча авторитарных режимов. Кроме войны горячей была и продолжается война «холодная». И здесь много фронтов. И главный из них не цивилизаций, а глобализационный. Война капитала за капитал не прекратится никогда, а самое главное оружие в этой войне – дефляция для себя и инфляция для других. Большая наука в кризисные моменты, да и не только, убыточна. (Б.Обама отказался от «Лунного проекта»). Но, слава Богу, развитие науки напрямую, на мой взгляд, не зависит от капитала.

О
01.02.2010 0 0
Омаров Магомед:

Данный вопрос обсуждался на одном из наших семинаров, по ЭГиМСу, прекрасно помню этот семинар. Когда вы рассказываете и объясняете свою точку зрения, куда проще общаться и понять то, о чем вы говорите. Я же считаю что кризис, война и развитие науки - есть непрерывный процесс, который вряд ли кому-то удастся остановить. Капитал всегда будет искать место куда ему устроится, такое место всегда найдется, потому что нет предела совершенству, ну а в том случае, когда такого места не будет, будет война, создающая обширное поле для деятельности и инвестиций.

К
30.01.2010 0 0
Каменева Наталья:

К сожалению, таковы циклы жизни общества, войны неизбежны. Может даже показаться, что войны - тайны заговор правительства, ведь в некоторых ситуациях лишь они помогают выйти из кризиса. Они стимулируют развитие науки и медицины с целью изобретения новых технологий и повышения боеспособности страны. Вновь полным ходом расцветает тяжёлая промышленность, насытившие потребительские рынки фабрики и заводы также переключаются на производство вооружения. Интересно, как мир будет выходить из существующего кризиса. ведь при нынешних технологиях последствия войны будут слишком плачевны и вряд ли мировое сообщество допустит её.

М
28.01.2010 0 0
Марина А.:

Хотела бы также выразить благодарность автору за его работы, так как вижу в них логику, динамичность мысли. Что же касается вышеизложенной статьи, кризисы несут собой факт неизбежности, но их нужно прогнозировать, для наименьших отрицательных последствий. Связь капиталов и кризиса без сомнения прослеживается, и прямая. Взаимосвязь же кризисов и войны также считаю естественной, потому что корнем фактически всех войн были экономические блага. Но наиболее актуальным вижу вопрос отсутствия доверия между бизнесом и наукой, ведь неизменность данной ситуации в будущем чревата еще более отрицательными, быть может, непоправимыми последствиями. Также согласна с суждением о том, что наука «побрела» не по тому пути: ученых, как ни странно это звучит, поглотила идеология. Самые отъявленные материалисты забыли о практичности своей стези, поэтому решили разгадать секреты происхождения Вселенной и т.д. Именно эта проблема является самой острой на данный момент.

К
28.01.2010 0 0
Кристина А.:

Я согласна с суждением, что связующим звеном в цепочке наука-кризис-война является капитал. Очень интересна данная трактовка кризиса: необходимость движения капитала, которая не была удовлетворена. Проблема поставлена логично: чтобы капитал оборачивался, нужно найти новый рынок. А это в современном «обеспеченном» мире невозможно без создания новых разработок, которые можно использовать в массовом производстве. Разработки же должны создать ученые, а они, в свою очередь, решили впасть в «возвышенное». Вероятность возникновения войн в такой ситуации очевидна. Я согласна с позицией, что данный кризис является не последним, а всего лишь очередным. По моему мнению, эволюция мира, в котором мы живем, не прервется, она будет продолжаться и далее. Альтернативные суждения уж больно скептические. Мне кажется, что каждое поколение своей эпохи считало себя особенным, последним. Нужно понимать, что это всего лишь человеческая слабость, мы и устроенный нами мир является лишь очередной вехой в развитии всего человечества.

А
21.09.2009 0 0
Автор:

Владимир, спасибо Вам за теплые слова! Будем и дальше размышлять с нашими читателями об экономике и ее виражах.

Д
12.07.2009 0 0
Дейниченко Владимир:

Огромная благодарность за интересные, нужные для людей и общества работы. У нас на Украине не особенно много серьезного анализа, доступного простым читателям, политической и тем более экономической ситуации. Уровень публикаций, концепций поднимается очень медленно от уровня "майдана", когда достаточно было просто кричать "Тапк, Ющенко", выражая тем самым протест... Но этого мало... Вы (и другие, даже. Ваши оппоненты) даете толчок к размышлениям...И за это мы Вам очень благодарны...



Капитал страны
Нашли ошибку на сайте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
Отметьте самые значимые события 2021 года:
close
check_box check_box_outline_blank Демонстратор будущего двигателя для многоразовой ракеты-носителя в Свердловской области
check_box check_box_outline_blank Демонстратор нового авиадвигателя ПД-35 в Пермском крае
check_box check_box_outline_blank Полет МС-21-300 с крылом, изготовленным из российских композитов в Иркутской области
check_box check_box_outline_blank Открытие крупнейшего в РФ Амурского газоперерабатывающего завода в Амурской области
check_box check_box_outline_blank Запуск первой за 20 лет термоядерной установки Токамак Т-15МД в Москве
check_box check_box_outline_blank Создание уникального морского роботизированного комплекса «СЕВРЮГА» в Астраханской области
check_box check_box_outline_blank Открытие завода первого российского бренда премиальных автомобилей Aurus в Татарстане
check_box check_box_outline_blank Старт разработки крупнейшего в Европе месторождения платиноидов «Федорова Тундра» в Мурманской области
check_box check_box_outline_blank Испытание «зеленого» танкера ледового класса ICE-1А «Владимир Виноградов» в Приморском крае
check_box check_box_outline_blank Печать на 3D-принтере первого в РФ жилого комплекса в Ярославской области
Показать ещеexpand_more